Проснувшись невероятно бодрым, я легко осознал, кто я и где я. И даже когда я: внутренние часы чётко говорили о шести утра. И то же чутьё вместе с памятью подсказывали, что через час ко мне придут с проверками – алхимической и магической, кои уготована каждому тёмному эльфу, вернувшемуся с чужбины, тем более после стольких месяцев. Тем более такому, как я – вдруг снова учудившему неположенный и незапланированный балаган.

«Хе, кто б знал, что моя выходка так впишется в характер Таора. Сделать, что ли, бубенчик, звякать изредка?»

Вздрогнув от этой мысли, поднялся, освежился, и, по памяти заплетя сложную косу с опаснейшим лезвием, принялся за привычный Таору ежеутренний комплекс упражнений, в который входила даже пробежка на максимальной скорости по полу, стенам и потолку.

«Мама дорогая! – думал я, отдыхая в финальной медитации для разгона сил Огня по магическим каналам тела. – Хорошо хоть до планки на ушах не дошло!»

Где-то в глубинах сознания прозвучало заинтересованное: «Ха!»

«Что?» - изумился я.

И тут дверь моего узилища отворилась, и вошёл тёмный эльф неброской внешности, одетый всё в тот же комплект, что и прочие стражи Дома Владыки. Память услужливо подсказала, что это – Ерр, второй после Онна, сохраняющий безопасность монаршей семьи. В левой руке он нёс небольшой сундучок чёрного камня, и был замглавы Внутренней Стражи, помимо всего прочего, мастером-алхимиком, неустанно совершенствующим свои навыки. С порога Ерр обратился ко мне:

– Таор, по многочисленным твоим просьбам я смог доработать рецепт зелья правды, и сегодня его вкус не заставит тебя морщиться, – чуть заметно приподнимает он уголки губ. – В остальном – всё как всегда: ты пьёшь зелье, кладёшь руки на осколок Первой Тьмы и отвечаешь на ряд стандартных вопросов.

На что я молча киваю, поднимаюсь с пола и усаживаюсь за стол.

Ерр ставит на него принесённый с собой сундучок, чередой скупых пассов исполняет каскад из пяти ясно различимых плетений, оставляющих видимые узоры вокруг, и сундук распахивается, являя взору уже привычный по памяти гранёный камень чернейшего Ничто.

Заворожённый видом артефакта, упускаю появления на столе крошечной колбы с едва лиловым содержимым. Решительно откупориваю и залпом выпиваю, вместо засевшего в воспоминаниях тухловатого послевкусия получив легчайший флёр винного аромата.

«О, так гораздо лучше!» – проносится у меня в голове на два разных голоса.

Руки сами опускаются на камень Тьмы, и я киваю Ерру, мысленно погружаясь в сознание Таора, становясь больше им, чем собой.

Замглавы меж тем чётко вопрошает:

– Ты – Таор, сын-по-закону Эрра Первого, Владыки Подземья и Тени?

– Да, – отвечаю я совершенно спокойно.

– Злоумышляешь ли ты против Владыки и народа Подземья? – продолжает Ерр.

– Нет.

– Несёшь ли ты спящие или сокрытые заклинания, могущие навредить Владыке и народу Подземья?

– Никак нет.

– Подвергался ли ты в Светлом Лесу словесным или алхимическим воздействиям, ставящим целью изменить твою волю и обратить её против Владыки и народа Подземья?

– Вовсе нет, – всё так же спокойно говорю я.

И дальше замглавы спрашивал примерно одно и то же ещё пару минут, меня формулировки, но оставляя неизменным суть вопросов.

«Что поделать, безопасники всюду одинаковы в своей параноидальности».

За всё время проверки осколок Первой Тьмы вообще никак не проявил себя, что точно было отличным признаком.

Услышав очередное твёрдое «нет» из моих уст, Ерр медленно и степенно кивает, произнося:

– На этом всё. Теперь могу официально заявить – добро пожаловать домой, Таор. Твои покои ждут тебя.

С этими словами мастер-алхимик поднимается, знакомыми пассами упаковывает артефакт в каменный сундучок, подхватывает колбочку и прячет её в незаметный карман. В два шага достигает двери, распахивает её и, качнув головой на прощание, спешно, но с достоинством, покидает камеру.

Уважительно кивнув в ответ, я быстро одеваюсь и также покидаю привычные казематы, размышляя: «Как-то лихо проверка прошла, видимо, опыт Таора дал о себе знать. Что ж, покуда не мудрствуем лукаво: в покоях наверняка будет проще окончательно разобраться с собой. Домой!»

И ноги буквально сами понесли меня по хорошо уже знакомому маршруту – длинному и извилистому.

Неспокойные покои

В этой главе много клянутся.

Восемью же часами ранее и полулигой выше в скудно освещённой пещере, явно носящей следы работы разумных, среди ниспадающих с потолка полотнищ шёлка цвета лавандовой ночи, мягкими колыханиями превращающих пространство покоев в загадочный лабиринт, на роскошно убранном ложе восседала её высочество Эна. Гордо выпрямленная спина, скрещенные ноги, закрытые глаза и глубокое, спокойное дыхание ясно говорили о погружение принцессы в глубины сознания.

Где звучало два столь непохожих голоса:

– Кто ты такая? – вопрошал юный и звенящий от напряжённого любопытства.

– Я – Анаис, странствующая душа, что является великим разумным в преддверии глобальных перемен, – с глубокой убежденностью ответствовал уверенный и зрелый, богатый бархатными тонами второй голос. – И, клянусь в том своей осознанностью, я не нанесу тебе вреда.

– Тогда зачем ты здесь? – нетерпеливо думала Эна.

– Как я и говорила, в своих странствиях я посещаю разумных, кои будут вовлечены в великие изменения! Вам, Ваше Высочество, предначертан, несомненно, Путь Владычицы! С Вашими талантами и моими знаниями Вы достигнете невероятных высот! Вполне возможно, не только в этом Мире!

Из-за грани: «Стук-тук-тук… восемнадцать!»

– Да, это так! – внутренне довольно вздыхает принцесса. – Итак, душа-помощница, как только ты принесёшь клятву перед лицом Матери Тьмы о безопасности своих намерений, я разрешу тебе остаться и буду внимать твоим советам. Ведь это разумно и не нарушит Закон.

Тут глаза Эны распахиваются, сложенные лодочкой руки поднимаются на уровень лба, взгляд устремляется вверх, а губы тихо, твёрдо, искренне зовут:

– Тьма.

Над ладонями её высочества появляется клубящееся нечто, чернеющее первозданным мраком Ничто, и принцесса вновь обращается к Анаис:

– Клянись! – повелительно требует Эна.

– Клянусь, что ни мыслью, ни словом, ни делом, ни бездействием не нанесу вреда ни Эне, дочери Владыки Подземья и Тени, ни семье её, ни народу Подземья и Тени. Порукой в том моя осознанность и право пребывать в этом Мире! – уверенно смешав земные и местные обороты произнесла Анаис.

В момент произнесения клятвы Тьма объяла всю монаршую фигуру, а по завершении – исчезла, оставив в воздухе тень саркастически дозволяющей усмешки, едва достигшей слуха эльфийки, мягко уплывающей в сон.

***

В то же самое время в покоях по соседству, по-военному лаконичных в своей функциональности, но по-охотничьи уютных из-за разнообразных мехов, устилающих ложе, напротив небольшого зеркала из полированного металла замер Эн, принц Подземья и Тени Великих Гор.

Из-за грани: «Стук-тук-тук… двадцать!»

И в голове его звучат два голоса, настолько похожих друг на друга, что вскоре они сливаются в один:

– Я – Эн, будущий Владыка Подземья и Тени, постигающий путь Разума и Закона… Я – Константин, программист из Саратова, знания мои обширны, а опыт исчисляется тысячами килобайт прочитанного… Я должен быть лучшим из равных среди народа тёмных эльфов… Я разделю с тобой все свои знания!.. Вместе мы достигнем любой цели!

Задорно улыбнувшись своему отражению, что для принца было невероятной редкостью, венценосный тёмноэльфиский юноша улёгся на меховой постели и отбыл ко сну.

***

Немного раньше и парой уровней Подземья ниже сиятельная Алуринель только покинула свою карету и под слегка монотонный монолог встречающего тёмного, похожего для неё на всех остальных, как жёлуди одного дуба, позволила провести себя через небольшую анфиладу из четырёх комнат, кои Владыка Эрр приказал обставить в эстетике светлых эльфов. Обилие зелёного и жёлтого, мягкое, но яркое освещение, казалось, примирили принцессу с холодной действительностью пещер. Напоследок сопровождающий отметил: