– Как это «нет»? – показательно изумляюсь я. – А как же проверки? Зелье правды и Осколок Тьмы тебе уже больше не показатели? Вот же, буквально тройку часов назад было!

– И то верно... – пораженно отвечает юноша и временно затихает, погружённый в свежие воспоминания, видимо, прошедшие мимо его осознания.

«Уфф… Тс-с-с, пока юноша в лёгком ступоре, поведу это тело обратно в покои: кормить, а то вон – живот урчит, настроение скачет», – тайно думаю я и, перестав изображать неуместную статую, отправлюсь обратно в покои.

– Что ж, – несколько десятков спокойных шагов спустя раздаётся внутренний голос Таора, полный уверенности, – пересмотрев заново наши, получается, совместные воспоминания, могу с тобой, Сандр, согласиться: ты действовал разумно и вполне законно, без вреда мне и народу Подземья. Посему я, понимая и принимая ответственность, – чуть пафосно продолжил он, – даю тебе, душа-посланец, позволение участвовать в моей жизни словом, делом и мыслью! В моих покоях ты принесёшь магическую клятву! – сверкнув довольной улыбкой, закончил полудемон.

– Я прямо сейчас искренне клянусь своим сознанием в неукоснительном соблюдении твоих интересов и полном отсутствии ущерба Подземью и Тени! Обязуюсь приложить все свои знания и умения для всестороннего твоего процветания! – не менее пафосно и радостно ответил я.

– А теперь – скорее есть! – голодно рыкнули мы оба.

Добрый сосед

В этой главе главный герой готовится сдаваться.

Вернувшись в покои, Таор привычно, а я малость удивлённо, отметили расторопность слуг, предугадавших потребности всё ещё растущего организма мага-воина: на столе затихающе шкворчала толстостенная сковорода с потрясающей глазуньей из пяти крупных яиц – «желтки» были густо-малиновые, что вызвало одобрительный хмык полудемона. Также рядом исходила паром и бодрящим ароматом кружка для нужд гигантов – больше литра! Завершал сей соблазнительный натюрморт ещё тёплый хлеб и пара небольших продолговатых плодов нестерпимо-синего цвета.

«Как всегда Илл, наш мастер-повар, выше всяческих похвал! – неторопливо насыщаясь, думал Таор. – Вкусно, как у дедушки на Озере! Именно он научил меня так зажаривать яйца водных ящериц и есть их вприкуску с острейшими плодами йяай – редкого кустарника закрытых долин Великих Гор».

Имея всю полноту доступа к ощущениям тела, я изумлённо восторгался способности некоторых разумных получать удовольствие от поедания материи звёздной короны и думал: «Есть у меня одна знакомая, что примерно так же радостно любит огненно-бритвенно-острое… Надо ей при случае порекомендовать!»

«Не стоит, – катая во рту отвар бобов ко, обратился ко мне полудемон. – Плоды йяай не предназначены в пищу, их используют алхимики в сложных зельях и лекари – как шоковое средство. Едим же их во всём Подземье лишь дед мой да я».

Завершив нехитрый и весьма взбодривший завтрак, Таор поднялся и адресовал мне ясную мысль: «Теперь же я займусь подготовкой магической клятвы. Не мешай мне, ограничившись только наблюдением. Понимаю – ситуация невероятно странная, но мне так будет намного спокойнее, – неторопливо транслировал юный маг, направляясь к своему рабочему столу. – Как не раз говорили мастера Врачеватели Духа: “Как можно меньше тревог”, вот и займусь их устранением разумным и законным способом», – привычным оборотом закончил он.

«Да, конечно, – соглашаюсь я. – Пусть это станет первым шагом к доверию друг другу!»

И обращаюсь в зрение.

Таор же, всего пару мгновений проведя в глубочайших раздумьях, начал действовать с точностью и аккуратностью, достигаемой сотнями часов тренировок и повторений. Он взял из стопки на краю стола тонкую каменную пластину примерно книжного формата и, положив её на другой стол вплотную к багряно мерцающему кристаллу, уверенно начертал чёрным стилосом, оставляющим глубокие рдеющие следы, ажурную рамку магической вязи, состоящую из миниатюрных язычков пламени. Не менее чётко и споро внутри рамки был написан достаточно длинный текст на тёмноэльфийском. Глаза фиксировали привычные обороты: «клянусь своим сознанием», «ни словом, ни делом, ни мыслью не причинять вреда», «совершать всё возможное для процветания». Завершил каменный документ искрящийся росчерк подписи и личная печать полудемона – три языка пламени в круге, – проявившаяся под его указательным пальцем.

«Теперь твой черёд, – серьёзно обратился ко мне Таор. – Бери гравёр, влей в него мельчайшую крупицу силы, впиши своё Имя в начале, где я оставил место, и подпишись в конце, справа. После – коснись камня и максимально чётко, честно и открыто скажи: “Клянусь!”», – проинструктировал меня он.

И я понимаю, что вновь полностью властен над телом. Ничуть не сомневаясь, хватаю заметно тёплый чёрный металлический стилос. Пользуясь памятью тела, специальным внутренним усилием выделяю из источника в солнечном сплетении малую искру силы и направляю её по руке. Слабо сверкнувшим кончиком вывожу вначале «Сандр» и ставлю размашистую подпись внизу.

С трудом изгнав из головы формулировку: «Торжественно клянусь, что замышляю только шалость!», я всё же сосредотачиваюсь на тексте клятвы, кладу левую ладонь поверх подписи и тихо, внятно и предельно искренне произношу:

– Клянусь.

Лёгкий, почти за гранью слуха, гул, как от басовитого гонга, ясно дал понять, что клятва принята. Тому же свидетельствовала и проявившаяся ниже моего росчерка пустая окружность, будто выполненная уверенным мазком широкой кисти, щедро оставившей след ярко-оранжевой краски. Чуткое обоняние уловило истаивающую ноту сандала.

«Не-ве-ро-ят-но! – по складам подумал Таор. – Кто же ты на самом деле, раз получил тройное подтверждение?» – удивлённо спросил он.

«Я – это я, и никто более», – отвечаю слегка туманно.

Несколько секунд помолчав в глубокой задумчивости, полудемон-маг разразился чуть торопливым монологом: «Я лишь изредка ловил намёки в старых трудах предков, что возможно подтверждение клятвы не только личным знаком. А сейчас ясно услышал и уловил ещё два: звуком и ароматом! Теперь у меня нет сомнений в твоей искренности и честности, и я хочу назвать тебя соседом. Да, делим мы не один дом, но одно тело, как бы странно это ни звучало. Верю, что впереди нас ждёт путь, достойный легенд!» – мечтательно замер юноша.

И тут же продолжил, сменив восторг на вполне официальный тон: «Я, Таор, сын-по-закону Владыки Подземья и Тени, говорю тебе, Сандр, душа-посланник – добро пожаловать в Подземье».

А после добавил, обращаясь больше к самому себе: «Что ж, великие свершения ещё далеко впереди, а прямо сейчас меня ждёт самое нелюбимое, но неизбежное, ведь “должность от слова долг”, как гласит мудрость основателя Подземья…»

«Письменные отчёты о светлых эльфах главе Стражи и Владыке лично?» – Понимающе спросил я.

«Да, таков порядок… – тихо выдохнул Таор. – Начну с полного и обстоятельного, максимально подробного для Онна, затем краткий – для отца. К вечеру как раз завершу оба и пойду к Владыке – сдаваться, он наверняка будет ждать меня в своё свободное время».

«Сдаваться? – несколько всполошился я. – В смысле?»

«А? – не понял юный полуэльф. – А! Нет, это просто выражение – сдам отчёт и расскажу отцу о результатах поездки. Твоё же появление и наш договор – это только наши и ничьи более дела!» – успокоительно завершил полудемон, уже сидящий за столом перед внушительной стопкой чистого, чуть сероватого пергамента и держащий в правой руке странноватого вида багровое перо.

Глубокий вдох спустя, Таор стал строчка за строчкой, лист за листом превращать полгода своей жизни в чёткий и предельно лаконичный текст, построенный лишь на фактах и только на них.

Едва скрипело перо, шуршал пергамент, чуть слышно потрескивало пламя светильников, час сменялся часом. Повторяющиеся формулировки, описывающие однотипный и размеренный быт светлых и Её Высочества, подёрнутый флёром таинственно-молчаливой усталости на грани измождённости, ввёл и меня, и юного мага в некий бюрократический транс, из которого нас не вывел даже обед, будто сам собой появившийся в столовой наших покоев. Пара блюд изрядной питательности и очень приятного вкуса были поглощены мимо осознанности, которая продолжала с монотонностью метронома чеканить: «В сороковой день пятьсот первого года Эпохи Добрых Соседей, в три часа пополудни проходил второй приём пищи…»