У него отсутствовало всякое желание распространяться про госпиталь. Не хотелось давать неудобные ответы на лишние вопросы.

Глен ухмыльнулся.

— Не лучшую дорогу ты выбрал. Убьёшь так полдня только. Если повезет, имею ввиду. Чай, торопишься…

— Я заплутал ночью. Твари загнали меня в район красных фонарей. Вот и пытаюсь выбраться отсюда, пока не поздно, — сдержанно пояснял ренегат.

— Мы тоже, — осклабился Макивер и поглядел на земляка со значением.

Альдред насупился. Глен был вынужден пояснить.

— Этой дорогой ты точно не выйдешь на север. Куда ни плюнь, район красных фонарей обложен бастионами из дворов с четырёхэтажными домами. Тенистая у нас тут местность. И когда солнце перемахнёт зенит, прочувствуешь это на собственной шкуре. Раз уж мы с тобой земляки, я мог бы предложить тебе комнату в нашей гостинице. До вечера, как дождь пойдет. Сервис и девочек не обещаю — их уже тю-тю…

Верзила расхохотался. Дезертир тут же напрягся.

Щедрое предложение. Безмерно щедрое. Да только вот…

«О, нет! С такими, как вы, ребята, я в одном поле и погадить не присяду», — думал ренегат. Его больше волновало даже не это: госпиталь Сестёр Милосердия где-то близко, буквально за поворотом.

Но в то же время и далеко. Пока Альдред медлит, чума планомерно убивает его и обращает в новоявленного упыря.

И быть может, уже этой ночью сознание Флэя отойдет на второй план, уступив разуму роя.

Если не поторопиться, дезертира ждёт поистине печальная участь: лезть на стену от мук в ментальной тюрьме, пока безвольное тело вкушает человечину, пачкая одежку.

Свою мысль, однако, Маки не закончил.

— Да только «Шаньтоу» мы тоже покидаем. Пацаны сбегали, проведали относительно безопасные тропки на север. Там, говорят, безопасно. Никому подыхать здесь по-пустому не охота. И мы пойдём. Вот только надо уладить пару вопросов…

Его намёк повис в воздухе гнетущей паузой. Альдреду ясно дали понять, что его пытаются вовлечь в крайне сомнительную и опасную авантюру. Хуже всего другое: у него нет права отказаться.

Мало того, что перед ним свиту расставил основатель Тринадцати, нетерпящий отказа, так ещё и рыжий верзила прав от и до. Вокруг района красных фонарей полно свежих, высоких зданий, где обосновались рабочие Ремесленного Квартала. В этих местах Альдред никогда не ходил: чересчур далеко от Янтарной Башни. А мыкаться, тыкаясь мордой в углы, как слепой котёнок, нынче чревато.

Ситуация складывалась так, что Глен Макивер уже взял нерадивого ренегата в заложники. Флэй это понимал. А Маки — подразумевал. Про себя дезертир выругался в сердцах, не веря, в какую передрягу вляпывался на ровном месте. Тянуть кота за хвост не стал и спросил прямо:

— От меня что требуется?

Беглец не переставал приятно удивлять. Велат осклабился.

— Вижу, ты не лезешь за словом в карман. Даром что инквизитор. Хорошо. Люблю вести дела с такими людьми. Это особенно важно для предпринимателя вроде меня.

Глен беззастенчиво похлопал Альдреда по предплечью. Легонько, но Флэя ноги удержали еле-еле. Дезертир поморщился от боли: чума как будто проросла в плоть, вызывая жгучую, беспрестанную боль. Каждое касание только усиливало его муки.

— На севере Города градоначальник организовал что-то вроде зеленой зоны. Без больных. Там полно беженцев с юга и востока Саргуз. Абы кого не пускают. И сначала тщательно досматривают, болеет человек или не болеет. Мне с братвой надо туда.

— И в чём проблема? — не понимал Альдред.

— Сам-то как думаешь? — усмехнулся Маки, не скрывая высокомерия. — На проходной трубить надрывно, что мы из Тринадцати? Поросячьим визгом умолять, чтоб позвали бургомистра, и тот нас опознал и пропустил? Нет, родной. Это так не работает.

— Есть варианты?

Макивер вздохнул тяжко.

— Только один. Подорожная грамота. В заражённой части Города этим поставили заниматься не абы кого — Дарио, мать его, Мадонию. Ему решать, кого впускать, кого на рогах катать. Печать всё решает. У проходной ни шагу дальше не пройдёшь, пока не получишь бумаги, будь он неладен! Эти дегенераты другого языка просто не поймут.

— Начальник стражи, значит…

«Если он без зазрения совести приказал расстрелять протестующих горожан, тех, кто забрался к нему на задний двор, и вовсе на вилы посадит. Сядет в уголке и будет наблюдать, пока не сдохнут…»

Амбал показал куда-то в сторону.

— Он сейчас должен восседать в гарнизонном донжоне Восточного Муниципалитета. Между Рыбным Рынком и районом красных фонарей. Составить подорожную грамоту, поставить печать — и вуаля, мы в дамках! Заодно и обчистим их арсенал. С тесаками много не навоюешь. Ни здесь, ни в зелёной зоне. Нужно что-нибудь повнушительнее. Огнестрел, на-при-мер.

Глен плотоядно улыбнулся.

«Этот хобот задумал что-то нехорошее», — понимал ренегат. Законник в нём, уже полумёртвый, бил тревогу. Но дезертир на то и дезертир, чтоб думать лишь о себе. Тревогу за тех, кто ему и не брат, и не сват, он в миг отбросил прочь.

— И соответственно, ты хочешь, чтобы в донжон к Мадонии полез я? — догадался Флэй. Погонял задумчиво воздух во рту.

— Браво, Альдред. Именно так, — подбодрил его Макивер.

Ренегат поджал губы, язык заскользил по зубам. Как если бы он хотел тщательнее прочувствовать горький вкус полного бесправия. Но нет. Просто размышлял.

— Есть какие-нибудь сведения о ситуации в городском гарнизоне?

Глен лишь пожал плечами. На лице проявилась надменная ухмылка.

— Ты не переживай так. Одного я тебя туда не пущу. Нам в первую очередь не помешали бы твои руки, чтоб забороть, кто рыпнется, и проблем не возникло. Ты по уши вымазан в крови. Уверен, и человека, и зверя ты легко порубишь. Видно по тебе, ты бывалый у нас персекутор.

«Да. У меня богатый послужной список. Меньше, чем за месяц, построил целую гору из черепов, — шутил про себя дезертир, как вдруг засопел. — Какие же вы ушлёпки…»

Амбал зыркнул в толпу, отбирая самых удалых ребят. И в то же время тех, кого ему было жалко меньше всего.

— Сивый. Копф. Глизи. Подойдите.

Трое бандитов просеменило к ним с Альдредом поближе. Ренегат мельком оглядел их, с неудовольствием подытожил:

«Ну и хмыри. Один смешнее другого…»

Дезертир вздохнул еле слышно, стараясь не выказывать отчаяния, что сдавило ему виски и горло. Уже мысленно смирился с тем, что его в очередной раз используют. Поэтому старался расслабиться и извлечь для себя как можно больше выгоды.

В конце концов, Тринадцать могли его провести аккурат к Циановым Дворцам. Там пройти шагов четыреста — и упрёшься в ворота Госпиталя. К тому же, огнестрел и ему бы не помешал. Весьма кстати пришёлся бы офицерский кремневый пистолет. И связка арбалетных болтов. А в идеале — и парочка пороховых бомб.

«Ладно, ладно. Может, это и к лучшему. Главное, не сдохнуть по дороге…»

Маки не хотел знать, что о его повелении думает Альдред Флэй. Для него и так было очевидно, что ренегат согласен: либо так, либо вон вперёд ногами.

— Они в курсе дел. Так что берегите друг друга, пацаны. Вы мне нужны живыми. С грамотой и оружием. За мной не заржавеет, сами знаете. Ждём вас.

Копф — самый уродливый из троицы — кивнул. Сивый, старейший из них, улыбнулся вымученно. А Глизи, совсем ещё сопляк, примерно возраста Альдреда, мечтательно закатил глаза: ума ему пережитый опыт не прибавил.

Флэй почувствовал, как наполняется решимостью. Но не от предвкушения славного приключения. Просто яро возжелал поскорее разобраться со всем и наконец-то воспользоваться эфемерным шансом упасти свои тело и душу.

Он спросил у Глена:

— И когда выдвигаемся?

Тот сказал лишь:

— Прямо сейчас.

За хлёстким призывом Глена Макивера последовали спешные сборы. Прихвостни его отдали ренегату арбалет. Из рук бандита Флэй принял оружие насупленным.

Внимательно осмотрел борт и плечи самострела. Без каких-либо повреждений окромя косметических. Можно смело стрелять.