И по причине многочисленности своего войска стал жестоковыен и твердосердечен вместе с присными своими и советниками своими — Курбан, ибо не знали они, как заповедал бог: один обратит в бегство тысячи, а двое прогонят тьмы (Втор. 32, 307). И еще не разумели они, что сказал Давид, пророк и царь Израиля в псалме 32: “Не спасется царь множеством воинства; исполина не защитит великая сила; не надежен конь для спасения, не избавит великою силою своею” (Пс. 32, 17). И эту заповедь Завета и пророков оставил он и презрел, когда овладело им безумие; и творил он все в высокоумии без мудрости, и уподобился он росе летом и дождю в зной, от которых нет пользы и толку. И говорили между собой все Курбан: “Доколе же будем пребывать здесь, изнемогая в устройстве засеки и не соблюдая субботы?[418] Ведь если мы вступим в сражение, то из войска царя Иакова будет приходиться, наверно, по 30 мужей на одного человека из рати царя Сэлтан Сагада”. И после того как закончили Курбан с речами надменными и хвастливыми, укрепился сердцем царь Иаков и поднялся для битвы туда, где был царь Сэлтан Сагад, ибо был он в то время выше по склону холма, а царь Иаков — у подножия. И, прибыв, построил царь Иаков полки по обычному амхарскому порядку, по одному человеку [в ряд]. А царь Сэлтан Сагад спустился немного по склону строем чэфра, наподобие галласов, и завязался бой, и выстрелили турки и нары многими пулями раскаленными из дула ружей и никого не убили, кроме одного человека. И в короткое время победа досталась царю Сэлтан Сагаду, а войско царя Иакова даже не подняло руку и не устояло долго перед ликом его. И были они повержены, и пали, как листья сухой смоквы, и, как саранча падает на поверхность моря, валились и падали эти Курбан. И царь Иаков тоже пал, подобно одному из своих воинов, как сказано в псалме 81: “Но вы умрете, как человеки, и падете, как всякий из князей” (Пс. 81, 7). И это пророчество исполнилось над царем Иаковом, когда помощь божья была с войском царя Сэлтан Сагада. Тогда же был убит митрополит авва Петр[419], ибо находился в битве вместе с царем Иаковом. Но тот, кто убил его, не знал, что он митрополит, а подумал, что он турок, потому и убил, ибо крест, который он держал в руке, забрал у него некто, кто настиг его раньше убившего его.

И когда царь узнал о победе, приказал бить в барабаны торжественным боем и запретил своим воинам убивать кого-нибудь. А князей, и старейшин народа, и вельмож царства, и воинов, убитых в тот день, нет у нас желания перечислять, и число их знают дома их. А тех из них, которые в тот день спаслись, настигла ночь. И когда бежали они с намерением перейти в Бегамедр, то вел их ангел смерти, и низверглись они в ущелье Звая со своими мулами и конями и со всем снаряжением воинским. Одни говорят, что упало в ущелье в ту ночь 600 всадников, а другие говорят, что больше. И еще из спасшихся от битвы и от падения в ущелье убила молния, когда скрылись они под сенью одного дерева. Удивительно это дело для слушающих, понимающих и разумеющих.

А рас Афанасий спасся тогда от смерти и укрылся у монахов Дима. А наутро вывел его из Дима и привел к царю Сэлтан Сагаду рас Сээла Крестос. Но царь Сэлтан Сагад помиловал его и облагодетельствовал тогда всех людей. После того как узнал он о своей победе, приказал не убивать никого из людей, уцелевших в битве, ибо посетило его мягкосердечие господнее, которому нет примера; ни доброта отца, ни милосердие матери не сравнятся с ним. И за то восхваляли его весьма, и славили сугубо, и благодарили люди, ему подвластные. И даже говорили меж собой уцелевшие после битвы; “Если бы победил царь Иаков, ни одна душа не спаслась бы. Слава богу, давшему победу царю Сэлтан Сагаду”. А в его стане велика; была радость и веселье из-за того, что обрел он победу и добычу многую без числа, и еще из-за того, что никто не погиб из его людей, кроме трех мужей, ибо с ним была помощь бога пречестного и всевышнего и укрепляла его десница высокая. И была дарована ему благодать победы, как Бараку и Гедеону, князьям Израиля (Суд. 4—8). И были витязи царя Сэлтан Сагада тогда подобны витязям Варака, названным звездами небесными за то, что сражались они на вершине высокой горы (Суд. 5, 20); и эти тоже сражались, как и те, на вершине горы и одолели витязей царя Иакова. А царь Сэлтан Сагад был подобен Бараку, который сражался на Фаворе и убил военачальника язычников Сисару. А что до ведения боя, то здесь он во всем был подобен Гедеону, чей закон был таков же, как и его закон, и таков же был, как у него, [военный] строй; и стоял он неколебимо перед ликом войска мадианитян. Да продлит бог пречестный и всевышний дни его и умножит годы его и власть его, которой подчиняются четыре стороны света, дабы укрепились церкви православные и разрушились крепости языческие. Аминь.

И после того как обрел победу царь Сэлтан Сагад и достиг желаемого, поднялся сей доблестный муж с высокой десницей, царь царей Сэлтан Сагад, с места сражения и пошел дорогой на Буда и направился к стану и лагерю царя Иакова в Кога. И по пути прибыл он в землю, называемую Гуагуата, и остановился там. И наутро собирался вести свое войско на захват земель Ванзо и Лахата, но [воины] не стали ждать, пока поведет он их в землю, которую задумал разорить, а отправились в набег, будучи в самой земле Гуагуата, и устремились на Дульшет, и Вагальму, и Дасму, и на весь Варамит и Дэшт, и захватили весь местный скот. И царь перешел реку Абай по дороге в Энкуа и. расположился в земле Дарха. А из Дарха пошел дальше в Вудо и справил там праздник вербного воскресенья. А из земли Вудо поднялся он в страстной понедельник и остановился в месте, называемом Докма Ваха. А оттуда поднялся во вторник и прибыл в Дабра Карода и там остановился. И когда он там пребывал, пришел к нему авва Авраам, настоятель Дабра-Либаносской обители, родитель тысяч[420] и отец подвижников, который принял многие притеснения от обоих царей, государя За-Денгеля и государя Иакова. И историю притеснений его невозможно поведать страница за страницей, но знают ее те, которые знают. И особенно известна она сердцу царскому.

И, узнав о его приходе, приказал царь князьям и войску своему принять его приемом прекрасным по закону прежних царей. И после того как приняли его, как было приказано, встретились царь и настоятель монастыря и приветствовали друг друга приветствием сердца духовным. А затем поднялся он в среду из Карода и вошел в Губаэ — стан царя Малак Сагада старшего, и расположился внутри укрепления со своими воинами. И прежде чем он вошел в укрепление, встретили его монахи Эмфраза с каждением и песнопением, по закону своему, и благословили его благословением подобающим. И принял он их сам, и ублаготворил речами приятными, и словами мягкими. И они возвратились по домам своим, благословляя бога пречестного и всевышнего. А Акетзэр и Атары[421], которые уцелели в сражении, приняли его по обычаю своему и закону.

Но он не предался покою в том месте, а вскоре же отправился туда, где находилась царица Малак Могаса. А она лежала тогда на одре болезни, близкая к смерти. Местом же пребывания ее была земля Такара. И, прибыв, приветствовал он ее приветствием любовным, как сын приветствует свою мать. И когда увидела она, как приветствует он ее, преисполнилась великой радости и веселия и благословила его благословением грудей и чрева, как подобает благословлять детей, и молвила ему слово увещевания, сказав: “Будь милосерд и хорош для всех”[422]. И, получив благословение ее, он возвратился и вошел в стан свой. И вступление его в этот дворец было на 45-й год после того, как на том самом месте победил царь Адмас Сагад абетохуна Тазкара Денгеля, сына абетохуна Иакова, брата его отца, абетохуна Василида[423], за то, что тот был поставлен царем по совету азмача Исаака, и шума Кефло, и абетохуна Иоанна, сына вейзаро Романа Верк, и прочих многих князей, ибо бывал царь Адмас Сагад благодушен и гневен без повода. И из-за такого его поведения воцарили вместо него сына его брата[424]. Он же в сражении победил и убил многих воинов ратных, и шум Кефло тогда погиб, и неизвестно, кто убил его, и труп его не найден, известно лишь, что он умер[425]. И, одержав победу, царь Адмас Сагад связал абетохуна Тазкара Денгеля и отослал его в землю Бора, и там убили его в заключении злые люди, родственники жены царя Адмас Сагада, по его приказу. А когда узнал царь Адмас Сагад, что сбросили в пропасть сына его брата, не покарал убийц, но смолчал. И князья Эфиопии, услышав об этом, стали порицать его и роптать и говорили между собой: “Смерть более законна была бы в день битвы, когда его захватили в плен; после же того как связали его и сослали, она несправедлива, и не заслужил он этой смерти”. И по этой причине многие князья удалились от двора царя Адмас Сагада до той поры, пока он не умер. И было много раздоров и усобиц во всех областях его царства, так что уменьшались князья его и гибли воины. И многие годы длились эти волнения, и не было умиротворения до самой смерти азмача Исаака а потом были покой и тишина, пока не умер царь Малак Сагад-старший.