Для Аякса речи Граста были слаще мёда. И хотя никто не видел, он улыбался. Рыцарь Смерти отчаянно хотел верить: на сей раз Пантеон должен быть разрушен.

Неся дружбу сквозь тысячелетия, Бог и его преторианец шли по Саргузам. Впервые за века прозябания в глухих снах у них выдалась такая возможность.

Прародитель объяснял личу, что было, есть и будет.

Актей не вмешивался: пока Граст созывал нежить под знамёна Смерти, его Киаф озаботился разведением, взращиванием и воспитанием новой Жизни. Безобразной — и оттого всего-навсего переходной.

Однако надо ведь было с чего-то начинать…

День пятый, до заката

От самых Каналов до северного края городской бухты Альдреда преследовало непреодолимое чувство сатисфакции. Удивительно даже.

Каким бы оружием он ни пользовался по дороге в Акрополь, ничто и близко не могло подарить то, что дал ему примитивнейший мордобой.

Чезаре Стокко принял на себя всё, что накипело у его жертвы за эти пять дней. Никого и никогда в жизни Флэй так не избивал, как литоманта. Каждый удар служил отдушиной, доставляя боль и ренегату, но приятную. Самум был подонком и убийцей, так что дезертиру казалось, корить себя не за что.

Преследователь поплатился физиономией и целостностью костей за всё. За то, что задержал предателя. За причинённую боль. За пережитый катарсис. Даже за Прощальную Розу и кинжал, поглощенные иловым дном. Сполна заплатил.

Радость не длилась долго. Близился вечер. Мало того, что солнце покидало юг Ларданского Герцогства, так ещё и тучи из-за Экватора степенно наползали на Саргузы. Пускай ренегат уже испытал на себе ужасы мора, а чёрный нектар кочевал по кровотоку, он сомневался, что перестал быть гулям добычей.

С ними следовало держать ухо востро. Особенно с голыми руками.

Никаких иллюзий насчёт своей удачи Альдред не питал. Знал, что если хоть где-то ошибется, этот марафон для него действительно станет последним. Вообще. Поэтому он бежал, не жалея ни сил, ни ног. Лишь иногда поглядывал на небо, пытаясь примерно понять, какая у него фора. Достаточно одному облачку затмить солнце, и ему крышка.

И всё же, ему пришлось попридержать коней.

Он услышал на соседней улице, со стороны Оружейной Мануфактуры хлопки перепончатыми крыльями. Словно кто-то встряхивал коврик.

Дезертир насторожился, как вдруг услышал противный, протяжный вой, от которого кровь стыла в жилах. Будто по доске кто-то заскрежетал ногтями. Вероятно, чудовище было настолько же безобразно, насколько и его голос.

Вслед за тем последовал душераздирающий крик человека, им пойманного. Его то и дело заглушала неведомая тварь. Судя по какофонии, там было ещё несколько неизвестных личностей.

Они в ужасе удирали прочь, срезая через осветлённые переулки. Бросили товарища на растерзание монстру. Группа выбегала на улицу, где остановился Флэй. Кто-то из них даже в экстренной ситуации сумел консолидировать остальных вокруг себя и подгонял их ором. Наверняка и бежал впереди всех:

— Живо! Бегите! Не оглядывайтесь! На солнце безопасно!

Альдред понимал, выжившие бегут к нему. Пересекаться с ними почём зря он не хотел, поэтому мигом огляделся. Совсем рядом стояла карета. Видать, кто-то не доехал до своей яхты на частных пристанях. Он бросился туда и спрятался за ней. Припал к борту у края, осторожно выглядывая из-за него.

Беглец поступил по-настоящему осмотрительно. Из переулка высыпалась целая ватага мятежных магов. Отнюдь не сектанты: обычные оранжевые хламиды. Чародеи понятия не имели, как жить эту жизнь под пятой Чёрной Смерти. Полное истребление отряда — всего лишь вопрос времени. Но вносить свою лепту в это Флэй и не думал.

— Что это за тварь, мать вашу? Не, ну вы видели? Никто даже и опомниться не успел! — верещал один из них, самый суетливый. — Луиджи, оно летает! Это что-то новенькое. Ты же тоже видел?!.

— Ви-и-и-идел!.. — не то пророкотал, не то простонал устало тот.

Тварь действительно летала. Она взмыла в воздух, таща в лапе подвешенного за ногу апостата. Он ещё был жив и не переставал орать. Летающее нечто с ним расправлялось прямо на ходу. Перебирало множественными конечностями, не переставая взмывать вверх. Маг пытался что-то сделать, но всё бесполезно. Челюсти монстра сомкнулись на его голове. Ему она съедобной не показалась: выплюнул.

Брызнула кровь и шлейфом полетела вниз на мостовую. Вслед за ней — голова. При соприкосновении с брусчаткой она раскололась, будто кокосовый орех. Из неё полилось багровое содержимое. Какая-то девушка из апельсинов только-только начала приходить в себя, как вдруг увидела этот кошмар и завизжала, как резаная свинья:

— Аль-ви-и-и-и! Аль-ви-и-и! Не-е-е-ет! Охо-хо-хо-хо-о-о!.. Свет и Тьма-а-а!..

Похоже, жертва летающей бестии была дорога девчушке. Та обрушилась коленями прямо на мостовую, закрыла лицо ладонями, горько и громко рыдая. Монстр плевать на это хотел. Он был уже далеко, продолжая прямо в воздухе терзать труп.

Флэй потерял дар речи. Разглядеть само чудовище он не успел: слишком быстро появилось и чересчур стремительно ушло в точку. Просто заметил, что тварь гигантская. Больше всего дезертира поразило не это. Летающая бестия не обращала никакого внимания на солнечный свет. Чёрный нектар из неё также не лез.

В голову ренегата закрался правильный вывод: это не смежное с упырями существо, и даже не нежить. Некий мутант, воссозданный из кусков разных тел в единое пугающее целое. Зверушка Ламбезиса, не иначе. Архонт не просто возомнил себя Богом, а играл в творца всего сущего.

Шестое чувство било тревогу. Могло статься так, что рано или поздно Актей пошлёт за Альдредом и летающую бестию. Просто в довесок. Чтоб не скучал.

Девушка тем временем продолжала исходить на слёзы, сопли и слюни:

— Альви-и-и-и-и!.. Бра-а-а-тик…

Она стонала и мыкалась в истерике, готовая вот-вот завалиться на мостовую и затопать ногами в бессмысленном протесте. Луиджи наблюдал какое-то время за ней, потом подошёл поближе и огрел её пощёчиной, рявкнув:

— Заткнись, сука тупая! Радуйся, что сама жива!

Это слегка охладило пыл девчушки. Но какой ценой? Она замолчала, глотая слёзы, и одарила их негласного лидера испепеляющим взглядом. Тот видел это, но в упор игнорировал. Ему было важно мобилизовать остальных апельсинов:

— Летающая мразь. Что-то новенькое. Бла-бла-бла. Это всё неважно, народ! Мы живы, а на остальное вам должно быть плевать. Это ясно? Так что забудьте. Чудовище улетело — и скатертью дорога. Будем держаться открытых пространств. Нужно дойти до причалов. Раздобудем какую-нибудь лодку. Погрузимся. И уберемся из этого проклятого Города наконец. В кои-то веки. Ну же, ребят. Не стойте столбом. Подъём, подъём!

Чародеи через «не могу» поковыляли в сторону ренегата. Он чертыхнулся и скрылся поскорее с глаз долой. У кареты их остановила сестра сожранного паренька.

— Это же ты нас повёл туда! Кто предлагал срезать через Мануфактуру? — напоминала девчонка, скаля зубы на предводителя, будто ощерившийся волк.

На кончиках её пальцев с шумом вспыхнули ухающие языки пламени. «Элементалист» значит. От греха подальше Альдред сполз под днище кареты. Существовала вероятность, что они пройдут мимо, не заметив его. Но не стоило исключать, что в разгоравшейся потасовке он схлопочет губительное заклинание почём зря.

— Если бы мы держались плана, мой брат был бы сейчас жив!..

— Ты обвиняешь меня, сучка?! Меня?! — бросил ей Луиджи, рокоча, будто шквалистый ветер.

Руки лидера мгновенно заиндевели до ледяной синевы. Приступы гнева непроизвольно разгоняли по кровотоку эфир.

— Это твой брательник — псионик! Он, слышишь?! Не я!

Криомант подался на пиромантку. Был готов на месте, доходчиво объяснить, что она катила бочку не на того. Но и девчонка, подхваченная истерикой, не сдавала позиций.

— Я, по-твоему, не слышала? Ты надавил на него, козлина! — верещала она.