— Ага.

— Он тебе заплатил?

— Ни шиша! Предлагал, но я его паршивых денег в жизни не взял бы. Пошел он на хрен!

— Ты до сих пор на него работаешь?

— Нет.

— Почему ты не скажешь правду, Дион?

Дион вытащил из сапога пружинный нож. Положил на столик между ними. Туда же легли два длинноствольных «тридцать восьмых» и один короткоствольный «тридцать второй». К ним он добавил свинчатку и латунный кастет. Потом вытер руки и показал ладони Джо.

— После того как меня не станет, — произнес он, — поспрашивай в Айборе насчет парня по имени Брюси Блюм. Иногда он болтается где-то на Шестой авеню или рядом. Ходит как псих, разговаривает как псих, а сам понятия не имеет, что был крупной шишкой. Он когда-то работал на Альберта. Всего полгода назад. Дамочки на него вешались, крутил направо и налево. А теперь он шляется тут с чашкой для подаяния, клянчит мелочь, дует в штаны и сам не может завязать свои долбаные шнурки. Знаешь, какую штуку он сделал последней, когда еще был большой шишкой? Подошел ко мне в подпольной забегаловке на Палм-авеню. И говорит: «Альберту нужно с тобой потолковать. А то смотри». Я выбрал «а то» и проломил ему башку. Так что я больше на Альберта не работаю. Это было разовое дельце. Спроси у Брюси Блюма.

Джо отпил мерзкого пойла и ничего не ответил.

— Сам это собираешься сделать или найдешь кого-нибудь еще, кто это сделает?

Джо встретился с ним глазами и сказал:

— Я убью тебя сам.

— Ладно.

— Если убью.

— Я был бы тебе признателен, если б ты насчет этого все-таки определился. Да или нет?

— Мне плевать, за что ты там признателен, Ди.

Наступила очередь Диона замолчать. Топот и контрабас за их спинами стали тише. Все больше машин отъезжало вверх по грязной дороге, ведущей к сигарной фабрике.

— Отца больше нет, — сказал Джо наконец. — Эмма мертва. Твой брат мертв. Мои братья рассеялись по свету. Черт побери, Ди, кроме тебя, я больше никого не знаю. Если я тебя потеряю, кем я тогда буду, на хрен?

Дион глядел на него, слезы катились по его щекам, словно бисерины.

— Значит, ты меня не из-за денег сдал, — сказал Джо. — Тогда почему?

— Нас бы всех из-за тебя убили, — произнес Дион наконец, сильно втягивая воздух ртом. — Эта девчонка… ты был просто не в себе. Даже в тот день, в банке. Ты нас мог завести туда, откуда мы никогда бы не выкарабкались. И погибнуть должен был не кто-нибудь, а мой брат, он же у меня туго соображал, Джо. Он был не как мы. И я решил, я решил… — Он еще несколько раз втянул и выпустил воздух. — Я решил, что на годик уберу нас всех со сцены. Такой был уговор. Альберт знал одного судью. Нам всем светил только год, вот почему мы так и не вытащили пушки, когда обделывали то дельце. Один год. Хватило бы, чтобы Альбертова девчонка тебя позабыла. А может, ты ее тоже бы успел забыть.

— Господи помилуй, — выговорил Джо. — И все это — потому что я втюрился в его подружку?

— Вы с Альбертом оба на ней свихнулись. Вы сами этого не понимали, но стоило ей появиться — все, вам конец. В жизни этого не пойму. Она ничем не отличалась от миллиона других дамочек.

— Нет, — возразил Джо, — она отличалась.

— Да чем? Чего я не заметил?

Джо прикончил остатки рома.

— Знаешь, до того как я ее встретил, я не понимал, что у меня в груди пустота — словно дырка от пули. — Он похлопал себя по груди. — Вот тут. Не понимал, пока она не появилась и не заполнила ее. А теперь она мертва — и дырка снова тут как тут. Но уже размером с донышко от молочной бутылки. И растет. И я хочу, чтобы она восстала из мертвых и заполнила ее.

Дион воззрился на него, слезы на его лице высыхали.

— А со стороны-то, Джо, казалось, что эта дырка — она сама и есть.

Когда он вернулся в гостиницу, ночной портье вышел из-за своей стойки и передал Джо несколько посланий. Все это были сообщения о звонках от Мазо.

— У вас есть круглосуточная телефонистка? — спросил Джо у портье.

— Разумеется, сэр.

Поднявшись к себе, он позвонил, и телефонистка соединила его с нужным номером. На северном берегу Бостонской бухты зазвонил телефон, и Мазо снял трубку. Джо закурил и рассказал ему все о своем долгом дне.

— Корабль? — переспросил Мазо. — Они хотят, чтобы ты взял корабль?

— Военный, — уточнил Джо. — Ну да.

— А как насчет той, другой штуки? Ты выяснил, что хотел?

— Выяснил.

— Ну и как?

— Меня заложил не Дион. — Джо снял рубашку и бросил ее на пол. — Его брат, вот кто это был.

«Сиркуло кубано» возник позже остальных клубов Айбора. Первый, «Сентро эспаньол», испанцы построили на Седьмой авеню еще в 1890-х. На рубеже веков часть северных испанцев откололась от «Сентро эспаньол» и создала «Сентро астуриано» на углу Девятой и Небраска-авеню.

«Итальянский клуб» располагался дальше по Седьмой, всего в двух кварталах от «Сентро эспаньол». Оба занимали первоклассные здания. А вот кубинцам, в соответствии с их низким статусом в местном обществе, пришлось удовольствоваться куда менее фешенебельным кварталом. Клуб «Сиркуло кубано» приютился на углу Девятой авеню и Четырнадцатой улицы. Напротив жались ателье и аптека, удерживающиеся на самом краешке респектабельности, зато рядом находился публичный дом Сильваны Падильи, обслуживавший рабочих сигарной фабрики, а не ее администрацию, так что здесь нередко случалась поножовщина, а шлюхи частенько оказывались больными и неухоженными.

Когда Дион с Джо остановились у тротуара, одна из таких шлюх, в помятом платье, которое она явно не меняла с прошлой ночи, вышла из переулка в двух домах от них. Она прошла мимо, оглаживая свои оборки, и вид у нее был потасканный: она явно была уже не первой молодости, и ей явно требовалось выпить. Джо прикинул, что ей, наверное, лет восемнадцать. Вслед за ней из переулка вышел тип в костюме и белом скиммере. Насвистывая, он двинулся в противоположном направлении, и у Джо возникло необъяснимое желание выскочить из машины, догнать этого типа и разбить ему голову о кирпичную стену одного из домов, тянувшихся по Четырнадцатой. Колошматить об стену, пока у того кровь из ушей не хлынет.

— Это тоже наш? — Джо дернул подбородком в сторону публичного дома.

— Часть — наша.

— Тогда эта часть говорит, что девочки не должны работать по переулкам.

Дион внимательно посмотрел на него, желая убедиться, что он не шутит.

— Ладно, — отозвался он. — Я прослежу за этим, папаша Джо. Может быть, теперь сосредоточимся на более насущных вопросах?

— А я что делаю?

Джо поправил галстук, глядя в зеркало заднего вида, и вылез из машины. Они двинулись по тротуару, который сейчас, в восемь утра, разогрелся уже настолько, что Джо чувствовал его жар сквозь подошвы, хотя надел хорошие ботинки. Жара мешала соображать. А Джо требовалось подумать. Множество других парней круче, храбрее и сноровистее с пушкой, но смекалкой он мог потягаться с любым, и он чувствовал, что в драке у него есть шанс. Если бы только кто-нибудь пришел и выключил эту долбаную жару.

Сосредоточься, сосредоточься. Тебе сейчас изложат задачу, которую тебе предстоит решить. Как облегчить корабль Военно-морского флота США на шестьдесят ящиков оружия, да так, чтобы тебя при этом не убили и не покалечили?

Когда они поднимались по ступенькам «Сиркуло кубано», из его дверей вышла женщина, чтобы их встретить.

По правде говоря, Джо понятия не имел, как взять это оружие, но теперь эти мысли вылетели у него из головы, потому что он смотрел на женщину, а она смотрела на него, и в нем росло и крепло узнавание. Та самая, которую он видел вчера на платформе вокзала, та самая, с бронзовой кожей, длинными густыми волосами, чернее, чем все, что когда-нибудь видел Джо, за исключением разве что ее глаз, таких же черных, смотревших, как он приближается.

— Сеньор Коглин? — Она протянула руку.

— Да. — Он пожал эту руку.