— Меня зовут Далия. Мой шейх повелел прийти и рассказать о вашей дальнейшей судьбе.

Та волна возмущения и отвращения, которую я испытала от новости, что кто-то вновь собирается решать за меня мою судьбу, вызвала в теле судорогу, и я, замерев в неконтролируемой ярости, прошипела:

— Кто твой шейх?

— Господин Илхам, конечно же.

— Веди меня к своему шейху.

Далия скрестила руки в защитном жесте и попятилась к двери. А затем с испугом в глазах произнесла:

— Что вы, юная госпожа. Женщинам нельзя заходить к господину, пока он сам их не пригласит!

— Эта женщина зайдёт. Веди.

От ужаса моих манер или всё-таки из жалости Далия исполнила мою просьбу. Покинув комнату, мы двинулись по длинному широкому коридору, освещенному солнечным светом сквозь пёстрые витражи. После высокой мозаичной арки архитектура здания стала более нарядной и помпезной, что напомнило мне родную Турию. Чем ближе к покоям отца, тем богаче выглядел замок. И вот мы оказались возле необычайно искусной высокой деревянной двери.

— Дальше мне нельзя. Я подожду вас здесь, чтобы проводить обратно.

Я промолчала. На мгновенье храбрость меня покинула. Что я могу сделать? У меня ведь даже нет с собой оружия, и я не знаю местного языка. Нет, по крайней мере я всё ещё остаюсь дочерью Правителя земель Турии. Пора использовать этот статус, в котором меня так много лет обвинял Лиам. И я открыла дверь.

Я вошла в просторную залу, утопающую в мерцании свечей. В центре помещения на низких подушках сидела группа мужчин. Все до одного обернулись на моё появление и всем своим видом выразили удивление. Один из мужчин даже вскочил на ноги со свирепой яростью в глазах. Я спокойно посмотрела на него. Я не боялась мужчин. Распознать, кто из них Илхам, не составило никакого труда. Властный спокойный взгляд, расслабленные плечи, золотом расшитый халат. Короткая белолунная борода и смуглая кожа. На вид он был едва ли не старше отца. И он один не оторвался от своего чая, а лишь снисходительно улыбнулся.

— Я желаю говорить со своим похитителем, с человеком по имени Илхам.

— Что ж, говори юная госпожа, вот он я, перед тобой, — улыбаясь приторно-сладко, ответил мой собеседник.

— Я знаю ваши обычаи, шейх, и с удовольствием преподнесла бы вам самое редкое из имеющегося в сокровищницах Турии оружие в знак моего уважения к вам, — наконец-то мне хоть где-то пригодились талмуды Сэма, — но вы лишили меня этой возможности. Вы напали на мой караван, нанесли ущерб моим проводникам и взяли в плен единственную дочь Магистра Адама, Правителя земель Турии.

Илхам переглянулся с одним из мужчин за столом, как раз тем, кто кидал на меня яростные взгляды.

— Вы не знаете наших обычаев, если не удосужились приветствовать меня на языке пустыни. Не уважаете порядки моего дома, если не подождали приглашения, как это подобает делать почитаемой женщине, и я очень сомневаюсь, что вы являетесь той, за которую себя выдаёте.

— Вы можете удостоверить мою личность, запросив сведения у Магистра Адама.

— Я, конечно, могу. Вести о некой беглянке, которая нарушила волю отца и сбежала от наречённого, бросив свою страну и свой народ, дошли и до нас. И если бы я не знал вашего отца, то подумал, что передо мной и правда дочь самого Адама. Но вот, в чём дело. Видите ли, госпожа Арэя, истинная дочь Магистра унаследовала от своего отца великий дар Бога Хэнда. Подумать только, первая женщина, которой покорилась божественная сила огня!

Он щелкнул пальцами и прошептал слуге приказ. Тот, подойдя к стене, вытащил одну свечей и затушил её. Затем поднёс ко мне. Бусинки пота выступили у меня на лбу.

— Зажгите свечу. Если вы носите в себе силу Хэнда, то вам не понадобилось бы вести со мной столь утомительные беседы, не правда ли?

Я нервно сглотнула. Магии во мне не было даже на крохотную спичку. Он обыграл меня. Не в силах дать отпор или хотя бы достойный ответ я выжидающе молчала.

— Что ж, выглядит весьма разочарующе, — пожал плечами Илхам, — я не нарушал закон пустыни. Земли, где остановился твой караван, принадлежат мне. Женщина, которая по нраву моему сердцу, тоже принадлежит мне. Тебя проводят в гарем, где ты будешь жить, подчиняясь моим законам и голосу пустыни. Ты ни в чём не будешь знать отказа, многие женщины готовы были бы убить за место в моём гареме. А теперь иди, найди Далию. Она настоящая жемчужина этого места. Она поможет тебе.

После этих слов на одеревеневших ногах я покинула покои своего названного господина.

В ту же ночь у меня началась лихорадка. Было ли это последствием изнурительного путешествия или известия, что я стала рабыней Илхама, пленницей пустыни, — оставалось только догадываться. Но лихорадка не отпускала меня несколько дней. Однажды во сне ко мне вновь явилась смеющаяся гортанным голосом пустынная старуха. От её песни кости срастались и превращались в меня. Затем старуха хлопнула в ладоши, и я очнулась от своего забвения.

Теплые руки мне не привиделись. Возле меня по-прежнему хлопотала Далия, с отчаянной материнской заботой втирая мне в ноги ароматные мази.

— О дитя, ты проснулась! Я уже думала ты не переживешь свою болезнь, но ты оказалась сильнее. Какое счастье! — и она кинулась меня обнимать.

— Я, кажется, очень хочу пить.

— Ну конечно-конечно, держи, это мой специальный отвар. Я готовлю его сама уже много лет, пей-пей, милая.

Много лет? А ведь и правда… Только сейчас, приглянувшись к ней поближе, я увидела россыпь маленьких морщинок вокруг глаз, мудрую заботливую улыбку и немного тронутую временем кожу рук. Когда я закончила пить, она села на краешек кровати и заботливо взяла мою руку в свою.

— Милая, что бы не сказал тебе господин — это можно пережить. Я знаю, ты молода, и сейчас кажется, что жизни дальше нет. Но дай этой новой твоей жизни шанс! Ты увидишь, что она может быть не так уж и плоха.

— Я очень благодарна, что вы ухаживали за мной. Но я не представляю, как можно найти что-то светлое в положении наложницы.

— Думаю, в любом случае, чтобы обдумать свой следующий шаг, тебе нужно время собраться с силами. Просто пообещай мне, что не закроешься от меня. Я не сделаю зла.

Я кивнула, и она вновь улыбнулась так, как улыбаются разве что матери грудным детям. Далия ушла, оставив меня восстанавливаться. От отвара я вновь заснула, но уже без сновидений. Проснувшись ближе к вечеру, я услышала тихие шепоты и хихиканья за дверью. Сначала из-за двери показалась одна пара любопытных глаз, вслед за ней, словно рой маленький суетливых птичек, в комнату впорхнули несколько девушек. Я села на кровать и скорее спросила, чем сказала:

— Привет?

Одна из девушек, видимо, самая отважная, подошла к кровати и, лучезарно улыбнувшись, пропела, растягивая слова:

— Здрааавствуй. Меняя зовут Наньи. Мы хотим поприветствовать нааашу новую сееестру!

— Здравствуй Наньи, меня зовут Арэя. Вы знаете турийский?

— Не все, — тут же произнесла девушка, вновь подошедшая к кровати. — Меня зовут Зинат. Далия сказала, что завтра тебе уже можно будет вставать, поэтому мы хотим пригласить тебя с нами в купальню.

— Что ж, если Далия даст своё разрешение, то я буду рада к вам присоединиться. Не хотелось бы, чтобы её целебные труды оказались напрасными.

— Чтооо ты, Далия сама предложила нам эту идееею. Она говорииит, что так ты скорее смоешь свою болезнь.

— Ну тогда я пойду! — вновь улыбнулась я.

Остальные девушки радостно прихлопнули ладошками, от чего маленькие колокольчики на их одеждах вновь зазвенели. Так вот, почему мне показалось, что в комнату залетела стая птичек.

— Тогда выпей это, — сказала Зинат, — Далия передала, это нужно для отдыха. А мы вернемся завтра, чтобы забрать тебя.

Я кивнула и забрала сосуд с лекарством из её рук. Девушки ушли, и после их ухода я почувствовала, как резко стало тихо в комнате. Затем, выпив отвар, я погрузилась в сон.