На самом деле, ренегат уже давно подозревал, о чём недоговаривал доктор Ван. Просто хотел, чтобы тот сломался, и сам всё выложил без задней мысли.

Врач стушевался, как дитё малое, и промямлил, отводя глаза:

— Ничего нет. Всё теперь в порядке. Как новенький…

И вместо тысячи бранных слов Альдред, продолжая играть, попросту дотронулся до лица. Изобразил удивление на грани откровенной фальши. Принялся прощупывать щёки, височные доли, лоб, проминать их. Да только никаких провалов нигде не коснулся.

— Это что ещё за лихо? Какого?..

— Я обо всём позаботился, — бубнил без конца шумаец.

— Как это возможно? — потешался над ним пациент. — Неужто это препарат такой чудодейственный, что всё лечит? Прямо-таки философский камень! Которого нет.

— Препарат… — ляпнул доктор Ван, не зная, куда и деваться.

— И заразу убьёт, и чёрный нектар рассосётся, и кости обратно срастутся? Да ещё и так быстро? Доктор Ван, Вы настоящее открытие! — рассмеялся Альдред.

Ему их разговор напомнил один случай из репрессорской практики. Был у него уже один такой несговорчивый латентный маг, баловавшийся трансмутацией. Перегонял железо в золото, возвращая банкирам займы. Всё равно раскололся. Всё равно погорел.

— Умоляю, избавьте меня от этого шутовства! — не вытерпел врач. — Что Вы хотите от меня услышать? Говорите прямо!

Тогда Флэй поглядел на него серьёзно, приняв сообразный вид, и сказал:

— Доктор Ван, я не советую Вам держать меня за идиота. Признайтесь уже. Вы не просто врач, который работает в госпитале. Вы ещё и целитель.

— Это что-то меняет, я не пойму? — огрызнулся шумаец и скрестил руки на груди.

— Между Вами и Инквизицией? Ровным счётом ничего. Наоборот, просто к сведению говорю, во всём Равновесном Мире мало кто из магов содержится должным образом, по-человечески. Ну, чудотворцы, в основном. Ветвь Трансмутации. И целители. С них в Янтарной Башне и спрос меньше, — вспоминал ренегат. — Всё в порядке…

— Ничего не в порядке! — вспыхнул Ван, вставая со стула. Тот откатился чуть назад, скрипнув ножками. — Я в Круг ни ногой! Я не для того всю жизнь живу в тени!

Альдред протянул к нему руку, но не коснулся и пальцем.

— Доктор Ван, — призывал он. — Доктор Ван, я же сказал, всё хорошо. Сядьте.

Шумаец глянул на него недоверчиво, сверху-вниз.

Предатель ощерился, будто волк.

— Сядьте.

Тот вздохнул и всё-таки повиновался. Дезертир продолжил:

— На Вашем месте я бы удосужился почувствовать разницу. Вы не подрывали монастыри по щелчку пальца. Не мучили селян домовиками. Не подглядывали невидимыми, как в речке купаются бабы. Не плевали в лицо кислотой прохожему за то, что тот Вас толкнул плечом. Это всё не про Вас. Вы людей лечите. И к Вам отнесутся со всем надлежащим почтением. Даю слово.

— Инквизицию мне не за что любить. Вы выжимаете людей, как тряпки, и затем просто в печи сжигаете. Об этом все знают! — ворчал доктор Ван. — Больно надо становиться одним из ваших питомцев…

— Бывает и так. Я не спорю, — увещевал ренегат. — Но Вас это не коснётся. Вы спасли меня. И быть может, убережёте от эпидемии человечество. Какой Вам вольер!..

— Посмотрим, — проворчал врач.

— Само собой, — мягко согласился с ним беглец.

— К слову о Вашем лице, — пользуясь случаем, начал было шумаец. — Обождите.

Всего на мгновение, но Альдреду стало страшно. Доктор Ван отошёл к комоду и вытянул из ящика зеркало на ручке. Затем вернулся обратно и вручил дезертиру.

— Ознакомьтесь-ка с результатом. Думаю, Вас он удивит.

Тот недоверчиво глянул на врача. Немного помедлил, но всё-таки посмотрелся в зеркало. И тут же округлил глаза, сам себя в отражении не узнав.

Это был всё тот же Альдред Флэй, каким он знавал себя. Однако сейчас ренегат выглядел примерно так, как должен был. Если бы не тот давешний инцидент, когда они с ментором впервые увидели друг друга…

Губы предательски задёргались.

— Я… Я… Как это понимать? Почему?..

Естественно, глаза выглядели, как и всегда. Белки нормализовались. Радужки не источали свет искрящихся самоцветов. Хотя беглец и не подозревал, что было иначе.

Кожа определённо выглядела здоровее. Ни синяков, ни ссадин, ни кровоподтёков. Даже мешки под глазами чудесным образом ушли. Это отчасти настораживало. Так не могло быть. Если забыть, что этот шумаец — чародей.

Его нисколько не смущало, что борода выбрита гладко. Но в свете солнца точки поспевавших волос приняли естественный, натуральный цвет. И то же самое шевелюра, заботливо остриженная доктором Ваном. Порой ренегат забывал, каким был когда-то.

Он снова видел перед собой вполне здорового внешне юношу. Только от прежней седины, словно соль перемешали с перцем, не осталось и следа. На месте серых патл теперь шли молодые, но уже достаточно длинные побеги русых волос, отдалённо напоминавших цветом рожь.

Впредь Альдред и впрямь выглядел на свой возраст, а не на невесть, сколько лет.

С момента вербовки в Священную Инквизицию Флэй перестал улыбаться также часто и также искренне, как до того. Но сейчас его губы изогнулись сами собой. Юноша, можно сказать, испытал подлинное счастье.

«Привет, паренёк, — думал про себя ренегат. — А неплохо выглядишь…»

Доктор Ван поспешил пояснить:

— Таков эффект белого нектара. Я же говорил. Он прекрасно помогает человеку восстановить здоровье. И отсюда вытекает рост волос и ногтей после горсти эфира. К тому же, улучается состояние кожи. А как правило, внешний здоровый вид говорит уже о здоровье внутреннем.

Флэй рассмеялся незлобиво.

— Значит, седые старики смогут снова почувствовать себя молодыми? За счёт возвращения былого цвета волос, я имею ввиду.

Шумаец улыбнулся ему снисходительно.

— Это вряд ли. Никогда о таком не слышал. У молодых ещё может что-то поменяться. Как у Вас. В Вашем случае я это заметил случайно. Когда усыпил Вас. Видимо, прилив крови дал знать. Волосяным фолликулам немного досталось, без понятия. Я вообще-то не цирюльник, но вид у Вас был настолько дикий, что решил придать Вам… более вменяемый облик, что ли.

— Спасибо, — искренне ответил Альдред, передавая зеркало.

Дезертир до сих пор не мог поверить, что это взаправду. Одновременно с тем ему стало жаль Равновесный Мир и всех его обитателей. Всего на мгновение, и тем не менее. Ведь гармонисты со скрипом перенимали что-либо у чужих культур. А такие самородки, как доктор Ван, залегают на самое дно. Вместе со своими идеями, тем потенциалом благодати, что они могут нести в массы. И лишь с приходом Чёрной Смерти тот же шумаец хоть как-то сумел поднять голову, показаться на свет.

«И всё-таки многое в Западном Аштуме стоило бы поменять бесповоротно…»

— Рад помочь, — из вежливости сказал тот.

Конечно, теперь ему пришлось бы часто втолковывать знакомым, что за чудесные метаморфозы пришлось претерпеть. А Флэю, наоборот, хотелось бы скрыть факт заражения чумой. Но тут уж не попишешь. По крайней мере, если доктор Ван окажется в лоне Инквизиции, всё будет на порядок проще. Он не даст соврать.

— И от чумы вылечился, и сам преобразился, — бормотал дезертир, довольный, как слон. — Какой там сегодня день календаря? Буду отмечать его, как второй день рождения.

— Боюсь, я должен Вас предупредить кое о чём… — стушевавшись, добавил врач.

— Предупредить? — Альдред напрягся. — И о чём же?

— Нектар всё так же циркулирует в Вашей крови. Он никуда не исчез. Мы просто обернули заражение вспять. Патологических воспалений больше нет. Процесс превращения пресечён на корню. Но возбудитель… Возбудитель, можно сказать, стал частью Вас, господин инквизитор. Как-то так пока.

Тот вновь стал белым, как мел. Он подозревал, что это сулит лично ему. Избавиться от влияния архонта так до конца и не вышло. Альдред испытал животный страх, ведь Актей Ламбезис мог вновь затеять свою грязную игру. В любой момент. По щелчку пальцев. Флэй же был по горло сыт уже пережитым.