— Дайте-ка я угадаю, — проговорил он. — Джордж Вашингтон тут сроду не ночевал, но вот его лакей…

Она осклабилась, уперев маленькие кулачки в тощие бока:

— Вы сможете это отремонтировать?

Лютер засмеялся и услышал, как эхо скачет по пустому строению.

— Не-а.

Она подняла на него взгляд: лицо каменное, а глаза веселые.

— Похоже, вы не способны принести хоть какую-нибудь пользу, Лютер?

— Да никто не сможет его починить. Я еще удивляюсь, что городские власти его не определили под снос.

— Они пытались.

Лютер посмотрел на нее и глубоко вздохнул:

— Вы хоть знаете, сколько денег уйдет на это?

— Не беспокойтесь о деньгах. Сможете вы его починить?

— Честно, не знаю. — Он снова присвистнул: месяцы работы, если не годы. — Видать, мне тут вряд ли кто особо поможет?

— Мы будем время от времени направлять сюда добровольцев, а если вам что-нибудь понадобится, просто составляйте список. Не могу вам обещать, что вы получите все, что требуется, и что прибудет оно в срок, но мы попытаемся.

Лютер кивнул, посмотрел в ее доброе лицо:

— Вы ведь понимаете, мэм, что это прямо-таки титанический труд?

Она снова похлопала его по руке:

— Тогда лучше приступайте прямо сейчас.

Лютер вздохнул:

— Хорошо, мэм.

Капитан Томас Коглин открыл дверь в кабинет и одарил Лютера широкой радушной улыбкой:

— Видимо, вы мистер Лоуренс.

— Да, сэр, капитан Коглин.

— Нора, на этом пока все.

— Хорошо, сэр, — ответила девушка-ирландка, с которой Лютер только что познакомился. — Очень приятно, мистер Лоуренс.

— Взаимно, мисс О’Ши.

Она поклонилась и вышла.

— Входите, входите.

Капитан Коглин распахнул дверь, и Лютер шагнул в кабинет, где пахло хорошим табаком и недавно погасшим огнем камина. Капитан Коглин усадил его в кожаное кресло, обошел большой стол из красного дерева и уселся у окна.

— Вы к нам из Колумбуса, верно?

— Да, сэр.

— И чем вы там занимались?

— Работал на Оружейную корпорацию Андерсона, сэр.

— А до этого?

— Плотничал, сэр, и делал кое-какую строительную работу, и по части водопровода, и все такое прочее.

Капитан Коглин откинулся в кресле и положил ноги на стол. Он зажег сигару и смотрел сквозь пламя и дым на Лютера, пока кончик сигары не набух красным.

— Однако вы никогда не работали в домашнем хозяйстве.

— Нет, сэр, никогда.

Капитан Коглин откинул голову и стал пускать колечки в потолок.

— Но я быстро схватываю, сэр. И я все умею чинить. И у меня очень нарядный вид в бабочке и белых перчатках.

Капитан Коглин усмехнулся:

— Остроумно. Браво, юноша. В самом деле. — Он провел рукой по затылку. — Работа предлагается на неполный день. И жилья я не предоставляю.

— Понятно, сэр.

— Вы будете трудиться примерно сорок часов в неделю, главным образом возить миссис Коглин в церковь, убирать, заниматься обслуживанием дома, подавать еду. Вы готовите?

— Могу, сэр.

— Не волнуйтесь. В основном это будет делать Нора. — Еще один взмах сигары. — Та девочка, которую вы только что видели. Она живет с нами. Все эти домашние обязанности может выполнять и она, но ее почти весь день не бывает, она работает на фабрике. С миссис Коглин вы скоро познакомитесь. — Глаза у него снова блеснули. — В этом доме я, может быть, и глава семьи, но Господь позабыл ей об этом сообщить. Понимаете меня? Если она о чем-то попросит, тут же кидайтесь исполнять.

— Да, сэр.

— И еще — старайтесь держаться восточной стороны района.

— Сэр?..

Капитан Коглин снял ноги со стола:

— Восточной части, мистер Лоуренс. Западная печально известна нетерпимостью к цветным.

— Ясно, сэр.

— Хотя, конечно, все скоро проведают, что вы работаете у меня, и это предостережет большинство хулиганов, даже из числа западных, но излишняя осторожность никогда не повредит.

— Спасибо за совет, сэр.

Капитан снова посмотрел на него сквозь дым. Взгляд его словно растворялся в дыму, обволакивал Лютера, проникая ему в зрачки, в сердце, в душу. Лютер знал за копами эту способность, не зря же говорят «глаза как у легавого», но такого пронизывающего взора он никогда раньше не встречал. И надеялся больше не встретить.

— Кто вас учил читать, Лютер? — Голос тихий, вкрадчивый.

— Миссис Мартри, сэр. В школе Гамильтон, под Колумбусом.

— Чему еще она вас научила?

— Сэр?..

— Чему еще, Лютер? — Капитан Коглин снова затянулся.

— Не понимаю, сэр.

— Чему еще? — произнес капитан в третий раз.

— Никак не пойму, о чем вы, сэр.

— Вы, очевидно, выросли в бедности? — Капитан слегка наклонился к нему, и Лютер подавил желание отпрянуть вместе с креслом назад.

Лютер кивнул:

— Да, сэр.

— Были издольщиком? [56]

— Сам-то я, в общем, нет, сэр. А вот мать с отцом — да.

Капитан Коглин кивнул, сокрушенно поджав губы:

— Я тоже родился в полной нищете. Хижина в две комнатенки, соломенная крыша, мухи, крысы. Ребенку там делать нечего. А уж умному ребенку — тем более. Знаете, чему учится в таких условиях умный ребенок, мистер Лоуренс?

— Нет, сэр.

— Отлично знаете, юноша. — Капитан Коглин улыбнулся в третий раз. — Не пытайтесь меня провести, молодой человек.

— Я что-то никак не соображу, к чему вы клоните, сэр.

Капитан Коглин кивнул:

— Умный ребенок в таких условиях быстро учится очаровывать людей, Лютер. Чтобы никто не догадался, что он на самом деле думает. Или чувствует.

Он подошел к графину, стоявшему позади стола, и налил две порции янтарной жидкости в хрустальные рюмки. Обошел стол и протянул одну Лютеру. Первый раз в жизни Лютеру подавал выпивку белый человек.

— Я намерен взять вас на работу, Лютер, потому что вы меня заинтересовали. — Капитан присел на край стола и чокнулся с Лютером. Сунул руку за спину, достал откуда-то конверт и передал ему. — Эйвери Уоллис оставил это послание для того, кто его сменит. Обратите внимание, печать никто не трогал.

Лютер увидел темно-бордовое восковое пятно на обороте конверта. Перевернул. Обнаружил надпись: «Моему преемнику. От Эйвери Уоллиса».

Лютер отхлебнул виски. Получше того, что ему доводилось пить.

— Спасибо, сэр.

Капитан Коглин кивнул:

— Я проявил уважение к частной жизни Эйвери. Точно так же я буду относиться и к вашей. Но не думайте, что я вас не знаю, молодой человек. Для меня вы открытая книга.

— Да, сэр.

— Что значит «да, сэр»?

— Да, сэр, вы меня знаете.

— И что же я знаю?

— Что я смышленее, чем позволяю себе казаться.

— А что еще? — произнес капитан.

Лютер встретил его взгляд:

— Что я не такой смышленый, как вы.

Четвертая по счету улыбка. Еще одно звяканье рюмок: они снова чокнулись.

— Добро пожаловать в мой дом, Лютер Лоуренс.

Лютер прочел письмо Эйвери Уоллиса в трамвае.