преданий и сказок…»

Энциклопедия Кайетты

ЙОЛЛА ДОМЕРТ

Вотчина Морвилы Глубоководной, Хозяйки Вод расплескалась по бумаге. С отмелями, омутами и с диковинной разной рыбёхой. Посреди моря развалился разбитый ковчег – Кайетта. Нос от удара скособочился, корма раструхлявилась. Вокруг – осколки-Рифы.

– Поглядим, как у тебя с этим, – говорит Гроски. – Дай-ка подумать… Акантор?

Атлас мне подарил Янист к Перекрёсткам. Передать нельзя – до чего ж шикарная вещь: переплёт роскошный, и красочные страницы, и карты самые разные: на какой звери обозначены, а на какой крупно каждая страна с городами.

На такой-то красоте и не найти Акантор. Вон, в самом центре Кайетты воткнут. Почти круг, самую малость неровный.

– А что надо-то? Если всё государство с землями – то во, земель немного, Акантор больше по другому делу. Законники там… Ордена, которые для всей Кайетты, то есть. Учёные, вирники главные. Совсем все главные, словом. А посередь Акантора – Башня Кормчей. Там Кормчая и жрецы её, да ещё Ковен Камня собирается.

А ещё лежит клятая Каменюка, которая кому даёт силы, а кому и нет.

– …а из-под камня источник течёт. Магия в нём великая, сильная. Этот-то источник и вирам силу несёт, и остальным водам магию даёт… Гроски, а правда, что воды молчат иногда?

Гроски моргает, щурится – вроде как вопрос недослышал.

– Чтобы воды молчали… да, бывает такое дело. Воды, понимаешь ли, смолкают, когда Кормчая назовёт преемницу. Обряд у них там какой-то особенный. В этот день – всё. Не связаться по сквознику, не пройти через вир. Кстати сказать, последний раз был в двадцать шестом году, так что кто там знает – может, ты застанешь такое.

Ага, жди теперь, пока Кормчая сменится, когда они до двухсот дотягивают. Не все, правда – но Шестая даже перетянула! Потому что была она до того благонравной и достойной, что Великий Камень определил ей прожить аж две сотни лет уже после того, как её выбрали, а выбрали-то уж после семидесяти.

– А как они это определяют… ну, Кормчие? Кто их преемницей будет? Они что, правда все души видят людские, вот все-все сразу? И кто самый лучший – того называют?

– Думаю, об этом неплохо бы Яниста спросить, – чешет в затылке дядька Лайл. –Парень-то уж наверняка знает наизусть биографию каждой, до нынешней Девятой.

Я тоже это всё дело знаю наизусть. И про то, что Кормчими становились великие целительницы или просто те, кто много добра сотворил. И про Летейю Стриан, нынешнюю Кормчую. Как она людей лечила да целила, имение своё богатое раздала…

Только мне Гриз большую ответственность поручила. Присмотри, говорит, за Лайлом, что-то сердце не на месте у меня. Ну, я и присматриваю, даже к нам в домик заволокла, все равно ма сейчас на кухне с Фрезой, а в «Ковчежце» не поучишься. Там Сирил, и он орёт.

– Гроски… слышь, а не-маг может стать Кормчей? Ну, понимаешь, если она самая лучшая?

– Боженьки. Если ты поступишь в Академию – а я в этом не сомневаюсь – задай этот вопрос на философском диспуте. Драчка среди профессоров будет нехилая. Так. Дай-ка я воображу себя аканторским профессором, чтобы осчастливить размытым и многоумным ответом. «С моей точки зрения, если данный феномен до сих пор не был зафиксирован в природе Кайетты – это, однако, не обозначает, что такое явление не может иметь место в будущем…»

Почти даже весёлым выглядит. Только это он от жалости ко мне бодрится. Думает, я это про себя, насчёт Кормчей – чтобы без магии…

Смешной какой. Нашёл самую лучшую.

– Что-то мы заплутали в дебрях учёности. Вейгорд?

– Ха! Это б и Сквор нашёл.

Вот они мы – Вейгорд. В кормовой части Кайетты разлёгся возле моря. Косо протащился с юга на восток – продолговатый, как рыбина. Смотрит глазом-столицей в море, на Южные Рифы.

– …а вот тут, сталбыть, столица, Вейгорд-тэн, где сидит Илай Башкой Бахнутый, да его стерва-королева, да кузен-Мечник, Горбун который…

– Бо-оженьки, от кого ты набралась?!

– Так Мел говорит.

– Про остальной двор можешь не рассказывать, а то моё сердечко не выдержит. А что за государство повыше нас?

– Айлор, ясное дело. Вражины злобные! Змеищи лютые! Аспиды-василиски!

Перехихикиваемся. Потому что – Братские Войны, Хартия Непримиримости, торговать нельзя, жениться нельзя, а если кто из двора Айлора приедет в Вейгорд – тому башку открутить должны. И наоборот. Армия на границах двести лет друг в друга магией поплёвывает, привыкли уже все.

– Ай-яй, где ужас на лице, где? – дядька Гроски трясёт пальцем перед носом, шамкает, как бабка из деревни: – Да эти-то айлорцы спять и видять, как наши порты отжать. Да они нам тут все реки потравили, и Душителя заслали, и короля ума лишили, а по ночам, небось, через виры так и пруть, сотнями-тысячами – да по углам гадють!

Выпучиваю глаза и за сердце хватаюсь. Скулю, как соседская кумушка:

– Ой, ни гавари, ни гавари, у них же ж там етот… Хромец! Душу-то он заложил, а под перчаткой у него – знак чёрный, чтобы плесень людям сквозь ухи заползала. Вона, королеву-то он уж обморочил…

Гроски фыркает носом: «Плесень в уши? Я-то только про хвост слыхал и насчёт армии демонов».

– Айлор-тэн, – злобно тычу во вражескую столицу. – Тут этот гад сидит. Умышляет разное. Как народу больше заморить.

Айлор похож на кошку. Расселась сверху на Вейгорде, хвостом границу проложила, а головой в земли Акантора упирается.

По карте выходит весело. У воды лежит рыба-Вейгорд: небось, выкинуло на тарелку. Кошка-Айлор следит за рыбой: утащить бы! А под боком и той и другой, на востоке…

– А это вот Триграничье, а тут вот Дамата. Белое ханство там правит. Меж собой грызутся, торгуют всяким: специи, ткани, табак… Богатые… как их, лихо… эйшееты. Зверинцев там у них много, зверей много, Гриз говорит.

Дамата пусть побудет змеёй. Свернулась – песчаная, с зелёным убором. Уткнулась в море. По чешуе рассыпались города.

– Это вот Дамата-тэн, столица, а вот Тавентатум, там всем торгуют, и рабами тоже. Вир знает, как. Служба закона же есть и Кормчая.

– Выгодное дельце. На словах эйшееты открещиваются и порицают, а на деле туда съезжаются со всей Кайетты. Фабриканты, владельцы борделей, те, у кого есть грязная подпольная работёнка. Прикрыть эту лавочку непросто, Корпус пробовал много раз, но у Даматы достаточно денег и наёмников, чтобы заткнуть рты даже в Корпусе. Отлавливали, конечно, кое-кого – так, мелочь, шушеру…

Голос у Гроски ровный, глаза остановились, на карту уставились. Ой, ой, надо уводить от Триграничья, подальше от замка Шеу и этого вот всего.

А то как бы снова с мамкой вместе не напились.

– О, а вот это ж Фениа – где колония фениксов и священная роща тейенха, да? Этот город фениксы во время Войны за Воздух дотла спалили. Хотя все говорят – не могет такого быть. И Мел говорит. Мол, не нападают фениксы на людей, мутная там история. А это охвостье откуда?

У рыбы-Вейгорда будто хвост торчит. Или это хвост змеи-Даматы? Вроде как, от кормы Ковчега кусок отвалился.

– Велейса Пиратская. Полуостров, только краем граничит с Вейгордом и Даматой. Тут рулит совет пиратских капитанов, ну как совет – одно название только. Мощные порты, хорошее прикрытие отмелями. И покровительство тех, с кем они торгуют. Это если ты спросишь – почему Корпус или кто ещё не прикрыл эту лавочку.

Что ж я, дурная совсем. У нас же тут Фреза. Она мне и про шторма, и про абордажи, и про кристаллы ускорения – завсегда с радостью. Я спросила чисто чтобы Гроски отвлёкся малость. Теперь мотану-ка на запад.

– Хорошее соседство нам досталось, а? Сверху Айлор и Хромой Министр. С востока Дамата и Велейса с пиратами. А с запада Вольная Тильвия притёрлась!

Прислонилась пьяновато: пардон, мы загулямши. И одежды как у пьянчужки – сплошь из заплаток да кусков. У них король для виду – у тильвийцев. А рулят аристократы да магнаты, а уж как между собой грызутся, как земли делят! Их совет – всей Кайетте посмешище.