В это время стали держать совет те немногие люди, что были с этим царем, чтобы послать авву Фэта Денгеля к цевам, живущим в Сабраде[25]. А главой советников в то время был азаж Бэлен, сын азмача Дэль, служившего этому царству. А причина хождения аввы Фэта Денгеля была в том, чтобы разузнать мысли их: хотят ли они царя или нет. И когда пришел к ним авва Фэта Денгель, то встретили его эти цевы лукаво, ибо думали, что пришел он к ним с лукавством от Хамальмаля, и поверили ему не иначе как после долгого времени и крепкого допроса. А потом, поверив, поведали ему все, что было у них на сердце, и сказали ему: “Приведи нам господина нашего и сына господина нашего; умрем мы, но не предадим его!”. И печатью речи их была клятва и крестное целование. Завершив переговоры, возвратился авва Фэта Денгель. И прибыв к государыне, послал он к господам своим славным, говоря: “Приходите, а я уже пришел, завершив переговоры с цевами, чтобы приняли они вас”. Тогда встали они быстро и переправились через реку Мадарсэма с помощью бога, переправившего их через две реки грозные, и достигли окрестностей пребывания государыни. И тогда Акаби и Бэлен встретились с государыней и вейзаро и получили двух мулов для двух братьев, и одеяния, и им каждому дали по мулу. Затем они направили свой путь в Сабрад.

Говорил брат Бэлена: “Когда шли мы ночью, сияло светом копье мое, как светильник, и копье спутника моего принимало свет от моего копья, и шли мы тогда по дороге с этим светом”. И еще говорил он: “Видел я видение в одну из ночей, когда говорил грозный, стоявший предо мною: Будь то царь, митрополит или иерей — тот притеснен, кто терпит притеснение от родичей своих и от войска своего! — так говорил он”. Мы же знаем, что истинно было это видение духовное, ибо положение его не меньше сана митрополитов ученых и, подобно иерею, отпускал он грехи и миловал беззаконников, которые покушались на царство его и стремились убить его.

Затем, когда прибыли эти господа славные к окрестностям стана тех цевов, что жили в Сабраде, послали они к ним авву Фэта Денгеля, чтобы поведал он им о приходе царя. Тут авва Фэта Денгель уподобился Иоанну Крестителю, который проповедовал народу Иудейскому о приходе господа, говоря: “Придет после меня тот, кому я недостоин развязывать ремни сандалий!” (ср. Марк. 1, 7). А эти цевы, не поверившие его слову от радости многой, уподобились в этом случае Фоме-апостолу, ибо не поверил он, когда рассказали ему ближние о воскресении господа нашего Иисуса Христа, но не от сомнения, а от многой любви ко Христу, учителю своему, который дал ему власть изгонять бесов и исцелять болящих. Тогда послали они людей из старейшин народа своего, чтобы узнали они, правда ли это. И те возвратились, узнав, что это правда, и поведали всем цевам. И тогда говорили они между собой: “После сего будем мы единодушны и не разлучимся с господином нашим ни в смерти, ни в жизни!”. И тогда всадники и пешие выстроились по чинам своим и людям, согласно обычаю, чтобы принять царя Малак Сагада. А число этих цевов было 30 всадников и 500 щитоносцев. И так приняли они его с честью великой в радости и веселии. И тогда поставили они шатер и разостлали внутри прекрасные ковры. Все это было первого маскарама[26], а пятого дня того же месяца установили они установление государственное. Этот день был днем упокоения царя нашего, боголюбивого Лебна Денгеля, изгнанного ради любви его к владычице нашей Марии и ставшего мучеником бескровным[27]. Благословение его и вознаграждение за изгнание его да пребудет с царем нашим Сарца Денгелем и с нами во веки веков.

И в этот день обновилось царство сие и поднялось из падения, куда толкнул его народ беззаконный, в котором пребывал дух диавола, оставившего святость творца и стремившегося стать богом. И в это время все цевы преподнесли подарки по возможностям своим. Одни давали ковры и тонкие, и толстые” а другие давали одежды драгоценные; одни давали шатер, а другие давали мула со сбруей; и не было среди них такого, кто бы не преподнес подарка по возможности своей. Сколь прекрасно и столь радостно совпадение упокоения царя боголюбивого Лебна Денгеля с обновлением царства царя притесненного Сарца Денгеля! И в этот день совпало по воле бога пречестного изгнание царя Лебна Денгеля от врагов веры и притеснение царя Сарца Денгеля от домочадцев. Да устроят они жизнь души и плоти царицы Адмас Могаса и ныне и присно и во веки веков. Аминь.

После того как исполнили они установление царства как следует и подобает по возможностям их, вышли они в Гэнд Барат и разбили там стан. И когда услышал все это Хамальмаль, то взволновалось сердце его, подобно волнам морским, так что не знал он, что сказать, когда говорил, из-за волнения зависти, совратившего диавола, возжелавшего стать богом-творцом, будучи сотворенным. Так же и Хамальмаль возжелал стать царем, что не подобало ему, и был человеком завистливым. Все это умножало притеснения и ускоряло суд бога, посрамляющего притеснителя и возвеличивающего притесненного. Восхвалим же мужей честных, поднимавших царство сие после его падения и искавших его после утери! Они же обрели имя славное при жизни и оставили память прекрасную по смерти.

Хамальмаль же и азмач Такло и Ром Сагад и иже с ними, изменники, покусившиеся на сие царство христианское, на котором почиет помощь божия, и все притеснители этого царя уподобились десяти племенам, которые отделились от Ровоама, сына Соломона, говоря: “Нет нам доли в сыне Иессеевом!” (III Книга царств. 12, 16). А двум племенам, которые остались с Ровоамом, уподобились те мужи, которых мы упоминали и которые поддерживали сие царство угнетенное. И пребывал этот царь в Гэнд Барате два месяца. Послал тогда азмач Такло, говоря: “Приходи ко мне, чтобы посоветоваться, что лучше, а что хуже для царственного дома царя Ванаг Сагада[28], и будем помогать друг другу. Если велико число притеснителей, то власть бога единого, помощника притесненных, крепче их и сильнее”. И тогда встали они из Гэнд Барата и отправились по дороге в Сабрад. И когда прибыли они в Каниэ, принял их жан-назар Гафата и дал им в подарок 25 коней. И когда они вышли оттуда, пришел азмач Такло и принял их с 30 всадниками и многочисленными щитоносцами. И разбили они стан в Энаджане до окончания месяца хедара. А выход их из Гэнд Барата был 8-го числа этого месяца[29].

Мы не прервем повествование о деяниях Хамальмаля. В это время он послал и привел Такла Марьяма — старца из рода домочадцев царя Сайфа Арада[30]. Вот, поведение хамальмалево! Сам он был близким родичем сего царя, будучи братом отца его со стороны матери, вейзаро Романа Верк, дочери царя Наода, отца Лебна Денгеля![31] Как же возжелал он предать царство от этого дома к другому племени! Достоин он слов обличения, сказанных пророком: “И [стал] Ефрем как [глупый] голубь [без сердца]” (Ос. 7, 11). Вместо Ефрема следует назвать имя его. Такое поведение хуже, нежели глупость человека, одержимого бесом. Тогда воцарил он этого Такла Марьяма, посоветовавшись с князьями и со всеми старейшинами народа, которые были с ним. Но не благоволил к их совету бог. Задумал он укрепить свое войско и собрать к себе всех людей со всех сторон, и ради этого захотел он воцарить царя. Тогда встал он поспешно и направил свой путь в Дамот, когда услышал, что встретился царь Малак Сагад с азмачем Такло, человеком ученым и сведущим в мудрости, который победил многих могучих и по совету которого покорились многие народы под ноги его. И потому поспешил он сразиться с ним, прежде чем укрепится он и прежде чем соберет он войско ратное.