В голове всплыла соответствующая картинка. Завораживающая.

Пока я бессовестно пялилась, рука шефа скользнула мне за спину и отодвинула дверцу висящего на стене шкафа. Ещё мгновение, и наш зрительный не соответствующий статусу работника-начальника контакт прервался, а на мою голову упало нечто мягкое и махровое.

Халат. Он достал чёртов халат. Пока я фантазировала и думала о его отличном теле.

Мужчина снова убежал, на этот раз с гордо поднятой головой и кривой улыбочкой. Будто прочитал мысли и остался доволен произведенным эффектом. Впрочем, он наверняка давно привык, что женщины вешаются ему на шею.

Поставила одежду на режим сушки и отправилась в приемную работать. Пока надевала тапки и брела к двери, казалось, что Кузьмин наблюдает. Теорию эту не проверила, просто забила и сбежала к себе.

До самого вечера никто не заходил, что несказанно радовало. Обычно девочки из бухгалтерии забегали к генеральному и строили глазки, иногда приходили руководители разных отделов по важным вопросам, изредка — кто-то из рабочих или курьеры. Однако меня в халате и с мокрыми волосами не застал никто.

Ровно в семь вечера я встала из-за стола, нагло вломилась к шефу в кабинет под красноречиво недоуменным взглядом скрылась в ванной и быстро переоделась.

— Рабочий день закончился, халат постираю завтра, — протараторила и практически побежала на выход. — До свидания.

Спустилась на этаж архитекторов и едва не сбила с ног зависшую посреди коридора Ирку. Она задумчиво кусала губу и пялилась в потолок.

— Погнали домой? — радостно уточнила я.

Девушка встрепенулась, поправила безумное розовое платье, которое едва прикрывало задницу, и пригладила волосы. Только тогда я поняла, что Самойлова переоделась, сделала укладку и даже накрасилась. Немного сильнее, чем обычно.

— Ну что, уволили тебя уже? — по-доброму усмехнулась подруга. — Или до тебя допёрло, что план идиотский?

— Пока что всё отлично, — безмятежно пропела в ответ и прислонилась к стене. — Через неделю он не выдержит.

Ира махнула рукой и спокойно возразила:

— Ты сейчас про Люцика? Который даже не замечает, как его секретари сменяются? Который пашет, как конь? Думаешь, из-за какой-то ерунды он уволит тебя?

Настал мой черед смеяться. Уж что-что, а выражать недовольство и указывать на ошибки других Кузьмин не просто умел, он делал это с превеликим удовольствием и огромным энтузиазмом. Иногда даже страшно пучил глаза и гримасничал, если допущенная оплошность казалась ему глупой или слишком серьезной. Пару раз он от безысходности и накала страстей рявкал на меня, как дворовая собака.

Чуйка подсказывала, что чаша терпения босса вот-вот переполнится. Для этого требовалось больше косячить и меньше приносить пользы.

— Ну, не станет же он меня терпеть, с чего бы? На мазохиста Люцифер совсем не похож, — пожала плечами и снова вспомнила широкую подтянутую спину и грудь, увитые татуировками, по которым бежали капельки пота. Вся кожа блестела от влаги, и в тот момент я бы многое отдала, лишь бы к нему прикоснуться. Внешние данные Никиты Алексеевича не оставляли равнодушной женскую половину компанию и заставляли капать слюной вслед.

Ирка бесцеремонно треснула меня по лбу и прогремела:

— Эй, хватит отвлекаться, мы тут о важном разговариваем. Ты пытаешься добиться увольнения по соглашению, это я ещё могу понять. Бабло нужно и всё такое. Причем весьма солидная сумма. Но вот твои методы настораживают. Что ты там в чат писала? Ах, да, ты запустила голосовалку, какого же именно наказания заслуживает босс!

На лестнице, всего в паре метров от нас, раздался шум и тихий топот шагов. Мы с подругой испуганно переглянулись, и я была готова поклясться чем угодно, что в наших мыслях вспыхнул один и тот же вопрос: мог ли это быть генеральный директор?

Весь оставшийся вечер меня мучил вопрос: слышал ли шеф наш разговор? Так как офис архитекторов находился на двенадцатом этаже, а выше до пятнадцатого всё пространство снимала другая компания, то в теории у двери мог быть любой другой сотрудник, курьер или вообще просто гость. Однако шестнадцатый этаж — самая вершина бизнес-центра — тоже находилась выше. И неизвестный мог подняться туда.

Стоило аккуратно выяснить, знал ли о моем коварном плане Никита Алексеевич. Только как? Такое в лоб не спрашивают. А хитростью этого Буратино не пробить.

Пока размышляла, проверила чат и результаты опроса. Девочки сошлись на мнении, что лучше разыграть карту соблазнения с начальником. Зато Боря остался непреклонен и твердил, что это — пустая затея. По его скромному мнению, Кузьмин вообще никак не реагировал на появление чувств со стороны секретарей. Девочки при увольнении выкладывали всю правду Котику, и он, как заправский психолог, утешал их, подбирал нужные слова и старался направить на путь истинный. На его памяти ни одна девушка не удостоилась даже намека на взаимность от Люцифера. Из чего все сделали вывод, что Никита Алексеевич — глубоко женатый мужчина, которому не интересны похождения налево.

С одной стороны, это можно было считать плюсом. Такой человек руки распускать не будет, даже если я и не прочь. Зато с другой ограничивало поле действий. Впрочем, мне и промахов на работе хватало. Активного соблазнения мужчина бы не пережил.

Первым этапом стала операция под названием "Курьер". Она была максимально проста и незамысловата: я планировала уйти с бумагами до офиса подрядчика, который находился в двадцати пяти минутах ходьбы, на полдня.

Конечно, это повлияло бы только на уровень раздражения Кузьмина, ведь ему придется отвечать на звонки и делать свои задачи, но отнести сами документы я планировала с утра. Совесть не позволила бы поступить иначе.

Именно поэтому сразу после того, как в девять часов я влетела в приёмную под удивлённый взгляд начальника, приветливо махнула рукой мужчине, загадочно сверкнула зубами, схватила нужную папку и вылетела из кабинета. На прощание пропела:

— Я до “Треста” с договором, кофе нальёте сами.

Никита Алексеевич что-то промычал неразборчиво и крикнул вслед просьбу поговорить о чём-то важном, но я уже радостно бежала к лифту и не собиралась останавливаться. Ведь он легко мог меня остановить, найти поручения, придумать миллион причин, по которым можно было бы воспользоваться услугами настоящего курьера и не тратить рабочее время.

Погода радовала, температура стабильно держалась на отметке двадцати градусов, и я скакала в деловом платье и тренче по брусчатке к новенькому бизнес-центру. Люди улыбались, и настроение с каждой минутой лишь улучшалось. Тот факт, что мобильный смиренно молчал, успокаивал и заставлял думать о доверии шефа к моим решениям.

Я быстро дошла до нужного места, поднялась на этаж “Треста”, скромно постучала в закрытую дверь и с сожалением осознала, что их офис работает только с десяти часов. Пришлось оставить документы у охраны и отчалить в кафе, чтоб насладиться безмятежным спокойным утром.

Круассан и чашка горячего латте с ванильным сиропом за столиком у окна в милой кафешке успокоили нервы и буквально убедили, что всё пройдёт гладко. Диван нежно-сиреневого цвета был необычайно мягок, бархатная обивка так и манила лечь и расслабиться. Небольшой светлый зал полностью обволакивался солнечным светом, ветер нежно трепал занавески, и на деревянном полу образовывались забавные блики. Атмосферу тишины и покоя нарушал лишь противно жужжащий в рюкзаке мобильный.

На экране высвечивалось строгое “Люцифер” — я точно знала, потому как первые двадцать пропущенных числились за ним. Наверное, шеф с ума сходил со стационарным телефоном в одной руке и новеньким смартфоном в другой, ведь нерадивая помощница пропала.

Я жестом позвала милую улыбчивую девушку и с ностальгической грустью попросила кофе с собой и счёт. Мне хотелось посидеть так ещё немного. Вспомнить о том, как оказывается легко и просто работалось администратором в похожем ресторанчике. Родители, сестры и все родственники твердили, что подобная сфера деятельности — позор для почти тридцатилетней девицы. Они клевали мозг до того момента, пока я сама не поверила в то, что профессию обязательно требуется сменить. И попала в “Конструктор” к не очень приятному Олегу Евгеньевичу, а уж после в лапы самого Сатаны.