Жемчужиной сегодняшнего дня по случаю своего дня рождения выступает Наньи. Начиная со дня их свадьбы, Лиам каждый год закатывает в её честь самые щедрые праздники. Наньи даже как-то пошутила, что Лиам таким образом пытается соперничать с Илхамом в щедрости. Но думаю, всё дело было в неисчерпаемой благодарности, которая зарождалась в сердце Лиама, стоило только Наньи посмотреть на мужа полным восхищения взглядом. С их первой встречи у костра Лалобы и до этого дня я ни разу не заметила, чтобы Наньи посмотрела на него как-то по-другому.

Сидр льётся рекой, за окном моросит частый холодный осенний дождь. Сэм подносит Наньи подарок.

— Опять книга? Слушай писарь, у меня дома уже ни один шкаф не выдерживает твоих даров моей жене! — С возмущением восклицает Лиам.

— Ну хвааатит тебе, милый! Спасибо, Сэм, книга — самый лууучший подарок.

— Как это книга!? — возмущается Андрэ, — Шарлотта заставила меня проторчать три часа в магазине тканей!

— И мне ооочень понравился результат! У меня ещё нииикогда не было такого изысканного шёлка. Лиам заказааал для меня пошить из него новый костюм для танцев.

— Нет, ну это ни в какие ворота! Я значит пол дня выбираю из двадцати оттенков черного, «тот самый, который понравится Наньи», а Лиаму достаются танцы?

Шарлотт толкает его локтем в бок. Все заливаются смехом. Рикон тоже здесь. Он и Лиам — единственные из Хэндов, ставшие многодетными родителями. Правда, Рикона можно чаще застать за игрой в мяч и стрельбу из лука, так как Дэвия даровала ему троих сыновей. Лиам же в это время мастерски проводит чаепития с куколками и тремя дочерьми. Вот и сейчас Рикон скачет по всему залу, выступая в роли «лошадки» для младшего из своих сыновей. Вскоре окончательно темнеет. Слуга, вошедший в зал, передаёт Наньи письмо. Она, тут же вскрывая его, растягивает губы в улыбке и, повернувшись ко мне, произносит:

— Тебе свой поклооон шлёт господин Илхааам, — я ухмыляюсь, а Наньи, протягивая ко мне бумажный сверток, продолжает, — а это тебе от Далии. Она говорит, что Мая ужааасно скучает по твоеей «грациооозности» и просит передааать тебе это.

Я принимаю подарок и поначалу пытаюсь отложить его в сторону, но любопытные Хэнды дружным гомоном просят вскрыть сверток сию же минуту. Я аккуратно провожу ножом по краю бумаги, и мне на колени падает тончайших ворох лиловой ткани. Я опасливо разворачиваю материю и вижу, что передо мной лежит расшитый серебряными колокольчиками костюм для пустынных танцев. Андрэ вытягивает голову и с расстановкой и высшей степенью профессионализма произносит:

— О, это же тончайший шёлк Марьянм! Мы с Шарлоттой видели что-то похожее в лавке, но даже для членов совета цены слишком! Кстати, об этом, Арэя, ты слишком мало платишь своим Хэндам!

Я закатываю глаза и в шутку отвечаю:

— Именно поэтому я никогда не позволю тебе хоть одним шажком переступить порог турийской сокровищницы.

Няни уводят детей по их спальням. Беседы за столом становятся спокойнее, сытость и сидр размаривают оставшихся. Постепенно зал пустеет.

Я прохожу мимо высокого посудного шкафа, в котором выставлены пёстрые чашки, тарелки, и останавливаюсь у окна. Открывая его, впускаю в комнату прохладу и запах дождя. Вдалеке виднеется порт и слышится звук взыгравшей морской пены, которая обрушивается на камень. Последними из зала уходят Лиам и Наньи. Возле дверей возникает заминка. Наньи, недвусмысленно подмигивая и качая головой в мою сторону, произносит:

— Милый, маленькая Далия что-то была каприиизной весь вечер, пойду посмотрю, как она.

Лиам подходит и смотрит в окно вместе со мной. За прошедшие годы он возмужал и отрастил короткую бороду.

— Лиам, я никогда не говорила тебе. Но мне уже очень давно хочется сказать тебе: «Спасибо».

— За то, что снял с тебя всю рутину по внешней торговле?

— Нет, — улыбнулась я, — за то, что остался с Турией несмотря ни на что. Люди не признали бы меня как Правительницу Турии сразу же. Для этого потребовалось время. И всё это время ты был рядом со мной. Без тебя я не смогла бы объединить прежних и юных Хэндов в единый совет. Тем более после того, как…

— Ну, в таком случае, я хочу поблагодарить тебя, что ты не вышла за меня замуж, — отшучиваясь, он перебил меня, потому что даже спустя годы, говорить об отце было не просто.

Я знаю, что он не простил себя за то, что сделал. Но и не считал свой поступок неправильным. Поэтому я решила подыграть ему и, грустно рассмеявшись, ответила:

— Я люблю тебя всем сердцем, Лиам, только умоляю, не говори Андрэ! Его чаша любви должна быть всегда полна, иначе он начинает подозревать, что я намеренно не отдаю ему флот. Думаю, Шарлотт ещё не отошла от предыдущей их встречи с Марией, — сделав небольшую паузу и, посмотрев прямо в его глаза, я продолжила. — И всё же боюсь, что не смогла бы тебе дать и толики того счастья, которое ты обрёл с Наньи, — желваки на его скулах дёрнулись.

— Он просит разрешения приехать, Ари.

Минуту я стояла, не произнося ни слова.

— Ты в своём духе. Очень много наводящих вопросов, но самый главный всё равно падает на голову, как огонь с неба.

— Тебе всё равно рано или поздно придётся с ним встретиться. Ты уже шесть лет являешься Правительницей земель Турии. Наши колыбели более не пусты, а плодородие Дэвии, пришедшее в наши дома с твоей силой, дало хлеб последнему простолюдину. Настал черед развивать целительство. И без личной встречи с советником Марьянм мы не продвинемся в этом направлении.

— Наньи поэтому тебя прислала?

— Она любит тебя. Ты сделала мне признание… Мне тоже хочется тебе открыться. Я очень дорожу своей женой. Она озарила мою жизнь таким счастьем, о котором я и не мечтал. И всё же есть одно место, которое скребётся каждый день и не даёт мне покоя. В этом месте сидишь ты. «А что, если?..» — этот вопрос я задаю себе каждый день. Встреться с ним. Тогда, возможно, я перестану мучить себя тем, что когда-то оказался не столь изобретателен и настойчив.

— Хорошо, — вздохнула я, — но только ради тебя. И, Лиам, перестань корить себя.

Лиам кивнул и ушёл. Эта новость не то, чтобы удивила меня, но всё равно выбила почву из-под ног. До этого на деловых встречах и официальных приёмах за меня отдувался Лиам. Он прав: Правительница земель Турии не может всё время прятаться от советника Марьянм, нашей встречи не избежать… Я размышляла, а тем временем ноги несли меня в единственное спокойное место в замке, к зимнему саду.

— И что я ему скажу? — Произнесла я вслух, всё ещё сжимая в руках подарок Майи. — Здравствуйте, господин советник Марьянм, помните меня? Когда-то вы были мне очень дороги, настолько что я шла, ведомая вами по тропе, выстланной искусной ложью. И, конечно же, жизнь несовершенная штука, но… Ах, да какая разница! Наверняка надо будет просто официально улыбнуться и пожать друг другу руки. Огненный дьявол, почему же тогда так больно!!! — уже со злостью выкрикнула я, пиная старый фонтан и бросая под ноги лиловый ворох шелковой ткани.

— Можно просто начать с «Привет».

Я замерла от ужаса того, что, во-первых, в комнате был посторонний, а во-вторых, этот посторонний и был тот, кому предназначалась вся эта душещипательная сцена. Повернувшись лицом к камину, я увидела, что в кресле сидел Таро.

— Мне кажется, что Лиама пора уволить.

— Боюсь, совет Турии в таком случае лишится слишком ценного сотрудника.

Я села в другое кресло. Таро же наоборот встал и начал ходить из стороны в сторону возле камина. Я наблюдала за его движениями, за изменившимися от времени чертами лица. Он коротко остриг волосы, но они по-прежнему продолжали виться. Морщины вокруг глаз и на лбу стали глубже.

— Арэя, выслушай меня. Я хочу, чтобы ты если не простила меня, то хотя бы поняла… В тот последний день я шёл к тренировочному залу, чтобы сообщить тебе известие от Илхама. Я намерен был ехать с тобой в Турию, как и говорил, как и желал того больше всего на свете. Но когда вошёл, то увидел, как, задыхаясь, на полу лежат Мария и Широ, — он говорил всё быстрее и быстрее, глотая окончания и словно скороговоркой выкладывал заученное душою признание. — В тот вечер ты сказала мне, что в своих попытках защитить тебя или сестёр я делал всё только хуже. И ты была права. Но не в тот день. Приставив меч к твоему горлу, я спасал не только жизнь сестёр, но и тебя от самой себя… Я знаю, то, что я сделал, причинило много боли нам обоим, но я рад, что мать открыла тебе правду. Не знаю, как бы сложилась моя жизнь, если бы иллюзия не раскрылась. Мне кажется, я бы сошёл с ума от сомнения, ведь никогда бы не смог понять, будешь ли ты со мной, если признаюсь в содеянном. Когда я увидел тебя на арене, ты мне показалось такой яркой и…