– Двери в последней комнате, – указал он на матовые каменные створки, – ведут на балкон-сад. Вы сможете полюбоваться открытым небом и цветами, лично подобранными Владыкой для Вас. За сим – откланиваюсь. При любой надобности колокольчик на столике у входной двери вызовет слуг.

Коротко, но уважительно поклонившись, тёмный эльф вышел.

Из-за грани: «Стук-тук-тук… девять!»

Светлая же эльфийка осталась на месте – замерев и очень глубоко дыша, она обратилась внутрь себя:

– Я – принцесса Светлого Леса, его истинная дочь, и я же – невольная причина его возможной гибели! О, пришлая душа, именуемая Светланой и Цаплей, если есть в тебе хоть капля сострадания, прошу – помоги! Обманом и хитростью коварная Морлана тщится пробиться в этот мир, и силы мои и моего народа всё слабее день ото дня, – буквально плача, шептала принцесса. – Всё, что я могу прямо сейчас – это оделить тебя полезными частями своей памяти и уйти на покой в самые потаённые глубины сознания. Молю, спаси Светлый Лес, пусть и ценой моей жизни… – устало договорила Алуринель.

Ошарашенно присев на ближайшую каменную кушетку, устланную чем-то зелёным и мягким, Светлана машинально открыла сундучок, оказавшийся рядом, и, проигнорировав зеркальце и прочие мелочи, несколько неожиданно для себя на дне обнаружила тетрадь в мягком шёлковом переплёте, оказавшуюся личным дневником Алуринель.

Придвинув поближе блюдо светлого металла с фруктами, казавшимися неуловимо знакомыми, и кубок с легчайшим вином, Цапля откинула обложку и испытала невероятную досаду: на чуть зеленоватом первом листе красовалась выполненная изящным и летящим, но чуть скачущим почерком лишь одна запись, кратко повествующая об окончании сборов и начале поездки в Тень Великих Гор. Разочарование и усталость похитили последние силы, и крепкий сон смежил веки светлой эльфийки.

***

Пробираясь по тоннелям столичной сети пещер, я держал путь почти к самым верхним ярусам – к личному дворцу детей Владыки. Поднимаясь всё выше и выше, раскланиваясь с изредка встречающимися тёмными, спешащими по своим делам, созерцая монументальность и простоту архитектуры домов, аккуратными квадратами делящих огромные и просто большие пещеры на строгие кварталы, я размышлял: «Итак, на повестке утра вопрос и сомнение. Вопрос – что же там у светлых жбахнуло или только готовится? И сомнение – что-то ещё о Бездне и Домене Огня осталось скрыто, будто не хватает малой детали… – проносилось в моей голове вместе с видами очередного полого поднимающегося прохода. – И раз вопрос без сторонних данных мы решить не можем, то сомнение разрешим ещё одним погружением в память!»

И тут эта самая память вывела меня к невероятной красоты месту. Очередной переход в толще Великих Гор вдруг вынырнул на крошечную террасу, ласточкиным гнездом зависшую на головокружительной высоте над закрытой со всех сторон скалами долиной с бездонно-синим озером в центре. Взору открывался белопенный водопад, рокотом ударяющий по далёкому водоёму. Слева же из скал и уступов складывался замок, гениальной рукой тёмноэльфийских архитекторов точно и чётко вписанный в горные склоны и гармонично дополняющий окружающие виды элегантной простотой. Выглаженные, казалось, самой природой, но не руками разумных, стены дворца детей Владыки мягко бликовали, а воздух был напоён не только влажной свежестью горного утра, но и едва осознаваемыми отзвуками могучей и грозной магии, непрестанно бдящей над всею долиною.

«Лепота-то какая! Лепота!.. Чтоб я так жил! Стоп, я ж и так тут живу», – поражённо-радостно подумалось мне. Пять десятков шагов привели к небольшому боковому входу в правом крыле здания, простая каменная дверь отворилась от прикосновения десницы, короткий полутёмный коридор промелькнул в одно движение.

И мне открылось ожидаемое великолепие: покои юного мага были буквально выплавлены в толще камня, и потёки скальных пород образовали завораживающие картины, оживлённые мерцанием, отсветами и танцем теней, что родились от расположенных тут и там одномоментно разгоревшихся при моём появлении светильников, полных пламени всех оттенков алого и кармина. Десяток небольших зеркал мгновением позже многократно отразил и приумножил буйство цвета и света, и вся анфилада пяти просторных комнат-пещер стала воплощением постоянства вечной изменчивости Огня.

На столь завораживающем фоне несколько терялась и без того простая и функциональная обстановка: каменный столик у входа и пара кушеток в первой комнате, круглый стол и четыре уже знакомые по стилю табуретки во второй, лишь двустворчатый шкаф – в третьей, и два прямоугольных стола в четвёртой. Последняя – явно рабочее место мага, судя по свиткам и книгам, в строгом порядке заполняющим один из столов, и одинокому кристаллу, полному перетекающего багрянца, на втором.

«Ого-го! Это ж сколько маны тратить надо на поддержание всего этого? Сразу видно: сын, хоть и по закону, Владыки! Так-так-так, ну, в пятой комнате спальня, где пока что делать мне нечего», – думалось мне, пока я почти машинально переодевался у шкафа, меняя защищённый и укреплённый походный комплект стражи на мягчайшие сандалии, свободного кроя штаны и плотную тунику с коротким рукавом.

В ростовом зеркале на стене напротив уже привычно отразился Таор: наполовину демон, наполовину тёмный эльф, прекрасный в своей чёрно-алой харизме.

Вот-вот, как раз к демонской половине у меня вопросы: что там с «биологическим» отцом? Что за много-прабабка демонесса? И почему же Таор?

«Ну-ка, дорогая серьга, сверкни-ка ещё разок!» – повелительно думаю я, обращая взгляд на отражение капли, рдеющей на мочке левого уха, и выравниваю дыхание, подстраиваясь под ритм пульсации оттенков украшения.

Из-за грани: «Стук-тук-тук… десять!»

И тут одно за другим происходят три события: волна ментального пламени поднимается из глубин сознания Таора, меня охватывает и полностью поглощает непроницаемая тьма, отсекая от тела. Лишь до ставшего вдруг слабым слуха доносится речь Владыки, нарушаемая грозным потрескиванием невидимого огня:

– В день первой сотни лет... поведать полную правду о твоём отце, – слышится голос Эрра. – Ты не просто потомок Повелителя… единственный, ибо в битве с ним я оскопил демона, и… – речь теряется и возникает вновь. – Моя много-прабабка, Высшая Демонесса Огня, предрекла твоё появление… Таором, именем Первого Повелителя Огня, и вручить Каплю Бездны… Знай: ты имеешь законное право на трон Домена. Запомни всё это и защити эти воспоминания самым серьёзным образом! – чётко и ясно завершил правитель Подземья и Тени.

«Охо-хо-хо… Да, эти сведения стоили грядущих проблем с Таором! Осталось выбраться из этого неуютно трещащего Ничто и присесть ему на уши», – крутилось в моём сознании, зависшем посередь нигде.

«Кхм-кхм!.. Ау! Ау-у-у!..» – напряг я всю свою ментальность на установление контакта с телом и сознанием Таора.

Из-за грани: «Стук-тук-тук… шестнадцать!»

И, внезапно осознав себя замершим на полушаге в узком коридоре, спирально ведущем куда-то вверх, услышал полыхающий хорошо сдерживаемой яростью, звенящий мысленный вопрос:

– Ты кто такой?! Как ты посмел!?! Немедленно отвечай, или я уничтожу тебя!

– Я – Сандр, – отвечаю максимально спокойно, – душа-посланец, направляемая к избранным, стоящим на пороге глобальных свершений! Лишь разумные, обладающие уникальной судьбой и невероятными навыками получают возможности и опыт такой души! – всё больше входя в раж, вещал я. – Ты, Таор, сын-в-законе Владыки Подземья и Тени Великих Гор, единственный наследник Повелителя Домена Огня в бесконечной Бездне, несомненно достоин! И моя задача – помогать тебе словом и делом.

– Хм-м-м, – с тающим сомнением протянул полудемон, – хорошее дело – исковеркать встречу принца и принцесс двух народов! Хотя-я-я, я бы и сам отчудил что-то подобное, что уж там! – он слегка улыбается одними уголками губ.

– Так, допустим, я тебе поверил, – после пары секунд молчания продолжил полуэльф, – и прямо сейчас не пойду к мастерам-магам. Но, сам понимаешь, после всего произошедшего полной веры тебе нет!