– Большинство советуют мне забыть ее, – хрипло произнесла я. И Тристан был среди этих людей. – Что я должна радоваться, что ее больше нет.

– Ворок не определяет человека. И даже если она была… плохой или типа того, она все равно была твоей двоюродной сестрой, и у тебя есть право горевать. Но, хочу заметить, она была хорошим человеком, – тихо сказал Райан. – По крайней мере, из моего общения с ней могу сказать, она была доброй. Я сожалею о твоей потере.

Я подавила рыдание, рвущееся наружу. На протяжении последних двух лет я нуждалась в этих словах, нуждалась, чтобы хоть кто-то проявил сочувствие, чтобы вспомнил Джулс вместе со мной – такой, какой она была.

Два года. Со дня ее смерти прошло два года, и Райан был первым, кто выразил мне свои соболезнования.

Я хотела расспросить его, о чем они общались и на что это походило, и рассказать ему, какой удивительной она была, и как сильно я ее любила, и как мы веселились, и как много мы смеялись. Но стены вокруг давили на меня. Этой самой ночью два года назад ее привезли сюда, кричащую и находящуюся в плену у своего ворока до того, как ее связали. Как она себя чувствовала здесь, внизу? Была ли она напугана? Была ли она одна? Стала ли жертвой Породителя ублюдков? Кто-нибудь что-нибудь сделал? Вмешался? Позаботился о ней? Я вздрогнула, грудь сдавило. Я даже не знала всех обстоятельств ее смерти, как именно она умерла, и эта неизвестность… Она грызла меня каждый день.

Зазвенели колокола, когда хранители времени объявили очередной час. Я взглянула вверх, как раз успев увидеть вспышку голубого света, оставленную лошадьми-ашван, которые проскакали под луной. Именно в тот момент я заметила положение луны.

Была середина ночи.

– Сколько часов прошло после моего ареста? – настоятельно спросила я.

Райан посмотрел наверх и прищурился.

– Три.

– Три! И все? Ты уверен? – потребовала я ответа.

– Неужели время для тебя течет недостаточно быстро?

Я видела своего отца и Тристана, но не своих сестер. Раз отец смог прийти ко мне, они наверняка тоже могли и пришли бы… но они этого не сделали. Меня охватила паника. Возможно, они решили, что будет лучше отправиться домой для вида… Но что, если их скрывали от меня? Мне стало не по себе.

– Еще какие-нибудь скандалы произошли сегодня вечером? Кого-нибудь еще арестовали? – с тревогой спросила я. Поэтому мой отец выглядел таким испуганным?

Райан в замешательстве нахмурился.

– Нет. Твоих сестер ненадолго задержали для допроса.

– Кто их задержал? Где они сейчас? – Я прижала руку к груди, потому что страх железной хваткой сдавливал сердце, и мне стало тяжело дышать.

– С ними все в порядке, – ответил он. – Их уже отпустили домой в Крестхейвен. Ты… с тобой все хорошо?

Они были дома. В безопасности в Крестхейвене. Но надолго ли? У Миры только что было видение, и у нее в запасе оставалось несколько недель до нового, но Моргана… она нуждалась в моей помощи, особенно после пребывания в такой большой толпе. К тому же ожидалось прибытие эксперта из Ка Мараса, чтобы обследовать меня. Что, если они решат обследовать еще и Миру? Моргану? Стал бы Наместник такое предлагать? Или Тристан – в какой-то неловкой попытке доказать нашу невиновность? Я вспомнила обо всех своих обязанностях, которые выполняла для сестер, и почувствовала отчаянный порыв защитить их, уберечь свою семью, не позволить пропасть еще одному ее члену. Сделать все то, что должна была сделать и не сделала для Джулс. Но я не могла… не могла их защитить. Я была не в состоянии защитить даже себя. Я находилась здесь. Как когда-то Джулс. А они…

Паника внутри росла с удвоенной силой. Каждый вдох ощущался как недостижимая вершина горы, следующий уступ слишком далеко. В глазах помутилось, и мрак угрожал снова утянуть меня на дно. Камера, казалось, уменьшалась в размерах, стены ходили ходуном, потолок опускался ниже. Я теряла самообладание, теряла всякое чувство реальности.

– Ваша светлость? – Райан вцепился в решетку камеры. – Леди Лириана.

Я не могла ответить. Я схватилась за грудь, ногти впились в кожу. Я так усердно старалась держать себя в руках, казаться сильной перед Наместником. Но я не была сильной. Я была слабой. Я была серафимом, плохо скрываемым за маской грифона. Я позволила Джулс умереть и теперь сама оказалась здесь и…

– Лириана!

Райан звал меня по имени, но я не могла ответить. Его голос звучал издалека, как будто нас разделяли стены. Стены, которые рушились, падая на меня.

– Проклятье Ориэла. Лириана! – Райан протянул руку в мою камеру. – Возьми меня за руку.

Этот жест настолько не вязался с нашим с Райаном общением, что я уставилась на него в изумлении.

– Что?

– Я не позволю тебе потерять контроль в моем присутствии. Тебе нужно за что-то держаться. А теперь возьми меня за руку, – повторил он.

«Возьми меня за руку».

Райан произнес эти слова у меня в голове. Девятнадцатилетний Райан стоял под звездным небом в ночь летнего солнцестояния, на его лице не было шрамов, а вокруг нас звучала музыка.

Я не осознавала, что скорчилась на полу, обхватив себя руками в защитном жесте. Пошатываясь, я встала и направилась к решетке. Он кивнул, когда я потянулась к нему.

– Вот так. – Его мозолистые, но теплые пальцы сомкнулись вокруг моих. – Я с тобой. Сделай глубокий вдох. – Он успокаивающе накрыл мою руку второй своей рукой. Я вцепилась в него, заставляя себя дышать медленнее. – Сжимай так сильно, как хочешь, – сказал он. – Ты не сделаешь мне больно. Хорошо. Посмотри на меня. Посмотри!

Наши взгляды встретились.

– Я буду дышать вместе с тобой, хорошо? Вдох…

Я дышала, вдыхая по его команде и выдыхая вместе с ним. Снова и снова.

– Хорошо. Вдох… Выдох…

Минуты тянулись медленно, пока наше дыхание не синхронизировалось.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он, внимательно за мной наблюдая.

– Не знаю. Я… сильно сдавило грудь… плохо…

– Панические атаки? – тихо спросил он.

Я кивнула.

– Такое часто случается?

– Последние два года. С тех пор, как… – Дрожь пробежала по телу. Я не могла это произнести. Но видела понимание в его глазах. После Джулс.

– Хорошо, – сказал он. – Потрогай мою руку.

– Что?

– Тебе нужно сосредоточиться на своем физическом окружении, на мелких деталях. Это поможет тебе оставаться здесь и сейчас. Расскажи мне, какова моя рука на ощупь.

– Она… – Я сглотнула. – Т-теплая.

Райан ободряюще кивнул.

Я отключилась от всего остального и сосредоточилась на наших руках, на ощущениях его кожи, на наших переплетенных пальцах, на том, как крепко и уверенно он держал меня. Тяжесть его другой руки успокаивала и обнадеживала.

– Грубая, мозолистая.

– Хорошо. Еще что-нибудь, – сказал он, и я подняла глаза, стараясь найти, за что еще зацепиться. – Больше подробностей.

– Твои глаза, – не подумав, ляпнула я. – Они такие зеленые, словно изумруды.

Он сжал челюсти.

– Попробуй другое чувство. Что-нибудь другое, что ты можешь почувствовать.

– Э-э… Ветер, – ответила я. – Я слышу, как он дует. Чувствую его спиной. Он холодный.

– Хорошо, – продолжил он. – Оставайся со мной. Ты в безопасности. Ясно? Твои сестры дома в безопасности, как и твой отец. Лир, сейчас ничто не может причинить тебе боль. Ничто. Я рядом.

Я не знала почему, но верила ему.

Грудь все еще сдавливало, но дыхание восстановилось.

– Почему ты так добр ко мне?

– Было бы довольно скучно охранять тебя, если бы ты лежала на полу без сознания, а я забыл взять свиток для чтения. – Его губы изогнулись в ухмылке, но взгляд по-прежнему оставался нежным. Он пытался отвлечь меня. Думаю… полагаю, он пытался отвлечь меня с тех пор, как приехал.

Прошло какое-то время, прежде чем я заговорила.

– Райан?

Он прислонился лбом к решетке.

– Лир?

Я резко выдохнула, и по щеке скатилась слеза.

– Мне страшно.

– Знаю. – Он кивнул, успокаивающе поглаживая большим пальцем мою руку. – Все будет хорошо.