— А у тебя «томпсон». Если мы погибнем, ты отомстишь. Понятно?

Эл в итоге кивнул, губы у него шевелились, глаза были широко раскрыты.

— В чем дело? — спросил Джо. — Если что-то не так, скажи.

— Невозможно убить дьявола.

— Он не дьявол, — сказал Джо. — Дьявол обаятельный.

Они с Рико вышли из машины. Джо одним движением поправил галстук и огладил костюм. Снял шляпу, соломенную федору с черной шелковой лентой вокруг тульи, и поднял ее к атласному небу, защищаясь от отраженного света солнца, которого не было видно — оно скрывалось за свинцовыми облаками. За рекой, за разоренным берегом, позади выжженной, оскверненной земли, что-то блеснуло раз-другой, а потом исчезло. Рико тоже заметил вспышку.

— Сколько там народу?

— Шестеро, — сказал Джо. — Все профессионалы с длинноствольными винтовками. Если, когда мы будем на борту, я развяжу галстук, сразу пригнись.

— Этого будет недостаточно. — Рико поправил свою шляпу.

— К тому же расстояние большое. Но если все пойдет не по плану, хоть прихватим с собой несколько человек. Черт. Давай уже покончим с этим делом.

— Как скажешь.

Джо снова нахлобучил шляпу, и они с Рико ступили на трап.

На верху трапа их встретил Огден Семпл. Огден лет двенадцать назад лишился глаза в поножовщине, поэтому его правое веко было всегда закрыто. Оставшийся глаз был молочным, бледным и постоянно сосредоточенным на чем-нибудь. Он смотрел на все так, словно вглядывался в микроскоп. Джо отдал Огдену свой «саваж» тридцать второго калибра, вынул из нагрудного кармана выкидной нож. Рико отдал «смит-вессон» тридцать восьмого калибра.

— Надеюсь, вы заразитесь, — сказал Огден.

Они ошеломленно посмотрели на него:

— Чем заразимся?

— Простудой от Короля. Ему бы полежать в постели, отдохнуть, а он вместо того соглашается на эту встречу, на которой настояли вы. Он может разболеться еще сильнее. — Огден бросил их оружие в кожаный мешок, принесенный специально для этой цели. — Надеюсь, вы подцепите заразу, но болеть будете еще тяжелее.

Джо знал, что многие считают Огдена любовником Короля Люциуса, но еще Джо знал, что Огден питает слабость к одной шлюхе из борделя Джо в Тампе. Ее звали Матильда, Огден любил читать ей сказки на ночь и тереть спинку, когда они нежились в ванне. Матильда говорила Джо, что Огден нежный, предупредительный любовник, и шланг у него как у жеребца. Единственная странность заключалась в том, что он упорно называл ее Рут. Матильда не могла знать наверняка, но ей казалось, что так звали его покойную сестру или давно погибшую дочь. Когда Матильда рассказывала обо всем этом Джо, глаза у нее блестели, и, когда он уже собирался выйти из комнаты, она спросила: «Неужели у нас все знакомые с приветом?»

Джо тогда обернулся у двери и ответил правду: «Почти все».

На борту Огден жестом предложил им подняться по трапу на верхнюю палубу. Сам он остался внизу, положив мешок с их оружием к ногам, и наблюдал за Элом Баттерсом, оставшимся на стоянке, пока яхта отваливала от причала, направляясь вниз по течению.

На верхней палубе путь Рико и Джо преградили человек двадцать. Двое вышли вперед и обыскали гостей. Остальные недвижно стояли под светло-коричневым тентом, и глаза в тени у всех были темные. Почти все высокого роста. Все без рубашек, и у всех на руках видны следы от уколов, черные, словно червяки, раздавленные на асфальте. Грудь у всех колесом.

Они были разных национальностей: турки, русские, два азиата и трое или четверо типичная американская «белая шваль». Тот, кто обыскивал Джо, был загорелый, с желтыми, как солома, подстриженными почти под ноль волосами и с заячьей губой. На поясе у него висел длинный кривой нож с костяной рукоятью, торчавшей из кожаных ножен. У того, который обыскивал Рико, были явно славянские черты лица и волосы темные, как здешнее небо. У обоих были длинные ногти. Джо оглядел остальных и отметил, что ногти длинные у всех. У некоторых даже остро заточенные. Почти у всех на ремне, поддерживавшем драные штаны, висели ножи. Если не ножи, то пистолеты. Когда эти двое обыскали Джо и Рико, стена расступилась, и по другую ее сторону оказался Люциус, восседавший в плантаторском кресле красного дерева.

Джо слышал однажды в Гаване, как один парень рассказывал, как выглядит Король Люциус: «здоровенный, огромная башка, лысый как яйцо». В другой раз, в Тампе, бармен говорил трем пьяницам: «тощий как смерть, ростом до небес».

Джо знал Люциуса почти пятнадцать лет и не раз поражался, насколько незапоминающаяся у того внешность. Ему не хватало до шести футов дюйма три-четыре, как и самому Джо. Голова напоминала по форме персик с розовыми щеками и ушами. Блеклые редеющие волосы. Полные губы выдавали в нем сластолюбца, мелкие зубы с серым налетом. В светло-зеленых глазах будто застыло легкое удивление. И всегда, даже когда они были неподвижны, казалось, будто Люциус все видит. Джо часто ловил себя на мысли, что Люциус не спускает с него глаз.

Одет он был в просторную кубинскую рубашку-гуайаберу и свободные полотняные брюки, на розовых ногах сандалии с толстой подошвой. Просто добрейший малый.

Сбоку от его кресла носом вниз на лежанке распласталась девушка, и он, поднявшись, похлопал ее по ягодицам:

— Топай-топай, Видалия, у меня дела.

А когда она поднялась, он двинулся навстречу Джо и Рико с протянутой для рукопожатия рукой.

— Джентльмены.

Девушка, пошатываясь, прошла мимо, то ли полусонная, то ли под кайфом.

— Поприветствуй моих друзей, Видалия.

— Привет, друзья, — пробормотала девушка, проходя рядом с ними.

Поверх черного плиссированного купальника на ней был белый шелковый халат без пояса.

— Пожми им руки.

Если бы не прозвучало ее имя, Джо, наверное, вообще не обратил бы на нее внимания. Но девушку по имени Видалия Джо встречал всего раз в жизни — прошлогодняя подружка Бобби О, — и до него дошло, что это она и есть. Он почувствовал укол жалости. Год назад Видалия Лангстон была, как почти все девушки Бобби О, юной красоткой. Только что из Айовы или Айдахо, если Джо правильно запомнил. Выпускница старшей школы в Хиллсборо, участница группы поддержки, казначей класса. Она призналась Джо, что несколько взбалмошна, потому ее не выбрали старостой. Та Видалия Лангстон не знала удержу ни в чем: она громко хохотала, вертела бедрами, внезапно срываясь танцевать в клубе, темные волосы, падавшие на плечи, закрывали один глаз, отчего казалось, будто она подсматривает.

Она так приклеилась к Бобби О, что, похоже, исцелила его от пристрастия к малолеткам — после Видалии он начал встречаться с официанткой средних лет. Даже Джо, никогда не понимавший, какое удовольствие спать с девчонкой, у которой мозги на несколько лет отстают в развитии от тела, припоминал, что неоднократно испытывал рядом с Видалией приятное смущение.

И вот теперь, когда он пожал ей руку, ощущение было такое, словно это рука старухи. Она облизнула губы, будто у нее пересохло во рту, и стояла, слабо покачиваясь из стороны в сторону. Он не понял, узнала ли она его. Она уронила руку и отправилась на другую палубу, где легла под тентом на другую лежанку. Когда она сбросила с себя шелковый халат, он мог бы сосчитать все ребра у нее на спине. Длинные вьющиеся волосы доходили почти до талии. Люциус всегда выбирал таких: юных, с длинными густыми волосами. Такими они бывали вначале. В конце их было не узнать. Джо пожалел, что не сказал этого Видалии год назад: обычно необузданные мечты этим и кончаются — уздой без всякой надежды.

Люциус провел гостей под тент. Указал на кресла справа и слева от него. Когда все расселись, он разок хлопнул в ладоши, словно достиг гармонии.

— Мои партнеры.

— Приятно повидаться с тобой, — кивнул Джо.

— И мне с тобой, Джо.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Рико.

— Как огурчик, Энрико. А в чем дело?

— Слышал, ты простудился.