Ещё тремя часами позже, закончив строчить на пергаменте сером, полуэльф взял пяток листов едва-фиолетового цвета и на них ещё лаконичнее изложил ключевые события и наблюдения уже лично для Владыки.

«На этом всё!» – с наслаждением потянувшись, подумали мы.

«Теперь пора к отцу, – добавил Таор. – Как раз после заката он не будет занят».

Сложив краткий отчёт меж двух каменных пластин и закрыв необычную папку магией личной печати, полудемон и я отправились на встречу с Эрром Первым.

Отец и Владыка

В этой главе сочетаются традиции тёмных и светлых.

Тихими тоннелями и переходами, не встретив никого по пути, Таор-я миновал ещё несколько ярусов пещер, поднимаясь к самой значимой вершине Великих Гор, несущей в себе Дворец Владыки. Уважительно кивнув Арру, стоящему на посту у бокового входа, тремя лестницами и двумя коридорами спустя я-Таор невольно сбился с шага у двери, отмеченной личным знаком Эрра Первого: три чёрных горных вершины с белоснежными пиками в фиолетовом круге. В центр коего и положил правую руку ничуть не сомневающийся полуэльф.

«Так, пора с этим завязывать! – пронеслось в моём сознании. – Личные границы – это, конечно, хорошо, но так мы в руках и ногах запутаемся. Сознание! Слушай мою команду: отставить двойственность! С сего момента воспринимать себя и Таора как единое целое! Мыслить симбиотически, обе памяти использовать равноценно!»

Из-за грани: «Стук-тук-тук… восемнадцать!»

«Есть! – лихо гаркнуло в, казалось, рептильной части мозга. – Исполняю!»

И три удара сердца спустя, я один стою, спокойно ожидая разрешения отца войти.

Дверь мягко открывается внутрь, явив моему взору отлично знакомые обсидианово-черные покои. Привычный минимализм и мягчайшее освещение, оставляющее больше теней, чем света, настроили на мирный лад. Оставив отчёт на рабочем столе, я прошёл анфиладой комнат и обнаружил Эрра в дальней – совершенно пустой за исключением нескольких шкур скальных котов, устилающих пол.

Первый час свободного времени Владыка Подземья и Тени Великих Гор по обыкновению своему проводил в отрешённом спокойствии и медитации, играя на той или иной поющей чаше. Сегодня монарший слух услаждала невиданная мною ранее: тёмного, глянцевато блестящего камня с крохотными белоснежными вкраплениями, причём она казалась не выточенной, а выдутой, словно стеклянная рюмка изрядной величины.

Басовитое гудение распространялось волнами и смывало даже тень тревог и напряжения.

Проведя по ободку последний раз и дослушав затихающий звук, отец открыл глаза, окинул меня строгим и любящим взглядом, чуть кивнул и просто сказал:

– Сын, рад видеть тебя. Садись, – указал он рукой напротив.

– Отец, рад видеть тебя, – я уважительно кланяюсь и усаживаюсь.

– Подарок твоего деда, – отвечает Эрр на невысказанный вопрос. – Плод его экспериментов со снежным обсидианом и магией огня. Превосходная работа, как и всегда.

В задумчивости Владыка извлекает ещё пару долго угасающих нот и вновь обращается ко мне:

– Через час я ужинаю с Её Высочеством, сиятельной Алуринель, в её покоях. Расскажи о ней то, что мне должно знать.

– Как я увидел – Её Высочество тиха, спокойна и достаточно проста на первый взгляд, но вместе с тем духовно сильна и магически развита, – сухо рассказываю итоги своих наблюдений. – Не вызывает сомнений её полная преданность Светлому Лесу и его народу и готовность сделать всё для блага светлых эльфов. По косвенным признакам, – добавляю я, – можно уверенно говорить о тщательно скрываемом локальном кризисе в Светлом Лесу, что оттягивает на себе большую часть магического потенциала всех светлых, – уверенно завершаю доклад.

– Да, это так, – соглашается отец и замолкает на долгую минуту, наполненную поистине волшебными звуками.

– Ты проделал отличную работу, благодарю тебя, – вновь заговорил он. – Прочие донесения подтверждают твой доклад. Могу добавить, зная твоё любопытство – высока вероятность, что в Светлом Лесу зреет прорыв Бездны невиданных ранее размеров. И маги светлых кладут всех себя на сдерживание, – выдал Владыка, слегка ошарашив меня не до конца проверенными сведениями.

– Благодарю, отец, я поразмыслю над этим.

– Ну а теперь нам пора, – сказал отец, легко поднимаясь. – Впереди ужин, и не стоит пропускать его.

Поднявшись следом и поклонившись, я отправился к выходу, а в спину мне донеслось донельзя привычное:

– Таор, будь добр: впредь обсуждать свои шутки до их свершения.

– Пап, тогда они перестанут быть шутками! – мягко улыбаясь, ответил я и был таков.

Держа путь в родные покои, я размышлял и вспоминал всё, что знаю о Бездне и её прорывах в этот Мир.

Обобщая, получалось, что бескрайняя Бездна являла собой хаотическое межмировое образование с относительно стабильными якорями – Доменами, населёнными демонами. Пользуясь той или иной частью Сил Бездны, стабилизируемой структурой Домена, дети Хаоса совершают проколы или прорывы в различных местах Мира с, конечно же, самыми воинственными целями: грабёж, убийства, захват рабов и прочее подобное. В целом, нападения демонов далеко не редкость: и одной полной луны – местного месяца – не проходит, чтоб не случилось пары-тройки боевых столкновений то с десятком, а то и с крупными отрядами порождений Бездны.

Остаётся вопрос: что же за прорыв такой, что продолжает «зреть» при всей подавляющей мощи магов Светлого Леса?

«Но, за недостаточностью фактов и непроверенностью сведений, стоит прекратить ловить скального кота ночью в тёмной пещере, – думал я, вернувшись в свои покои, – и сосредоточиться на текущей действительности. Благо она хороша и благоуханна».

И впрямь – в центре стола второй комнаты исходило немыслимым ароматом каменное блюдо с горкой изжаренных до прозрачного золота некрупных рыбёшек. Свитой вокруг стояли мисочки с различными соусами и солёными грибочками, один вид из которых достаточно ярко светился. Почётным караулом по бокам замерли привычные хлеб и лёгкое игристое.

«Как же хорошо дома, – неторопливо насыщаясь, наслаждался я покоем, – можно есть без оглядки на сложносочинённый этикет. Никак не возьму в голову – зачем светлым СТОЛЬКО условностей? Вот под сенью Великих Гор еда – личное дело каждого тёмного, максимум – его семьи. Разве что за исключением открытых кулинарных поединков на звание мастера. Тут уж всё строго и регламентировано тысячи лет назад».

Сыто щурясь и лениво допивая вино, я задался интересным вопросом: «Как же отец и сиятельная Алуринель проведут ужин? По-светлому или по-тёмному? Как мне кажется, даже четырёх видов ложек достаточно для нервного подёргивания глаза… А уж семь разных вилок! Ох, папа, да поможет тебе Тьма!»

***

Получасом ранее и полулигой восточнее Дворца детей Владыки, на балконе, выступающем из нетронутых рукой разумного скал, среди пышнейших кустов, густо зеленеющих и цветущих всеми оттенками янтаря и золота, зажав в руках уже давно утративший так и не проявившую себя хоть как-то влагу волшебного родника платок, замерла принцесса Светлого Леса. Глубокое дыхание и полуприкрытые глаза цвета утреннего неба выдавали по-настоящему сильную внутреннюю борьбу решительности и обстоятельств.

Несколько минут спустя, когда чуткий слух эльфийки уловил завершение сервировки стола в её покоях для ужина на двоих и, пожалуй, специально заметный стук входной двери, она вернулась внутрь.

В привычных для Алуринель порядке и виде на столе располагались мисочки и тарелки, кубки и вилки, ножи и ложки. Но вот сами блюда оставались для памяти принцессы совершенно незнакомыми. Что уж говорить о Цапле, занявшей её место!

Убрав почти истерзанный платок за манжету эффектного в своей простоте платья изумрудного бархата со вставками солнечного шёлка, доставленного среди прочих её вещей, Света сделала решительный шаг к столу.