«Мне думается, – донеслась до меня явная мысль Таора, – что первая и вторая причины вполне могут быть связаны. Да и уж поверь – никто тебя особо терзать вопросами не будет, я сам кратко и ёмко изложу интересующимся факты. И вообще! Мы тут только что совершили, считай, чудо для всех Детей Леса! Так что нам не о вопросах стоит беспокоиться, а о грядущих благодарностях, которыми нас завалят».

«Не успеют, – спокойно возразил я. – Во-первых – нам как бы пора к Хуух-Дууд Салхинам, а во-вторых – дело-то не доделано, чего хвалить?»

Но наш увлекательный внутренний диалог был прерван заметившими моё «пробуждение» и поспешающими ко всё ещё жующему и прихлёбывающему мне магами светлыми и тёмными, числом четыре – остальные понимающе подотстали. Пришлось спешно подниматься и принимать вид приличествующий и сообразный. «Хорошо хоть не лихой и придурковатый!» – мимоходом подумалось мне.

Первым из подошедшей четвёрки мудрецов ко мне обратился мастер Олл, поклонившись с изрядной долей уважения:

– Рад видеть Вас, о уважаемый Таор, в бодром здравии!

– Рад и я, о уважаемый Таор, – следом промолвил поклонившийся Орр и добавил: – Признаться, Вы весьма удивили нас столь эффектным поступком!

– Как я понимаю, – продолжил Олл, – сие действие носило вдохновенный или же хаотический характер, и посему не могло быть включено в тактический план установки блокиратора, подробно разработанный вчера вечером.

– Истинно так, о мастер Олл, – ответил я. – Действие сие было именно хаотическим и произошло помимо моей воли. Фактически, во время финальных штрихов плетения блокирующей вихрь полусферы, моя серьга, служившая элементом питания огненных слоёв защиты отряда, непрогнозируемым образом обрела подобие воли и совершенно самостоятельно совершила упомянутое «действие».

Выдав всю эту тираду на одном дыхании, я сдал бразды разговора полудемону, намного более подкованному в разговорах такого толка и уж точно более готовому к славословиям, которыми разразились Элеверэль и Савоирэль, на диво красиво и совершенно по светлому сплетая слова тёмного языка.

«Так, подождите, – подумалось мне меж тем. – А где Арайгниэль? Что-то не видать ни его, ни мышастой его лошадки. Небось поскакал паутинками звенеть, докладывать вышестоящим лицам актуальную обстановку. Ох и забегают же сейчас Дети Леса!»

Когда с вопросами и благодарностями было покончено, меня вновь оставили в одиночестве. Лениво дожёвывая сверхпитательный брикетик, я вновь уселся и предался размышлениям: «Так, полдела сделали – остались две трети. Зреющий прорыв упихали в двухконтурный саркофаг, молодцы. Да ещё и подпитка внешнего слоя, похоже, что полуавтономной получилась – украшение вон ведёт себя, как бездонная бочка! А уж великие накопители светлоухие пополнят на раз – это вам не защитной цепью по шесть часов стоять. Теперь же надо окончательно разобраться, как нам одолеть мощь целой богини силами хоть и могущественных, но всё же смертных. При том что все местные не сильно осведомлены о самом понятие “Бог” и не наделяют сущности этого мира личностными качествами, и уж тем более им не поклоняются».

«Да, – подтвердил Таор, вклинившись в мои мысли. – Рассмотренная в твоей, сосед, памяти концепция этого понятия, как и “поклонение” кажутся мне на редкость странными».

«Это ты ещё не всё посмотрел, – ответил я полудемону. – Богов только в одном мире могут быть сотни, а уж миров тех и вовсе бесчисленное количество… Так, ладно, не о том мысли. Где информацию-то брать? Светлые вон вчера признались, что обшарили у себя всё до последней полки, а нашли лишь туманную строчку».

«У нас, кстати, – вновь вступил полуэльф, – также имеются аналогичные “Послания Первых”, причём с таким же названием. И, да, глава об устройстве мира как раз заканчивается строчкой “Сей мир от богов храним”. Раньше я как-то не придавал ей особого значения».

«А ещё что-нибудь в этом послании о богах говорится? – нетерпеливо спросил я. – Или о том, каким образом хранение происходит?»

«Увы, – ответил Таор. – Я такого не могу вспомнить. Но и читал я это всё ещё в детстве – текст-то простой и понятный, раскрывающий самые простые истины и описывающий, кто таковы тёмные и как им стоит жить в этом мире».

«А, заветы предков, – понимающе откликнулся я. – Да, представляю. Вряд ли там будет написано, что делать, если в мир ломится божество. Это надо пророчество какое поискать».

«Что поискать? – не понял Таор, а потом, вникнув, продолжил: – А, предсказание далёкого будущего, предупреждающее или дающее надежду. Нет, этакого у нас, тёмных, не встречается. У нас только аналитика и строгое теоретизирование».

«Видать, не зря нам в Вольную Степь, не зря!» – резюмировал я.

Тем временем эльфы светлые и тёмные закончили обход вокруг купола (наверняка не первый!) и направились к своим скакунам, смирно стоявшим или лежавшим небольшими группами поодаль. Я вновь поднялся, скатал невесть чью циновку, приторочил её на свободное место на спине Мрры, всё также не отходившей от меня. После легко вскочил в седло и привычно пристегнулся ровно к моменту, когда ко мне опять приблизились маги, на сей раз конные и кошные. Первым ко мне обратился мастер Орр:

– О уважаемый Таор, желаете ли Вы остаться с почтенными Элеверэлем и Савоирэлем и продолжить изучение?

– Или же Вы, о уважаемый Таор, – вступил почти без паузы Олл, – желаете проследовать в Большую Усадьбу прямо сейчас?

– Братский долг зовёт меня немедля поведать о всём произошедшем Его Высочеству Энну и Её Высочеству Эне, – ответил я тёмным братьям, соглашаясь с мастером Оллом.

После же, дипломатично перейдя на язык светлых, обратился к магам Леса и Света:

– О достопочтенные Савоирэль и Элеверэль, благодарю вас за столь уникальный опыт совместного чародейства.

– Благодарим Вас, о уважаемый Таор, за существенный вклад в несомненно великое дело! – хором ответили главные маги Дерев Знаний и Взращивания, отвешивая глубокие поклоны.

Тёмные эльфы меж тем уже не только оседлали своих пантер, но и успели построиться. Братья-замы заняли главенствующие позиции, я привычно пристроил Мрру за их спинами, тут же Олл и Орр скомандовали: «В галоп!», и вся кавалькада слитно и молниеносно сорвалась в скачку.

Лига проносилась за лигой, местность с усечённым лесом промелькнула за считанные минуты, опять замелькали по бокам тропы стволы всех оттенков чёрного. Но при сохранившейся расцветке окружающий пейзаж напрочь утратил всю свою тягостность и трагичность. Мнилось, что вот-вот – и под лучами жаркого летнего солнца, едва покинувшего зенит, появится зелень – если не лиственная, то травяная – обязательно.

Однако совсем не это преддверие будущего оживания занимало мои мысли. До меня и соседа моего по палатам разума стало, наконец, очевидным, что мы остались без уникального артефакта.

«Не переживайте, коллега, – успокаивал я несколько взгрустнувшего полудемона. – Не навсегда же серьга там останется. Найдём способ окончательно расправиться с этим прорывом-нарывом и вернём бесценное имущество».

«Так-то, конечно, да, – протянул Таор. – Но я ж с ней столько десятков лет, а теперь будто без сапога гулять пошёл. Неуютно и непривычно. Да и силы в серьге заключены немалые. Отличное было подспорье».

«Понимаю, – согласился я. – И даже сочувствую. Но не могу не заметить, что та самая сила обладает ещё и собственной волей: вона чё учудила. А мы с Вами, коллега, и поделать ничего не могли ввиду полного отсутствия инструкций».

«Это да, – вновь протянул полуэльф. – Много-пра не очень понятно поступила, оставив столь необычное наследство, но не оставив пояснений. А ещё более непонятно, почему же я сам так и не удосужился разобраться…»

«Ничего, коллега, – подумал я утешительно. – Разберёмся! И с непрошенной богиней, и со своевольной бижутерий!»

«Дай Тьма…» – откликнулся Таор и окончательно затих.

Немногим более часа ушло на обратную дорогу. Приближаясь к Большой Усадьбе, мы все сначала услышали непередаваемо прекрасное многоголосье светлых эльфов, слаженным хором выводящих мелодичнейшие чары, а после и увидели, что лесные заклинатели уже не стоят защитной цепью. Постепенно замедляясь, наша кавалькада въехала на медленно восстанавливаемую территорию, где тут и там замерли тройки детей Леса, стоящие спинами друг к другу и выпевающие явно целебные чары: от мягких синхронных пассов рук разумных во все стороны струился легчайший зеленоватый туман, от коего зримо свежело и оживало всё вокруг. Повсюду Лес терял черноту – робко зеленели едва проклюнувшиеся травы, кора деревьев обретала здоровый окрас, на ветках наливались соком почки.