— У него есть сыновья, — сказал Фредди.

Джо развернулся к Фредди, стараясь скрыть неприязнь. Тот казался логичным, рассудительным, почтительным.

— Но только один из его сыновей, Бризи, достаточно силен. А я могу назвать по меньшей мере трех парней из того района, которые захотят сбросить Бризи, если он займет трон.

— Шансы у кого-нибудь есть? — спросил Дион.

Все посмотрели на Рико — по большому счету это была его территория.

— Не-ет. — Он покачал головой, потом задумался, снова покачал головой. — Нет, сомневаюсь.

— Кто? — спросил Дион.

Рико взглянул на Джо, ища поддержки.

— Ты думаешь о том же, о ком и я? — спросил Джо.

Рико кивнул, они повернулись к Диону и сказали хором:

— Крошка Ламар.

— Который возит китаез? — спросил Дион.

Джо кивнул.

— У него единственного есть шанс объединить вокруг себя людей, если он достаточно быстро захватит власть, — сказал Рико.

— Ему доверяют? — спросил Дион.

Джо помотал головой:

— Его боятся.

— Ну что, кто может с ним переговорить? — спросил Дион.

Теперь настала очередь Фредди и Рико смотреть друг на друга.

— По-моему, — сказал Рико, — ты сумеешь его урезонить, если выложишь перед ним достаточно зеленых.

Фредди кивнул:

— Он деловой человек. Он…

— Он змея паршивая.

Все посмотрели на капитана Байнера.

— Он родного сына зарежет, если сможет заработать на этом десятку. А за двадцатку еще и надругается над телом. — Байнер подался вперед и снова наполнил свой стакан. — Китайцев, говорите, возит? Мы в прошлом году нашли на дне корабельный контейнер с китайцами: девять мужчин, семь женщин, семеро детей. В итоге установили, что один из мужчин был отцом девчонки, которую Ламар сдал в бордель на Пятнадцатой улице. Она сбежала с еще одной китаянкой, подалась в Сан-Франциско. Он прознал, что ее отец должен приехать на китайском грузовом корабле, и что он сделал? Заставил китайцев сбросить контейнер за борт. Убил двадцать три человека из-за того, что от него сбежала шлюха. Вот кого вы хотите привести на трон.

— Знаешь что, — сказал Байнеру Фредди, — заткнись, на хрен. — Он сморщился, как будто откусил лимон. — Ясно? Просто заткнись, и все.

— Слушай, Фредди, — отозвался Байнер, — жду тебя в любое время после работы, посмотрим, сумеешь ли ты меня заткнуть. Но попытаться сможешь, если охота. Идет?

— Хватит, — сказал Дион. — Господи. — Он отхлебнул глоток. Указал стаканом на Джо и Рико. — Это поручаю вам двоим. Что мне еще нужно знать о делах на улицах Браун-тауна?

Джо по глазам понял, что у всех зародился ехидный вопрос: «Что ты вообще знаешь о делах на улицах Тампы?»

Однако последний, кто предположил вслух, что Дион босс, отрешенный от дел, тут же ощутил у себя на шее руки Диона, которые давили, пока не пережали ему дыхательное горло.

Джо взглядом передал инициативу Рико.

Молодой человек стряхнул с рук пыль от арахиса и подался к слушателям.

— Мне бы хотелось предложить иное решение, но его нет. Диксу придется уйти. И чтобы свести к минимуму противодействие, его сына придется отправить вслед за ним. Мы посадим за большой стол Ламара, и если он все-таки окажется совсем чокнутым, то к тому времени мы подыщем ему замену. Или будем к этому близки. А временное снижение прибылей в переходный период будет более чем достаточно компенсировано тем, что под наш контроль перейдет эта их подпольная лотерея. Для негритосов же «Числа» все равно что религия. — Он протянул руку за орешками. — Мне бы хотелось, как я уже сказал, чтобы нашлось иное решение. Только его нет.

Все посмотрели на Джо.

Джо смял окурок своей сигареты.

— Сомневаюсь, что с Ламаром можно иметь дело. Он сумасшедший. А Бризи Дикс недостаточно силен, чтобы занять место отца и одновременно дать отпор Крошке Ламару. Поэтому я уверен, что удар по нашим доходам будет гораздо ощутимее, чем думает Рико. Монтус насаждал железную дисциплину, и его уважают. Потому что в черных районах Айбора с начала двадцатых царит мир. Благодаря Монтусу Диксу. Потому предлагаю дать Фредди то, за чем он приходил туда: он получает бухгалтерию Монтуса, принимает его в качестве младшего партнера, и Монтус смиряется с ударом, потому что понимает: в противоположном случае его ждет смерть.

Джо сел обратно на диван, а Дион некоторое время оглядывал собравшихся, однако никто ничего не сказал. Дион поднялся, взял свой стакан и сигару, подошел к огромному арочному окну, за которым виднелись портовые краны, зерновые склады и канал с полууснувшей водой. Он отвернулся от окна, и Джо прочел ответ по его лицу.

— Мочим черного. — Он пожал плечами. — Иначе подумают, что мы смотрим сквозь пальцы на убийство двух наших.

— Это будет не так просто, — сказал капитан Байнер. — Он заперся в своей крепости. Запасов у него там достаточно. Его люди сторожат все двери и окна. Несколько человек на крыше. В данный момент крепость неприступна.

— Поджечь, — сказал Фредди.

— Господи. — Рико потряс головой. — Да ты что, совсем рехнулся?

— А что?

— У него там три жены, — сказал Рико.

— И шестеро детей, — добавил Джо.

— Ну и что?

Даже Дион, проливший больше крови, чем любой босс последнего времени, выглядел неприятно удивленным.

— Да, — сказал Фредди, — жена или ребенок могут сгореть, но на войне как на войне. На войне случается всякое. Скажите, в чем я не прав?

— Ты видишь в этой комнате бабуинов? Или паршивых шакалов? — спросил Дион. — Мы не животные.

— Я всего лишь предложил…

— Еще раз услышу, что ты предлагаешь убивать детей, — сказал Джо, — и знаешь что, Фредди? Я собственноручно тебя прикончу.

Он с улыбкой развернулся, чтобы Фредди мог посмотреть ему в глаза.

— Стоп! — Рико вскинул руки. — Давайте все снизим обороты, ладно, джентльмены? Фредди, детей никто не убивает. Джо, никто не убивает Фредди. Ясно? — Он повернулся к Диону. — Просто скажи нам, что делать, босс.

— Поставьте там несколько стрелков. Если высунется, отстрелите ему башку. Если нет, пройдет несколько недель, и он начнет сходить с ума в четырех стенах. Тогда его и прикончим. А тем временем засылайте к черным своих людей, чтобы передача власти прошла как можно спокойнее. Так будет разумно?

— Вот потому ты и босс.

Рико кивнул, и на его мальчишеском лице расцвела широкая улыбка.

Дункан Джеффертс запирал заднюю дверь в лаборатории судмедэкспертизы округа Хиллсборо, когда из-за ближайшей санитарной машины неспешно вышел человек, которого он никак не ожидал увидеть, и произнес:

— Здравствуйте.

Джеффертс стоял на разгрузочной площадке, и Джо Коглин легким шагом двинулся к нему по пандусу. Гангстер, по слухам уже отставной, был одет в кремовый костюм, шляпу-панаму в тон и белоснежную рубашку. Галстук был завязан безупречно, в начищенных ботинках отражались фонари, которые освещали разгрузочную площадку. Лицо было не такое свежее, как семь лет назад, зато глаза остались прежними, мальчишескими, почти невинными. Они ярко блестели, и этот блеск будто бы обещал нечто потрясающее, тем вернее, чем ближе он подходил. Хотя Джеффертс видел, как этот блеск померк в тот день, когда они впервые встретились с Джо Коглином, когда погибла его жена. То был самый долгий миг в его жизни, когда Коглин смотрел на него и в глазах его не было блеска, не было жизни, и Дункан запомнил охватившую его, неизвестно откуда взявшуюся уверенность, что в следующий миг Коглин перережет ему горло. Но смерть ушла из его глаз, вместо нее появилась благодарность к Дункану Джеффертсу, проявившему заботу о Томасе Коглине. Джо Коглин стиснул ему плечо, пожал руку и повел сына прочь с причала.

Джеффертс редко рассказывал о встрече со знаменитым гангстером «в отставке» Джо Коглином. Однажды он пытался рассказать жене, но только сам запутался, силясь выразить нечто, как он подозревал, слишком сложное для слов. В ту короткую встречу он ощущал, как от другого человека веет горем, любовью, силой, обаянием и способностью вершить зло — ничего подобного в других он не ощущал ни до, ни после.