Знатный квест
Пролог
Промозглым ноябрьским вечером нет ничего лучше «небольшого приключения часов на двадцать» в компании друзей. Собравшись вчетвером во своясях любимого мастера, мы расселись вокруг большого стола. Напитки в кружках, мозги переходят в форсированный режим, личные дайсы-двадцатигранники согреты теплом рук.
Мы начинаем.
Глава первая
«Лишь зелёная карета»
В этой главе все куда-то едут и знакомятся сами с собой.
Из-за грани: «Стук-тук-тук… Семнадцать!»
Открываю правый глаз.
И сразу же левый – вроде вокруг безопасно: мягкий свет льётся из окошка слева и освещает жёлто-зелёную шёлковую обтяжку стен, перемежающуюся деревянными панелями не с резными, а словно бы выращенными узорами.
«Вот это зрение! Прощайте родные минус два!» – проносится в голове.
Следом включается слух: стук копыт, какой-то бесящий звон, едва уловимые скрипы и чьё-то глубокое и напряжённое дыхание…
Что ж – я еду точно в карете, явно эльфийской, вместе с…
Да, логично – с девой из светлых эльфов: точёное, изящное лицо, миндалевидные глаза цвета небесной лазури широко распахнуты, сквозь платиновый блонд сложной причёски, увенчанной сияющей диадемой, проглядывают едва подрагивающие кончики острых ушек. Тонкие кисти рук чуть нервно поглаживают подол простого, но невероятно эффектного платья из шёлка желтого и зелёного оттенков, плавно перетекающих друг в друга в узорах из растений и цветов. Всем своим видом знатная леди излучала сдерживаемую нервозность.
«Таааак, хорошо, ну а я сам-то кто буду нонеча?»
Кисти рук сильные и ловкие даже на вид, но… Чёрно-фиолетовая кожа и матово-обсидиановые ногти!
«Ух ты, ух ты!»
Взгляд в окно – и в отражении тёмный эльф, чудо какой красавчик! И даже краснющая радужка слегка раскосых глаз и алые до кармина волосы не портят портрет, но лишь добавляют харизмы и притягательной загадочности.
А вот шутовской наряд в клеточку из зелёного, м-мать его, и жёлтого шёлка и, особенно, дурацкая шапка с рожками и немилосердно звенящими на грани слуха бубенцами очень портят! И, помимо моей воли, будят глухое раздражение!
«И это бросок на семнадцать? Вот свезло, так свезло! Так, а это что?»
Густо-бордовый высверк в оконном отражении ловит мой взгляд: серьга-капля в левом ухе не просто бросает блики от солнца, но, кажется, сама слегка светится и переливается, как ярко рдеющий уголь.
Из глубин души доносятся волны мягкого тепла и узнавания, внимание само полностью сосредотачивается на завораживающей пульсации света серьги, кажется, растущей прямо из мочки моего уха. И…
Из-за грани: «Стук-тук-тук… Двенадцать!»
…я проваливаюсь в медитативные глубины памяти.
Памяти Таора – полудемона, старшего сына-по-закону Владыки тёмных эльфов …
«Так, у меня уже вопросы!»
…подаренного Владыкой принцессе светлых эльфов в качестве шута…
«Вообще отлично! Разумных дарить! Какой чудесный мир!»
…для негласной охраны и пристального наблюдения!
«Ооо! Интриги-скандалы-расследования! Всё как я люблю!»
Тут карету качнуло сильнее обычного, клятые бубенцы звякнули особенно задорно, и я выпал в настоящее. В котором принцесса светлых эльфов уже совершенно спокойно смотрела на меня, словно чего-то ожидая.
– Пошутить Вам про что-нибудь, Ваше Высочество? – спросил я мягким тоном и улыбнулся со всей доступной мне услужливостью.
«Н-да, зря я сказал про спокойствие! Вон – глаза снова распахнулись, и ушки затрепетали!»
– Жак?! – удивлённо протянула принцесса.
«Оба-на, а вот и ещё свои! Интересно, а кого в неё закинуло – Цапля или Анаис?»
– Таор, Ваше высочество, – поправляю я, рисуя пальцем по полу: «Цапля?»
Эльфийка медленно моргает, кивает и парой глубоких вдохов возвращает внешнее спокойствие.
«Хух, повезло! Света умеет в светлых эльфов, и спалиться на мелочах мы не должны. Вот только зовут-то её как, а?!»
Что ж, пока сознание усиленно потрошит память Таора на предмет имён и лиц, обращусь к физике. Тёмный эльф мне достался знатный: ладная и поджарая фигура тренированного юноши, мягкая и спокойная грация уверенных движений и коса – больше метра туго сплетённых волос карминовых тонов, отягчённые лезвием тёмного, почти чёрного металла, скрытым в самом конце хитрого плетения.
«Интересно, а что это тело… м-м, моё тело может?»
Из-за грани: «Стук-тук-тук… Двадцать!»
И тут на мизерном пятачке пола кареты тело послушно, буквально само выдало стойку на руках, да ещё и опираясь лишь на три пальца на каждой руке. Причём перетёк я прям из положения сидя, не только не задев ничего вокруг, но и совершенно бесшумно. Даже бубенцы не шелохнулись!
А в глубине памяти проскрежетал голос, подобный ледяному граниту: «Ты жив, покуда незаметен, как скальный кот в ночи, и тих, как змея в атаке!»
Продолжив испытывать ловкость тела, убедился ещё и в силе, и в выносливости: многочисленные тишайшие кульбиты в резко ограниченном пространстве вообще никак не сказались ни на дыхании, ни на усталости тела, лишь чуть чаще застучало сердце.
Всласть накрутившись под слегка ошеломлённым взглядом принцессы, я аккуратно уселся на диванчик напротив неё и ещё раз очень внимательно огляделся.
Всюду зелень и желток, шёлк и дерево, мягкие тона, растительные мотивы и узоры. И с трудом замечаемая лишь пытливым взглядом лёгкая небрежность: едва торчащая ниточка обивки сидений, чуть пыльный потолок, слегка отстающий от креплений лючок в немного вытертом полу.
«А что у нас под этим люком?»
Из-за грани: «Стук-тук-тук… семнадцать!»
А там – две бутылки зелёного стекла, не менее зелёные яблоки и виноград, и явно сыр – тоже зелёный!
«Да сколько можно зелени! Я уже заочно недолюбливаю всех светлых эльфов!»
Ну и самое важно, как водится, на дне: плоская шкатулка черного камня с тремя лепестками пламени в круге, вырезанными на крышке.
Движимый наитием, прикасаюсь к резьбе правым указательным пальцем, ощущаю невесомый укол чего-то очень необычного, отозвавшегося в солнечном сплетении, и шкатулка открывается.
В ней, вполне предсказуемо, свитки, выполненные из некой кожи тончайшей выделки, но очень прочной даже на вид.
«Тааак, надеюсь, читать я умею!»
Из-за грани: «Стук-тук-тук… восемнадцать!»
И да – первый же, особо выделяющийся чернилами с серебряным высверком и снабжённый густо-фиолетовой печатью свиток уставным готическим шрифтом и сухим казённым языком тёмных эльфов сообщает, что: «Держатель и податель сего свитка есть Таор, сын-в-законе Владыки Подземья и Тени Великих Гор Эрра, Первого своего имени. Сей отрок направлен в дар сиятельной принцессе Алуринель в честь подтверждения соглашения о намерениях о сочетании законным браком Владыки и Её Высочества, для увеселения благородной леди и способствования культурному обмену меж двух дружественных рас. Бремя обеспечения ложится на казну Владыки».
Ниже же этот малость абсурдный и явно издевательский указ был продублирован на языке светлых шрифтом, невероятно похожим на вязь побегов винограда и плюща.
«М-да… Читая это, я всё ждал, что личность Таора вспыхнет и выдаст на эмоциях ещё немного инфы, но нет – видимо, всё не так просто. А ещё очень интересно, как и насколько вытянулись лица придворных сановников светлых, когда они прочитали это».
Второй и последний свиток в шкатулке содержал лишь пару фраз на тёмно-эльфийском и был написан твёрдой рукой разумного, знающего цену времени и словам.
«Я знаю тебя, сын. Твоё задание важно, и в твоих силах выполнить его в точности. Будь на высоте, оставаясь внизу. Твой отец, Эрр».
Кроме двух свитков, на дне обнаружилась россыпь монет из светло-серебристого металла с числом 100 на аверсе и профилем властного тёмного эльфа на реверсе. Надпись гласила: «Эрр Первый».
