— Большая нагрузка, маленькая зарплата, куча посетителей, все звонят, уходить раньше начальника нельзя. В прошлом году две девочки сохли по нему и в любви признавались, он никак не отвечал им, так что тоже можно за причину считать, — пробубнил парень и с надеждой глянул на подругу. — Жрать пойдём или как?

— Или как, — строго отчеканила она и устроила очную ставку. — Сколько они получали? В среднем.

— Сорок или пятьдесят, — пожал плечами Котик и резко встал. — Если ты не собираешься в столовку, так и говори. Я голодный, как сволочь, а ты задерживаешь.

Парень раздраженно посмотрел на меня, потом на Иру, и с гордо поднятой головой вылетел из кабинета. Мы лишь проводили его задумчивыми взглядами в спину и продолжили обсуждение текущих проблем.

— Тебе сколько предложили?

— Семьдесят оклад и двадцать премия за успешно закрытый месяц, — с чувством собственного достоинства заявила я и вдруг задумалась: за какие заслуги? Почему именно меня порекомендовали на эту должность и кто? Почему так много денег предложили? Чтоб не болтала о случившемся? Или чтоб просто соответствовала статусу?

Ирка присвистнула и округлила рот. Такая сумма стала для неё неожиданностью. Как и для меня.

— Погоди, это же в два раза больше, чем раньше, — ошарашенно прошептала она и нахмурилась. — Блин, это даже больше, чем у меня!

Возмущению не находилось предела. Самойлова пеняла на судьбу, злой рок, людей вокруг, Кузьмина и мою удачу, проклинала свою профессию и грозилась перейти на должность личного помощника. Она и дальше бурчала о несправедливостях мира, когда я случайно заметила, сколько времени успело пройти с начала обеда, и спешно ретировалась обратно на последний этаж.

Никита Алексеевич уже ожидал около стола с трубкой у уха, спокойно объяснял кому-то, почему мы не предоставили бумаги вовремя, и устало вздыхал. Казалось, мужчину достали не только подобные звонки, но и вся эта жизнь — лицо его не выражало ничего кроме смертельной усталости.

Когда он наконец положил трубку, то коротко кивнул, бросил задумчивый взгляд на копилку в углу стола и скрылся за дверью своего кабинета.

Дальнейшие разговоры проходили только через меня. И большинство собеседников искренне не понимали, отчего же Никита Алексеевич лично не общается с ними. На двадцатом таком умнике я перестала любезничать.

К вечеру поток звонков сошёл на нет. Все постепенно уходили с работы, в чатах зелёные индикаторы, показывающие, что оппонент в сети, менялись на красные. Даже Ирка сбежала из офиса и прислала фотку в общий чат, на которой трескала огромную шаурму с довольной лыбой, наплевав на запреты. А я, внимательно запомнившая каждое слово Борька, дожидалась, пока генеральный соберётся домой.

Наконец этот момент настал. Мужчина плёлся из кабинета, устало потирая лицо ладонью, и едва не подпрыгнул на месте, заметив меня за столом в тусклом свете монитора. Он чертыхнулся, схватился за сердце, хотя со стороны это выглядело наигранно, и проворчал:

— Хорошо, что вы не ушли, Василиса Владимировна. У меня для вас будет одна необычная задача.

— В-вы это о ч-чем? — заикаясь и до самых ушей краснея, уточнила. В темных глазах на секунду появилось понимание — по крайней мере, так казалось. Словно он вспомнил о вчерашнем происшествии, только сделал вид, что ничего не знает.

Мужчина не извинился, просто насупил брови и поджал недовольно губы:

— Пару раз в месяц в выходные нужно будет привозить ко мне домой документы и потом доставлять. Либо курьером, либо самостоятельно, либо почтой — как угодно. И так как вы всё же личный помощник, то иногда нужно будет выполнять и другие просьбы. Например, завтра с утра купить и отправить подарок моей сестре на день рождения. Справитесь?

Мне оставалось разве что глупо хлопать ресницами и кивать. Потому что отказываться от того, что предусмотрено новым контрактом, не осмелилась. И хорошо, что заглянула в наспех подписанные документы, потому что мои трудовые обязанности были расписаны на куче листов бумаги в мельчайших подробностях. Как объявлялось в договоре, я должна была и на звонки отвечать, и документы составлять, и отчёты делать, и презентации по мере надобности. Ещё иногда выполнять поручения начальства в стиле принеси-подай-отвези, варить кофе-чай и следить полностью за всеми предметами на этаже, заниматься подготовкой переговорного зала и зала для конференций. В общем, максимально упрощать жизнь Никиты Алексеевича.

И мне это почти удалось.

Подруги сначала с изрядной долей скептицизма отнеслись к моей новой должности. Подкалывали, ведь не просто так генеральный директор заинтересовался обычной служащей и перевёл для работы к себе на этаж. Правда, Ирка все их косые взгляды и подмигивания обрубила на корню:

— Вообще-то у Люцика жена есть — длинноногая красивая модель. Постоянно ездит по показам, потому её и не видел никто. Так что Ваську он может максимум в качестве любовницы рассматривать. Правда, за всё время существования компании к нему много девчонок клеилось, да те же секретари вроде в итоге чуть ли не в любви ему признавались. Потому и сбегали. А кто не влюблялся, по другим причинам свалили — задач там выше крыши.

Мы сидели на маленькой кухне моей крохотной однушки, пили чай с тортом и обсуждали дела насущные. Надя — моя младшая сестра — жевала морковку и с грустью поглядывала на наши тарелки с тирамису. Внешне мы были похожи, как две капли, только Надежда всегда красила волосы в пепельно-серый, наносила очень вызывающий макияж и имела предрасположенность к набору веса, поэтому сидела на диетах, страдала и казалась куда старше своих лет. Многие из родни принимали меня за младшую из сестер Ангел, отчего Надя злилась и обижалась.

Но самой идеальной из нас четверых была Саша Алексеева — красивая блондинка с бездонными голубыми глазами, пухлыми губками и умопомрачительной фигурой. Ростом она вымахала под сто восемьдесят сантиметров, из-за чего мы рядом с ней смотрелись тремя гномами. При этом девушка рано вышла замуж за "перспективного парня с амбициями" и в последнее время только путешествовала, выкладывала видео в социальные сети и не знала, чем заняться. Совсем недавно отец помог ей открыть агентство по организации мероприятий, и всё время подруга проводила там в компании помощников.

— Васька у нас та ещё красотка, любого мужика заарканит, — игриво подмигнула Сашка и легонько толкнула меня локтем. — Может он и не женат вовсе, кольцо носит?

Девчонки уставились на меня в молчаливом ожидании.

— Не носит, — напрягла память и попыталась представить руки шефа. За рулём он ездил точно без украшений, только браслеты на запястье болтались. Однако, мне всё же пришлось огорчить подруг. — Думаю, жена у него всё же есть. Он вечером каждый день по полчаса с кем-то по телефону разговаривает. Нежно так. А ещё один раз слышала, как он говорил “люблю тебя” в трубку.

Сестра в унисон с Алексеевой горестно охнули и моментально переключились на другую тему — нового кавалера Нади, которого она почти месяц скрывала от нас. Мы пытались выведать информацию о нём, но она лишь влюблённо улыбалась, кусала губы и отмахивалась. В итоге просто сбежала с девичьих посиделок раньше времени на свидание.

Саша тоже быстро слилась, ведь муж строго наказал девушке явиться не позже десяти вечера. Нам с Иркой пришлось разойтись, да и с утра обеим нужно было явиться на работу. Только мне значительно раньше, чтоб успеть всё приготовить к приходу шефа.

С каждым отработанным днём я понимала, что не выдержу. Нагрузка оказалась и правда запредельной. К тому же, как сказал Борюсик, заканчивать рабочий день раньше Кузьмина я не могла и должна была стойко, как оловянный солдатик, ожидать ухода Никиты Алексеевича. Первую неделю Люцифер не ставил никаких дополнительных задач кроме звонков, печати и обработки документов. Но стоило мне вернуться в офис с выходных, он и правда превратился в демона и требовал достигать всё новых невыполнимых вершин.