У Рика были секреты. И, видимо, не только от неё. Он явно не хотел, чтобы кто-то узнал об этом ключе. Очевидно, от камеры хранения. Вот только, где именно? Что он хранил там?

— Мисс О’Нилл? — обратился к ней преподаватель, заставляя вернуться в действительность.

— Повторите, пожалуйста, вопрос, профессор, — произнесла она извиняющимся тоном, нервно поправляя листки и письменные принадлежности.

— Я сказал, что давно Вас не было видно на моих лекциях. Вы пропустили ощутимую часть материала, мисс О’Нилл. Даже не представляю, как вы будете сдавать экзамен. А теперь ко всему прочему вы витаете в облаках.

— Прошу прощения, — пробубнила Мия, пряча взгляд и покрываясь пятнами. — Я задумалась кое о чём. У меня сейчас тяжелый период в жизни.

Старик ничего не ответил. Он секунду разглядывал её, а затем продолжил читать лекцию.

Во время короткого перерыва она машинально проверила телефон и обнаружила два текстовых сообщения от Эдриана и от Бена.

Бен. Её окатила жаркая волна смущения, а её изможденное скорбью лицо все равно озарила легкая мечтательная улыбка, вызванная вчерашним воспоминанием.

«…Сейчас я здесь. И я не позволю тебе слечь, потому что мой брат умудрился обидеть тебя, уже будучи мертвым. Знай, я всегда буду рядом с тобой и не только по той причине, что он ушел…»

«Я буду рядом», — Рик никогда не говорил подобного. Теперь понятно почему, ведь вроде простая фраза, а сколько в ней глубокого смысла. Ведь эта фраза подразумевает обязательство. А Рик…

Хотел ли Рик быть рядом? Когда она получила письмо из университета, её радости не было границ. Это ведь означало, что они наконец будут вместе. Она уже представляла, как они пойдут на полноценное свидание, без боязни, что их кто-то узнает и расскажет родителям. Без страха быть пойманными.

Как она была счастлива! Ведь она будет видеть его каждый день. И её мечты о долгих объятьях станут реальностью. Ей было очень тяжело сдержаться, чтобы тут же не написать ему. Хотела сообщить об этом лично, когда он прибудет в Мэдисон.

В следующий раз, после её памятного дня рождения, Рик приехал на Праздник Исхода. Только он и еврейский Новый Год праздновались в доме Хадсонов, из уважения к религии Эйлин. Рик пришел к ней в комнату в ту же ночь, как прилетел. Он был таким ненасытным. Таким жадным до поцелуев, до чувственных прикосновений.

Они лежали на полу, расстелив одеяло, и он нежно гладил её голое плечо.

— У меня новость, — прошептала она. — Я поступила в Технологический Институт Джорджии. В твоём городе. Еще чуть-чуть, и мы всё время будем рядом.

Он ничего не ответил, а его рука на долю секунды замерла, а затем вновь продолжила поглаживать её кожу.

— Что-то не так? — удивленная, она чуть приподнялась, пытаясь разглядеть в темноте его лицо.

— Нет. Все хорошо, — ответил он приглушенным голосом. — Это замечательная новость.

Она вновь опустилась обратно, положив голову ему на грудь и прижимаясь всем телом.

— И не нужно будет соблюдать тишину и бояться, — продолжала мечтать вслух Мия, — мы наконец будем нормальной парой. Сможем ходить на свидания.

— Да, — прогудел он. — Сможем.

Она довольно вздохнула и сильнее обняла его.

Теперь она узнала от Эдриана Прайса, что всё это время, пока она была дома в Мэдисоне, у Рика кто-то был. Как же она, должно быть, шокировала его своим «сюрпризом»! А у него, походу дела, и в мыслях не было с ней встречаться. Неужели всё это время она была для него бременем?

Но почему тогда он не расстался с ней сам? Ведь за эти два года было столько возможностей. Чего стоит только ссора после смерти Боба. Неужели он боялся, что она раскроет их тайну… или что? Что она будет преследовать его? Она не могла припомнить, чтобы устраивала ему истерики и сопли до пола в стиле: «Только не бросай меня!» и не ставила никаких ультиматумов.

Уж лучше бы он бросил её, тем самым причинив боль, чем узнать задним числом, что всё что было между ними — ложь.

Она закрыла лицо руками. Да. Не каждый день ты понимаешь, что твои единственные отношения были сплошной ложью, а сама ты была бременем, а не любимой девушкой. Она еще никогда не чувствовала себя такой никчемной.

Мия ушла с лекции.

***

— О, Бен. Спасибо огромное! — произнесла она стремительно приближаясь. — Правда, не стоило так заморачиваться.

Он протянул ей ключи, ненавязчиво оглядывая её всю. Она выглядела не то, чтобы паршиво. Но очень близко к тому. И он вновь ощутил укол злости к покойному брату. Как тот мог поступать так с ней при жизни? Она не заслужила таких страданий!

Да, им обоим тяжело и больно в связи с его смертью, но даже она не отменяет его поступка! Его смерть — трагическая случайность. А измены были намеренными.

И теперь Рика нет, как и нет спроса за его действия. Но все равно, как он мог? Мия ведь само совершенство. Как только она переступила порог их дома, он сразу ощутил, что она особенная. Загорелая и большеглазая, она напоминала маленький цветок пустыни. С их любовью и заботой она расцвела и преобразила их дом, несмотря на бремя сиротства. А её улыбка такая лучистая, как само солнце. А что теперь? Её взгляд угас. Она словно зачахла. И не из-за тяжести траура. А ведь Рик собирался сделать ей предложение. Но как он мог быть с другими, будучи с ней? И что теперь делать ему, Бену? Если он расскажет ей, это убьет её окончательно. Ох, Рик! Ты умер, но мы живы и теперь страдаем из-за твоих поступков!

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался он участливо. — Пока добралась до своей комнаты наверняка промокла.

— Нормально, — ответила она, а затем театрально подняла руку словно в присяге, — Честно.

— Рик? — послышался чей-то женский голос, и он недоуменно посмотрел на его обладательницу, что стояла за Мией.

Это оказалась низкого роста слегка полноватая азиатка с круглым лицом, на котором отразилась крайняя степень удивления.

— Роуг, — обратилась к ней Мия, подзывая жестом, — познакомься, это брат-близнец Рика. Бен.

— Оу, — она сконфузилась и опустила глаза, быстро засеменив к ним. — Простите. Очень приятно.

Она протянула руку.

— И мне.

— Что ты здесь делаешь? — спросила её Мия недоуменно. — Почему ты не на лекции?

— Я искала тебя, — ответила та. — Я увидела, что ты внезапно исчезла из аудитории.

— Я вышла к Бену, — глаза Мии забегали. — Он привез машину и хотел отдать мне ключи.

— Ну я, пожалуй, пойду, раз у вас разгар учебного дня, — вымолвил Бен. — Поеду сразу в квартиру, заканчивать с уборкой.

— Хорошо. Спасибо, Бен, — она послала ему полный благодарности, но грустный, до щемящей боли в сердце, взгляд.

— Я тут подумал вчера, пока приводил в порядок кабинет, — вымолвил он прежде чем она ушла. — Там много всяких счетов. Может, я позвоню и узнаю по поводу выплат или еще чего, я ведь весь день свободен в отличие от тебя.

— Ой да. Как я об этом не подумала? Спасибо, Бен. Ты — чудо, — она вновь прильнула к нему на миг, обнимая, заставляя кончики ушей слегка заалеть.

— Я, наверное, не приду сегодня. Хочу позаниматься, — произнесла она, отстраняясь. — У меня образовался огромный пробел из-за пропущенных лекций, хочу посидеть, наверстать. Справишься один?

— Конечно. Без проблем. Я сообщу тебе о своем прогрессе.

— Увидимся.

— Давай, до встречи.

— До свидания, Бен, — произнесла азиатка. — Приятно было познакомиться.

— Мне тоже, Роуг.

С этими словами обе девушки повернулись и пошли в сторону входа в кампус.

***

4 ноября, Атланта, 18:30

Совершив над собой форменное насилие, она сразу же после уроков приехала помогать Бену в квартиру, в которой не хотела больше находиться. Бен потрудился на славу. И убирать осталось всего ничего. Он не просто привел всю обстановку в порядок, а также рассортировал все бумаги в кабинете, по категориям, и отправил большее количество вещей по картонным коробкам, что теперь стояли у стены на месте, где раньше был телевизор. И ко всему прочему, починил изрезанный диван, заклеив обивку утиной лентой. Продать или отдать его бесплатно кому-то в любом случае было бы невозможно, но на данный момент его ужасный вид хотя бы больше не привлекал внимания.