Когда я огляделась в необычайно тихом зале, поняла истоки изменений Люцифера: на одном из диванов сидела так называемая Наташа. Девушка с красными от слез глазами таращилась на нас пару секунд, тихо икнула, схватила вещи со столика и ураганом пронеслась мимо нас в подсобку.

Я знала, что Никита Алексеевич добивался именно этого эффекта, но решила промолчать. Это должно было остаться на его совести.

Без лишних разговоров начальник поставил пакет и предупредил, что мы желаем выкупить это чудесное платье.

— Конечно, желает он, сам же порвал, — ворчала себе под нос. Люцик только блистательно улыбался женщине-администратору и нервно крутил карту в руках.

— Вы ведь в курсе, что платье нужно ремонтировать? — проскрипела дама, выгнула идеально выщипанную бровь и бросила на меня предупреждающий взгляд. То ли пыталась сдать со всеми потрохами, то ли просто имела странную манеру общения. — На нём дыра.

Мужчина, к счастью, кивнул и тихонько прошептал:

— Моя вина, хотел помочь снять и испортил.

После очередного уничтожающе-презрительного взгляда от женщины я точно поняла, что в этот салон больше ни ногой. Меня тут явно невзлюбили. Впрочем, одежда по такой цене могла только сниться.

С кислой улыбкой нас проводили из салона. Босс буквально затолкал меня в машину и попросил водителя ехать в сторону моего дома. К тому моменту я поняла, что сопротивляться бесполезно, и блаженно расслабилась.

— Это была её мать, — признался вдруг мужчина.

Тихо играло радио, с улицы раздавался шум машин, гул колес, детские визги и смех. И хоть он говорил едва слышно, я сумела различить слова и удивлённо распахнула веки.

Укоризненно уставилась на мужчину и недовольно поджала губа, намеренно копируя его мимику, которую наблюдала каждый день на работе.

Кто бы мог подумать, что милый Никита Алексеевич способен на такую подлость?

— И вы не соизволили сказать?

Он задумчиво посмотрел в окно и вздохнул.

— Не считал нужным, — вернулся старый добрый Люцифер с холодным тоном и полной отстраненностью.

До самого конца поездки он не проронил больше ни слова, достал телефон из кармана пиджака и что-то усердно печатал. Да и на прощание только кивнул, полностью переключив внимание на шофера.

Меня его поведение не смущало. Разве что иногда раздражало, а самого босса хотелось придушить.

Девочки в чате устроили настоящую охоту на ведьм: к поискам меня подключили родителей и двоюродного брата. Все пытались дозвониться и неустанно обрывали телефон. Мама, конечно, накричала, что я совсем никого не уважаю и не люблю, ведь даже не соизволила отзвониться после поездки в Москву. Брат только попросил угомонить мою мать и тетю, которые его третировали и заставляли раз за разом набирать мне на мобильный. Дядя отказался разговаривать, как только понял, что со мной всё прекрасно. А подруги сразу оживились. Они жаждали подробностей.

Я выдала им примерно такую же сказочку, как и Вале, приправив историю щепоткой романтики и интима. Сделала вид, словно у нас что-то намечалось и сорвалось. Но уже совсем скоро мы переведем наши отношения из вертикальной плоскости в горизонтальную.

Пищали от счастья все. Даже вечно недовольная Ирка.

Только Саша написала мне в личку и уверенно заявила, что на эту чепуху не купится. Конечно, мне пришлось обнажить душу и выплакаться подруге. Рассказать обо всех обуревающих эмоциях, обо всём, что произошло на самом деле в номере отеля, а также после, уже в городе. Вывалила информацию о некой Наталье — то ли подруге детства, то ли просто однокласснице Кузьмина. В общем, всё, что смогла вспомнить.

Конечно, Алексеева убедила меня, что Люцифер попросту играется с бедной и несчастной мной. Выводит на эмоции с тех самых пор, как нанял. Может, он — энергетический вампир? Подобный вариант не исключался, к тому же с его наполеоновскими замашками это очень походило на правду. Ведь мужчина относился ко мне хоть с какой-то заботой только в первые два дня, а после начался самый настоящий ад.

Подруга посоветовала не думать хотя бы какое-то время о Кузьмине и постараться игнорировать на работе, а уж там будет видно, что замышляет шеф.

И я бы даже последовала её совету, если бы только не тот факт, что в моём трудовом договоре красовалась совершенно чёткая должность и соответствующие обязанности, одна из которых — составление сводных отчетов и обсуждение с начальником. К тому же спикерфон очень часто противно пищал, оповещая о звонке от Люцика. Игнорировать его казалось не только глупо, но и самоубийственно.

Впрочем, это способствовало увольнению, поэтому утром вторника я натянула на шею тонкий нежно-сиреневый шарф, нашла самую непрезентабельную одежду — растянутую старую футболку и потёртые джинсы — и отправилась на работу с очередным гениальным планом.

Специально опоздала на десять минут, чтоб немного потомить босса и добиться нужного эффекта, а потом под дикий кашель ворвалась в приёмную.

Всегда оставалась небольшая вероятность, что Люцифера нет на месте. Однако мне повезло, и любопытное лицо мужчины просунулось в приоткрытую дверь.

— Что случилось? — сухо уточнил.

Как всегда, без приветствий. Типичный шеф.

— Горло болит, — прошептала едва слышно, скривилась, словно и правда ощущала сильную боль. Ткнула пальцем в шарфик и горестно вздохнула.

Удивлённый Кузьмин выскочил из кабинета, зачем-то схватил меня за плечи, слегка потряс и положил ладонь на лоб в явной попытке прикинуть температуру. Он нахмурился. Словно мне и правда грозила серьёзная опасность, а он не хотел один проводить сегодняшнее совещание по вопросам финансов в отделе снабжения.

— Вроде бы нет, — задумчиво поцокал языком, резко наклонился к самому лицу так, что едва не задел мой нос кончиком своего.

От внезапной близости задержала дыхание и уставилась на начальника, как папуас на снег. Он тем временем самозабвенно и слишком внимательно исследовал моё лицо. Хотя как это могло помочь в определении болезни?

До меня дошло не сразу, что пытался сделать Кузьмин. И только спустя пару минут, когда он с задумчивым видом отошёл на шаг назад, кивнул сам себе и начал что-то бормотать, поняла — мужчина пытался уличить меня во лжи.

— Нужно вас подлатать, — обеспокоенно ворчал он и растерянно оглядывался по сторонам.

Неужели и правда поверил?

Эта сторона босса мне нравилась куда больше той, с которой я сталкивалась каждый день на работе. В одночасье злой, ехидный и грубый мужчина превратился в курочку-наседку. Он обеспокоенно порхал бабочкой вокруг меня, притащил неизвестно откуда трёхлитровую банку настоящего мёда — не магазинного с биркой, а деревенского душистого. И хоть я всеми фибрами ненавидела мёд, не могла отказаться от горячего чая с ним, когда босс приносил его и смотрел так грустно-грустно.

В приёмной он оборудовал медицинский пункт: на всех возможных поверхностях лежали кружки, несколько видов градусников, таблетки, какие-то баночки с синей жидкостью — Люцифер сказал, что этим нужно полоскать горло. Приказной тон не давал и шанса на отказ. Он даже попытался проверить покраснение с помощью специальной деревянной лопатки и попросил открыть рот. Боясь провала операции, я запротестовала и сбежала на некоторое время в туалет.

Не хватало, чтоб он ещё мои гланды увидел.

Любой мой каприз исполнялся в течение получаса. Вместо домашней еды в обед нас ожидал накрытый стол с яствами на любой (даже самый привередливый) вкус. Мои тихие мольбы остановиться и начать работать в обычном режиме не привели к успеху.

Наверное, ему было очень сложно, ведь каждый час он, как по расписанию, являлся в кабинет и начинал лечебные экзекуции. Ему, как и мне, это не приносило удовольствия. Притворство утомляло не меньше обычной работы, а Никита Алексеевич буквально разрывался между звонками, разъездами по городу и мной. Даже перенёс несколько важных встреч с подрядчиками на следующую неделю. Однако остановиться или пойти на попятную я не могла.