За целый день не хватило времени даже на маленький перекус, не то что на обед. Два сиротливых контейнера стояли в холодильнике, когда я ближе к шести вечера наконец соскребла себя со стула и совершенно без сил села прямо на пол около окна на кухне.

Но такое можно легко стерпеть, к тому же я точно решила уволиться — прямо в свой день рождения принести заявление и бросить ему в наглое ухмыляющееся лицо. Конечно, никто бы не стал ничего кидать, хоть очень хотелось, к тому же в офисе его не было, однако я собиралась убить двух зайцев одним выстрелом: отмазаться от девочек, ведь отмечать в квартире босса с некоторых пор стало невозможно, и покончить с мучениями.

Так как генеральный лихо сбежал, решила оставить заявление на столе вечером, подчистить хвосты и сделать возможный максимум работы.

Как раз когда моё тело наполнилось уверенностью в завтрашнем дне и единственно правильном выходе, телефон в кармане разразился трелью. Я достала гаджет, на котором увидела своё же лицо и подпись “Мама” — после того, как она освоила видеочаты, стала ими пользоваться по поводу и без. Потому что ей нравилось.

Сколько мы с сёстрами не уговаривали её перейти на обычные звонки, мать оставалась непреклонна и желала видеть собеседника во всей красе. Её не волновал тот факт, что звонила она зачастую в самое неудобное время и могла застать того самого собеседника в неловком положении.

Потянула иконку зелёной трубки вверх и состроила счастливую гримасу. Она не должна была знать, что я хочу уволиться, хотя бы первое время. Потому что именно мама настояла на переходе в фирму “Конструктор” — ведь это так солидно! Её не волновал тот факт, что в моём резюме больший срок занимала работа администратором кафе, а не личным помощником или секретаршей.

По словам матери, работать в тридцать лет в сфере обслуживания официантом — просто неуважение к себе. Она не понимала, что это тоже работа, что я, на минуточку, администратор, что получаю неплохие деньги. Все аргументы стёрлись в пыль об одно короткое “Не престижно”. Поэтому часто приходилось врать.

— Ты не вовремя, ма, — вымученно улыбнулась я.

Родительница держала свой телефон таким образом, что камера захватывала только половину лица, будто вторую покрывали прыщи, которые она стеснялась показывать. Однако я точно знала, что мама просто не умела управляться с ракурсом камеры.

— А тебе всегда не вовремя, — упрекнула она недовольно. — Как ни позвони, ты то на работе, то ещё хрен пойми где!

Она любила отчитывать людей и в особенности меня. Сёстрам доставалось меньше: Валя болела, а Надя часто попросту скрывалась от неё. Я итоге я огребала за всех.

— И сейчас я тоже на работе, — согласно кивнула, отчего мама прищурилась и недовольно скорчилась.

— Где ты сидишь? — рявкнула и поцокала языком. — Хоть бы постыдилась врать!

Мысленно призвала себя не реагировать на колкости и пропускать мимо ушей возмущения.

— Я в офисе, просто… — запнулась и прикусила язык. Сплошные отговорки — вот что бы сказала мать. И даже если бы мне после пришлось встать, сходить в кабинет и полностью показать его, крутясь вокруг своей оси, она бы только фыркнула. — Чего ты хотела?

Взмолилась мысленно, чтоб она пропустила поучительную часть и откровенное выедание мозга чайной ложкой.

— Ты как всегда, — скривила губы она, внезапно улыбнулась и потрясла камерой. — У меня чудесная новость! Не хотела говорить, пока всё не уладила, но я нашла клинику, которая сделает операцию Валюше в два раза дешевле!

Она светилась от счастья, как новогодняя ёлка, признаться, даже в моей голове на мгновение проскользнуло облегчение, а сразу за ним — подозрение и осознание, что всё не просто так.

Однако мама выжидающе молчала и пялилась в экран телефона.

— Где… что за клиника? Откуда? — прошептала я.

Родительница восторженно взвизгнула и затараторила:

— Это такая забавная история! Я читала форумы в интернете, на одном из них было написано про клинику в Германии — ну, ту, куда мы хотели отправить Валю. Я заинтересовалась и решила спросить, кто и где делал операции. Пожаловалась, что очень дорого в той клинике, столько денег у нас нет. И мне ответил парень, представляешь!

Наивный детский восторг в её голосе не содержал под собой ничего хорошего, ведь я точно знала — дешевле некуда. Эта операция проводилась в Германии, Израиле и США, самым финансово выгодным вариантом была Германия. Остальные стоили больше. Я собиралась прикрикнуть на неё и строго-настрого запретить бродить по всяким форумам, но она продолжила.

— Ему делали операцию в Китае, там она стоит намного дешевле! И качество точно такое же, понимаешь! Только там запись за несколько месяцев, а ещё предоплата, на эту клинику самому выйти сложно, только через знакомых. И он помог, представляешь?! Вот так просто помог!

Она пищала и визжала, пока в моей голове крутились шестерёнки. Клиника через знакомых? С предоплатой и нулевыми гарантиями?

— Сколько ты отдала? — прохрипела я внезапно севшим голосом.

В горле застрял комок размером с апельсин, стало сложно глотать, а на глаза наворачивались слёзы. Мысленно умоляла: “Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, только не это!”

— Мы заплатили миллион, — с гордостью заявила мать и показала какую-то странную бумажку. Обычный лист формата А4 с табличкой, похожий на кассовый чек.

По спине пробежали мурашки.

Миллион. Целый миллион!

Не в силах сдержать эмоции, положила трубку и тупо посмотрела на экран телефона.

Не меньше года работы — вот что она отдала. Упорной и кропотливой. С каждой секундой осознания по телу разливалась не кровь, а лава. Прожигала, заставляла гореть, сгибаться пополам на холодном полу и не думать ни о чём, кроме как об упущенных возможностях для Вали.

Со всей злостью швырнула разрывающийся от входящего звонка смартфон в стену и позорно разревелась. Кричала, била кулаками по стене около окна и не пыталась сдержать слёзы.

Ни к чему. Всё равно никто не увидит. Плевать на макияж и покрасневшие глаза. Разве после такой новости может стать хуже? Вот я и отпустила себя. Забилась в угол и обессиленно молотила по отвратительного бледно-зелёного цвета оштукатуренной стене.

Сколько бы не щипала себя, не могла проснуться. Потому что это был чёртов сон, но не реальность! Я отказывалась верить в такую действительность. Нет, нет и ещё раз нет.

Тёплая крепкая ладонь перехватила мою руку и остановила на пути к стене, сжав запястье. От страха сжалась и икнула, попутно хлюпнув носом. Перевела взгляд по рукаву чёрного смокинга, вверх по рубашке, к шее, лёгкой тёмной щетине и ярким от света солнца глазам. Их я бы узнала из миллиарда других.

Никита Алексеевич неотрывно смотрел на меня и не двигался. Словно боялся спугнуть. Я лишь хлопала ресницами, слипшимися от слёз, и пыталась сфокусироваться на мужчине. Потому что он был другой. Выглядел иначе? Более празднично. И на лице… я не поняла, но на его спокойном лице отобразилась странная эмоция. Страх? Ужас? Скорбь? Нечто новое и неизведанное.

— Сейчас ты успокоишься и всё мне расскажешь, хорошо?

Вместо ответа разрыдалась заново, не в силах остановить льющиеся водопадом слёзы. Шеф аккуратно подтянул меня в свои объятия и крепко сжал, хоть я и пыталась противиться, брыкаться и остановить его. Мне не требовалась помощь от этого идиота. Не тогда, когда я была в одном шаге от того, чтоб принять её.

Он выстоял. Не обратил внимание на мои мычания, бодания и проклятья. Гладил по спине и утешающе бормотал какие-то глупости.

Именно тогда на полу офисной кухни я поняла, что влипла по самые уши.

Никита Алексеевич всегда добивался своего. Будь то сделка с крупным инвестором, выгодные условия от поставщика материалов или информация, которую ему не спешили разглашать. Ухищрениями, шантажом, подкупом, лестью, угрозами — в ход у него шли любые методы. И я знала, что в таком эмоционально разбитом состоянии выложу ему всё. Иначе и быть не могло.