Девушка отвела взгляд. Она была расстроена разговором, но продолжала говорить. Сомнения любимого сильно по ней ударили, заставив оправдываться. Эд не сразу осознал, что наговорил и о чем просил Этель.

— Однажды у нас состоялся разговор. И вывод был таковым, что Реди искал виноватого и им оказалась я. — продолжила Хранительница. — Я все делала за него, так боялась, что ему будет также пусто внутри. Но он лишь обвинил меня в том, что я создала иллюзию и убила его. Мы не говорили несколько месяцев прежде, чем он окончательно возненавидел меня. Моя сила стала для него костью в горле, ведь его дар скорее проклятье. Слышать тех, кто ушел и безнадежно ищет выход — нестерпимо.

— Редьярд выдумал всю историю? — удивился Эйдан.

— Я так не сказала. — ответила Этель и легла в траву, наблюдая за ромашками в воздухе. — Ему было больнее из всех нас. Просто он создал мир, в котором ему удобнее. Он пытался убедить в моей причастности Аву, но даже она не поверила. Думаю, для тебя ее мнение должно быть весомым.

Эйдан не ответил. Ему хотелось закрыть тему с Крашенным и перейти к той, где он расскажет о том, что было между ним и Авой.

— Редьярд больше всех заслуживает любви. — продолжила Эт. — Поэтому я настаивала на их отношениях с Мэтом. Ведь он боится принять тот факт, что больше никогда не станет человеком. А также того, что все вокруг лгут. Я бы полюбила его еще больше, позволь он только…

— Думаю, у Реди получиться переступить через предрассудки и начать новую жизнь. — ответил Эд. Он внимательно смотрел на поникшую Этель и снова чувствовал себя предателем.

— Он не успокоится, пока я не буду несчастна. — Этель казалась растерянной, она глядела между деревьев, будто кого-то высматривала.

— Прости, что начал эту тему и хоть на мгновенье усомнился в тебе. — виновато, произнес Эд. — С моей головой в последнее время происходит что-то не то.

— Тут я согласна. — подхватила девушка и вновь села. Поймав смущенный взгляд друга, она продолжила. — Кулон из лунного камня отлично смотрится на шее Авы, как и петля, украшавшая ее ранее.

— Это подарок. — ответил Эйдан. — И куда более нужный, чем петля.

— Теперь я хочу задать тебе личный вопрос. — Этель повернулась к парню и смотря на него в упор, спросила. — Между тобой и Авой что-то было?

— Поцелуй. — тут же ответил Эйдан. Он видел, как помрачнело лицо подруги, как она отвернулась и смотрела в сторону, стараясь избегать его глаз. Он огорчился сам. Произнеся в слух, он будто принял в реальность, то, что произошло несколько недель назад. Ему не стало стыдно и не захотелось, чтобы произошедшее исчезло. Наоборот, от правды стало легче. — Я не могу сказать, что равнодушен к Аве. Я люблю ее по-своему.

— Что ж радует, что хотя бы из-за этой любви она не покончит с собой. — выдавила Этель. — Я видела, что между вами что-то происходит. Надеюсь, ее портрет ты не писал?

— Нет. — прыснул Эйдан. — Прости, что сразу не сказал. Я считал это противоестественным, но уже не думаю так и даже не знаю, что хуже.

— Любовный треугольник. — закатила глаза Хранительница. — Эйдан, ты же художник, а это слишком пошло.

— Нет никакого треугольника. — сев, ответил Питерс. — Я люблю тебя и чувствую нечто подобное к Аве. Вот и вся правда. И я не знаю, что с этим делать. Она временами, как младшая сестра, временами, как любовь, которую я искал. Понимаю, говоря это тебе — выгляжу моральным уродом. Но это правда.

— В таком случае, тебе нужно сделать выбор, Эйдан. — строго, начала Этель. — Ты юн и увлечения могут вскружить тебе голову, но я не хочу быть частью чего-то.

— Нет никакого выбора, Этель. — запротестовал парень, поднявшись и начав разгуливать по лужайке. — Ты мой выбор. Я хочу быть с тобой.

— Мальчик, тебе пора определиться. — встав на ноги, рявкнула Эт. — Если я нужна тебе, то поцелуи с другими не приближают. Сомнения в моей честности сыграют плохую шутку. Я не разу не дала тебе повод усомниться в себе. С самого начала я беспокоилась о твоей безопасности, дозированно рассказывала о себе и моей части мира, чтобы ты не сошел с ума. Потакала тебе в желаниях. И даже отвела на каскадные ручьи, о чем очень жалею. Я всецело доверяла тебе в то время, как ты, общаясь с моими недругами вынюхивал информацию обо мне и сравнил мои слова и их.

— Все не так. — начал Эд, но Этель прервала его.

— Следующий твой вопрос будет: может ли иллюзия проникать в чувства? — подойдя очень близко, сказала Этель. — Ответ…нет! Я бы не стала делать из тебя марионетку.

Эйдан смотрел на раскрасневшуюся Этель. Она почти пыхтела от злости. Ромашки словно внутри эпицентра урагана, закружись вокруг них. И он понял, каким идиотом предстал перед Хранительницей. Плаксивым мальчишкой, который не может определиться, что ему нужно. Она спасла его из одинокой комнаты, где парень писал мрачные теневые картины. Спасла от серости будней и отвела в мир, где он может увидеть больше, чем любой другой человек. Жертвовала ради него своей безопасностью и решающим выбором существования. За год он испытал больше эмоций, чем за последние несколько лет. Ее спокойствие помогло Эду найти путь к матери и наладить с ней общение. Этель помогала отступиться от мыслей, державшихся за брата и начать чувствовать жизнь. Когда в городе начались разбирательства на утесе и события после, она была рядом и держалась за него. А Эйдан только и делал, что искал подтверждения своему внутреннему недоверию к той, кто раскрыла глаза на мир.

— Прости. — наконец произнес Эйдан. — Я еще ребенок.

— Верь мне, Эйдан. — прошептала Этель, заключив парня в объятия. Они стояли на поляне, погруженной в солнце и цветы. Юноша чувствовал теплоту, кажется, лес был его единственным правильным домом. И несмотря на то, что он яро отказывался стать его обитателем. В этот самый момент в голове пронеслась мысль, что несколько недель за него жила иллюзия и никто не заметил подмены. Если он станет Хранителем, Этель создаст его иллюзию для родителей, друзей и знакомых. Никто не поймет разницы, а он в это время сможет жить той жизнью, которую хочет обрести и не испытывать боль и переживания за тех, кто огорчится его смерти. Свобода, вот что он получит… Как он мог думать об ограниченности такого существа⁈ Нити, сдерживающие его в мире людей, начали обрываться одна за одной.

— Этель, я должен спросить. — сделав шаг назад от Хранительницы, сказал юноша. — Ты остаешься?

— Да. — улыбнулась девушка. — Ты всегда сможешь найти меня здесь. Только позови и я приду.

— Кальд просил склонить тебя к выбору в пользу вечности. — сказал Эд. — Этель, скажи, что делаешь это ради себя?

— Эйдан, мой мир не крутиться вокруг тебя. — жестко ответила девушка и отошла от парня на несколько шагов. — «Бесконечное Ничего» — значит, неизвестность. Во мне нет столько смелости, чтобы решиться на выбор, последствия которого я заранее не узнаю. Я Хранитель больше восьмидесяти лет и готова быть им дальше. Лес — мой дом, Природа — моя Мать.

— Я рад, что не имею к этому отношения. — искренне, ответил юноша и вновь вернулся на травяной покров. — Мне кажется, ты храбрая. Ведь столько нужно мужества, чтобы остаться здесь. Вдруг за чертой у тебя была бы возможность переродиться и прожить еще одну простую жизнь.

— Эйдан, я не та, кто бы хотел простой жизни. Моя сила, мой дар. Я это ни на что не променяю. — ответила девушка, подняв руки и вновь вскружив ромашки в воздухе. — А что на счет Кальда… Он предлагает это почти всем.

— Вечность?

— Кальд — коллекционер. — пояснила Эт, поднимая ветер. — Редкие дары он собирает подле себя. Редкие и сильные. Ходят слухи, что ему надоело быть Проводником. Он хочет воспитать приемников, но для этого нужно убедиться, что те, кто остаются гораздо слабее его учеников.

— Разве такое возможно? — удивился Эйдан. — Ведь Кальд был создан для своей роли, если я верно понимаю.

— Каждый хочет изменить свою судьбу, даже такие, как Кальд. — сев рядом с парнем Этель, вновь принялась водить руками над землей, как над чашей с зельем. — Кальд грезит способностями Редьярда, а также в его списке несбывшихся желаний — Ава, но из-за ее…принадлежности, он не хочет приглашать к себе в коллекцию.