– Мира! – Я откинула одеяло, чтобы увидеть ее лицо, чтобы заставить ее увидеть меня. – Мира!

И потом это случилось. Я бросила взгляд на часы на ее прикроватной тумбочке. Их основание из белого мрамора было покрыто краской. По моим расчетам, когда это началось, она находилась в своем видении уже три четверти часа. Это больше чем в два раза по сравнению с ее предыдущими видениями.

Я спустила свою золотую манжету вниз по руке и вытащила свиток, который хранила внутри. Запасная ручка лежала на комоде Миры, среди разбросанных кистей, и, прежде чем она успела пошевелиться, я записала данные.

– Лир? – Голос Миры звучал хрипло и слабо, но, слава Богам, он принадлежал ей.

Я поспешно свернула свиток и засунула его обратно за манжету, натянув золотой браслет обратно на руку и стараясь не морщиться. Она расцарапала меня от запястья до локтя.

– Я здесь, – сказала я. – Ты в порядке?

Я обхватила себя руками, начиная дрожать от холода.

– Нормально, – ответила Мира. В углу на полу лежала Моргана, все еще без сознания, у нее начали стучать зубы.

– Моргана? – тихо спросила я, присаживаясь на корточки рядом с ней. Еще одно одеяло Миры упало на пол во время нашей борьбы, и я укрыла им Моргану, осторожно положив ее посох на прикроватную тумбочку. У меня оставалось всего тридцать минут, чтобы вернуться в Катуриум, и я могла успеть, только если уйду в ту же минуту.

Мне нужно было идти. Но я не могла, не убедившись, что с обеими моими сестрами все в порядке. Я бросилась к раковине Миры, намочила полотенце и протянула ей, чтобы она вытерла кровь с лица и рук. Затем присела на корточки рядом с Морганой.

«Моргана? Моргана! Очнись!»

Она пошевелилась, застонала и потянулась к своему посоху.

– Он на прикроватной тумбочке, – сказала я.

– Дай его мне, – прошипела она.

Я выполнила ее просьбу. Всхлипнув, она села, разбрасывая по комнате неровные голубые искры. Затем наколдовала крошечный голубой огонек в стеклянной чаше у окна. Полотенце полетело с верхней полки шкафа Миры в раковину, где появилась горячая вода, от которой шел пар. Полотенце приплыло по воздуху к Моргане и обернулось вокруг ее лба.

– Я обожгла твои запястья, – нетвердым голосом произнесла она, глядя на Миру.

– Ты не нарочно.

– Я все исправлю. Прости меня.

– Помоги сначала Лир. Она… – Мира посмотрела на часы. – У нее практика.

– И Наместник ждет меня там, – я покачала головой. – Что я могу сделать? Что вам нужно? – Я осмотрела своих сестер, которые выглядели так, будто их связали и избили.

– Иди, – сказала Мира. – Лир, теперь со мной все в порядке. И с Морганой тоже все в порядке. Иди! Мы сами о себе позаботимся.

Пошатываясь, я поднялась на ноги.

– Ты уверена?

– Проваливай, – велела Моргана холодным голосом. – Сейчас же. Я заеду позже. Мы поговорим.

Я уже была в дверях, чувствуя себя опустошенной, издерганной и напуганной. Те голоса, которые раздавались изо рта Миры, эти глаза – они отличались от ее обычных видений. Казалось, нечто другое овладело ею.

Вот и конец? Ее уже настигло безумие? Во всех свитках, которые я читала, говорилось, что рано или поздно это произойдет, что любой, у кого есть видения, в конечном счете окажется дальше Литии, глубоко погрязнув в бездонной яме безумия. Такое же безумие заставило одного мага убить родителей Тристана прямо у него на глазах.

Моргана покачала головой, читая каждую мою мысль.

– Ты этого не знаешь, и ты все еще стоишь здесь. Иди!

К горлу подступил ком. Я едва держала себя в руках, потому что никогда раньше не видела своих сестер такими и никогда не увижу их снова, если сейчас же не уйду. Но даже когда я развернулась, помчалась вниз по лестнице, через Парадный холл, и вылетела за пределы крепости, то не могла избавиться от щемящего чувства, что теряю Миру. И у меня не было достаточно сил, чтобы остановить это.

Дверца экипажа захлопнулась за мной, когда мой серафим, измученный путешествием, опустился на водный канал Уртавии. Я бежала быстрее, чем когда-либо прежде, ноги сами несли меня к арене через извилистые коридоры Катуриума.

Я еще летела обратно, когда лошади-ашван возвестили о смене часа. Они неслись рядом с моим серафимом, выбивая копытами голубые искры света, которые словно дождь рассыпались по небу и растворялись в тумане.

Прошло не больше четверти часа, поэтому я опоздала всего на пятнадцать минут. Обычно проходило минут двадцать, пока все студенты доберутся до своих мест или выйдут на поле, чтобы занять место в кругах, если они сражались в пятерке.

Сегодня вечером все было по-другому. Когда я вышла на переполненную арену, воцарилась оглушительная тишина, и бессчетное количество взглядов устремилось в мою сторону, отчего каждый волосок на руках встал дыбом. Я привыкла находиться на виду, привыкла к ощущению того, что за мной наблюдают и осуждают. Но на этот раз аудитория была гораздо больше и раздраженнее.

В глубине души я понимала, что сегодня вечером меня не просто проверяли, мне предстояло жестокое испытание.

Огни факелов освещали ночное небо над ареной Кантуриума огненными кругами, поднимаясь вверх по уровням зрительских рядов. Одинокий ашван скакал галопом по небу, его копыта едва не касались факелов и оставляли маленькие голубые искры над золотисто-красным пламенем. Это было что-то новенькое, и я не могла решить, ашван находился здесь исключительно для моей защиты или в качестве дополнительной меры безопасности для всего Катуриума.

Также я никогда раньше не видела трибуны арены такими переполненными. Каждое сиденье занимал сотурион в серебряных доспехах, и не нужно было считать, чтобы понять, что меня окружили пять подразделений кортерианских сотури, верных Ка Кормаку. Пять подразделений. Теперь нас оккупировал целый легион.

Либо Наместник стоял за нападением Эмартиса, либо разместил своих сотури на месяц в палаточном лагере на границах Элирии именно для этого, просто ожидая момента, чтобы пересечь границы обратно в империю и на земли Бамарии. Ублюдок.

Мои сокурсники рассредоточились по всему полю арены, каждый в паре со своим наставником, чтобы выполнить разминочные упражнения. Сотури были повсюду, делали выпады, потягивались и затягивали шнурки на своих сандалиях. Дюжина серебряных кругов сверкала по всему полю, их магия гудела, демонстрируя страшную силу, но ученики и их наставники старательно обходили их стороной. Маг Катуриума обнажила свой посох, внимательно наблюдая за каждым из созданных ею барьеров. Эмон и Дайрен стояли в центре этого хаоса на небольшой приподнятой платформе. Сегодня вечером они были в полной боевой экипировке, и их доспехи сияли в свете факелов. Рядом с ними стояли Наместник и Породитель ублюдков.

Жестокие черные глаза его высочества остановились на мне, прежде чем он отвел взгляд, осматривая своих солдат. Я напряглась, и мне стало тяжело дышать, когда боль в лодыжке дала о себе знать с новой силой.

Тем не менее я целеустремленно зашагала вперед по дорожке арены к внутреннему полю, не обращая внимание на боль и игнорируя догадки, даже когда увидела, как Виктор и его наставник Броктон ухмыляются, а Халейка, стоявшая рядом с Лиандром, послала мне сочувственную улыбку. Подойдя ближе, я встретилась взглядом с Эмоном, и разочарование на его лице было почти невыносимым. Но я являлась леди Лирианой Батавия, Наследницей Аркасвы, поэтому продолжала идти, как будто арена принадлежала мне, как будто я намеренно опоздала, как будто следовала своей цели. Потому что так и было.

Холодный ветерок прошелестел по моим волосам. Нет, не ветерок – аура, которую я слишком хорошо знала, даже если не хотела это признавать. Теплая мозолистая рука схватила меня за запястье сзади, оттаскивая назад.

При соприкосновении энергия Райана взорвалась вокруг меня, и ураган огня и льда пронесся по воздуху.

– Ты опоздала, а Наместник уже здесь! О чем ты только думала? Тебя поставили в центральную пятерку и… – Он замер, а его зеленые глаза расширились, вспыхнув яростью, когда он увидел мое состояние. Он оглядел меня с головы до ног и ахнул. – О, Боги. Лир, – произнес он чуть громче шепота. Я заметила, как сжались его челюсти, и он сглотнул, на лице отразилось какое-то чувство, которое я не смогла определить. – Ты ранена. – Он провел пальцами по моей руке, осматривая раны, и притянул меня ближе, когда его глаза снова медленно скользнули по моему лицу. – Силы Люмерии, что произошло?