Борис извлек из карманов шорт листок и ручку. Начал что-то записывать.

– Ты втираешь мне какую-то дичь! – воскликнул Матвей.

– Соулмейты и демоны похожи на полюса магнита: соулмейтов тянет к демонам, за свою жизнь они частенько встречают нас на своем пути. – Медиум игнорировал гостя и усердно вспоминал что-то, выписывая на бумагу.

– А что, слабо меня сейчас убить? – истерично взвизгнул Матвей. – Освободишь меня!

– Нет, я с удовольствием свернул бы тебе шею, – ответил Борис. – Вот только это глупо! Так я освобожу лишь тебя. А потом что? Меня в тюрьму посадят. – Фадеев усмехнулся и посмотрел белыми глазами сквозь Карпова. – Зато в салоне я могу встречать десятки других демонов и передавать им знания. Ты, конечно, самый мощный из нас. Но я-то уникален! Оптимальная стратегия – слышал про такое?

Медиум закончил чиркать трясущимися руками и протянул записку:

– На вот. Адрес. Если надумаешь, то пойдешь и отыщешь.

– Ага, ща! Метнулся прямо.

– Теперь про твое «не верю». Что мне сделать, чтобы доказать, что наша беседа – не обман?

– Да ничего! Я сижу и слушаю пьяного шарлатана. – Матвей сжал кулаки. – Как там я у Покровского говорил: мы же не икс-мэны, чтобы кому-то способности демонстрировать?

– Ну… немножко-то можно, наверное, – подмигнул Фадеев. – Смотри! Это тебе не трюк с сухим льдом…

Борис растопырил пальцы и прикоснулся к столу. Стол начал дымиться и потрескивать. Матвей почувствовал резкий запах жженого дерева.

– Ты, главное, за меня не переживай. Это просто доказательство. За Бориску тоже не переживай. Он живучий, как таракан. Даст бог – свидимся! Бывай, братишка!

Борис рухнул в обморок.

От его тела по полу побежали мелкие язычки пламени, словно блуждающие огоньки на болотах затеяли стометровку. Пожар грибницей распространялся от лежащего медиума, заползал на стены. Его очаги гроздьями рассредоточились по щитам, лавке, балке и полкам. Полыхнула рыжим облаком какая-то склянка, осыпав Матвея осколками. На столе тоже распустились дышащие жаром цветы огня. Едкий бурый дым мгновенно заполонил лавочку. Кашляющий Матвей бросился на пол в попытке поймать хоть малейшую частичку воздуха, но это не помогало. Глаза резало, как от лука, ничего не было видно, дым скребся в носу и хватал за горло.

Матвей почувствовал, как деревянный пол задрожал и пошел волной.

Сверху раздался оглушающий треск.

Затылок обожгло могучим ударом.

Личный водитель Владыки доставил Богдана в Тверь к трем часам дня. Обительский гелик без номеров доехал до центральной улицы, Трехсвятской, и, словно десантника, высадил «Ангела» на его миссию. И умчался прочь.

Гигантская скамейка-змейка возле уличного светодиодного экрана дышала жаром августовского дня. Богдан сразу плюхнулся на нее, закрыл глаза и прислушался. Из динамиков экрана диктор бубнил что-то социально значимое про благоустройство набережной и высадку деревьев в ландшафтном парке, про восстановленное здание речного вокзала и новую систему трамваев на магнитной подушке. То и дело в воздухе разносились велосипедные звонки и жужжание проносящихся электросамокатов, наблюдательных дронов и сегвеев. Бренчала гитара что-то из репертуара десятилетней давности, кажется, «Три дня дождя». Звонили колокола где-то вдалеке, у вокзала. Раздавался смех молодежи. Визжали мотоциклы по проспекту Чайковского. Пахло шашлыком и кальянами.

Пару раз пролязгали траками по асфальту гусеницы роботов-курьеров – в одном из таких где-то сейчас жила собственной жизнью рука Богдана. Когда-нибудь полицейские извлекут ее оттуда, деактивируют чип, а конечность отправят в крематорий. И тогда Морозов станет для системы призраком.

Богдан растворился в уличной атмосфере. В голове не было ни одной мысли. Все звуки вместе складывались в торжественный гимн новому витку жизни.

Сегодня было воскресенье.

Весь вчерашний день сложился в один таймлапс из снов и отдельных событий. То и дело приходил могучий Иванов и что-то колол в плечо. Медсестры подкатывали какие-то аппараты и крепили на тело датчики. В полузабытьи Богдану показалось, что одна из медсестер высунула раздвоенный язык, будто змея, и облизнулась в полуулыбке. Потом пришли следователи. Они уже выудили из болота тела Таи и Кормуши. Они пытались допрашивать Богдана «пока как свидетеля». Тут же пришел Лев Иванович. Сначала он разговаривал с ними на повышенных тонах, утверждал, что Морозов является членом Обители и ни в каком виде не может быть фигурантом каких бы то ни было дел. Они долго препирались, но Владыка вдруг начал дико вращать глазами, кричать что-то на латыни и брызгаться водой из бутылки с минералкой. Следователи спешно ретировались, а Владыка долго смеялся и говорил Богдану, что никто его не тронет. Под вечер пришел какой-то священник, назвал номер дома, в котором будет жить Богдан, и его место работы в Обители – стражником темницы. Это вроде надзирателя в местном обезьяннике, куда обительских сажали за всякие провинности внутри общины.

Двойник появлялся несколько раз. Он вел себя тише обычного, если не считать анекдоты про одноруких, частушки про одноруких, постоянные просьбы «похлопать в ладоши», «ты почему мне руку не жмешь? Не уважаешь?», «увидишь в городе секонд-хенд – не радуйся, там просто старая одежда». Он сидел на краешке кровати и выдумывал каламбуры, очень сосредоточенно. Иногда они получались откровенно неудачными: «как называется животное с четырьмя ногами и одной рукой? Это собака, которая вскрыла обительского бота!», «нам придется нанять специального мужика, чтобы зажимал shift, когда ты печатаешь», – в этом случае он злился, плевался и уходил на несколько часов.

– Рик Аллен! – воодушевленно воскликнули прямо над ухом.

Богдан вздрогнул. Чья-то голова легла к нему на колени. Он знал, чья. Открыл глаза и увидел фантома, разлегшегося на скамейке и сложившего руки – а у двойника, везучего гаденыша, остались обе – на животе.

– Кто? Ты про кого это? – растерянно спросил Богдан.

– Про барабанщика Def Leppard. Он потерял руку в аварии и все равно играл в группе до окончания карьеры. Много тренировался, для него сделали адаптированную барабанную установку. Мужик – красавчик! Так что и ты, брат, справишься со всем.

– Ты сегодня какой-то добрый…

– Посмотри, какое солнце, какая улица красивая! Никуда идти не надо. Гуляй, отдыхай, девчонок клей. Я просто так радуюсь, что разрешился наш инцидент с убийством!

– Ну у меня, вообще-то, есть дела: мне надо найти столб огня, а в нем – некоего демона. И доставить его в общину. Так что я не просто тут прохлаждаюсь.

– Серьезно? Почему именно ты, именно в этом городе, именно сегодня?

– Не знаю. Не положено знать, наверное. Лев Иванович поставил задачу, мое дело – исполнять. А то из Обители выпишут. Ты этого вряд ли хочешь. Так что слушаю твои советы, не стесняйся.

– Я-то откуда знаю. Поп твой с реек съехал. В следующий раз за золотым руном пошлет. Что я могу сказать… Иди ищи.

Богдан встал и размял затекшие ноги.

– И то дело. Пойду в книжный загляну. Книгу куплю, – сказал он.

– На что ты купишь? У нас денег-то нет, брат. Все в чипе осталось. Ты в городе максимум поесть можешь в какой-нибудь часовне.

– Тогда просто полистаю постою. Я хоть прилично выгляжу?

– Нормально тебя принарядили. Рубашка яркая, шортики джинсовые, кеды… Рука одна, правда, ну да кому какая разница.

– Не знаешь, что делать, – делай шаг вперед, – нравоучительно сказал Богдан. – Составишь компанию?

Богдан стоял возле книжной полки с религиозной литературой и листал Евангелие от Матфея. Двойник ошивался подальше, у панорамной витрины, выходящей на улицу, возле полок с «Камасутрой» и книжками по техникам секса, с жадным интересом разглядывая вульгарные обложки.

– Слушай, а может, поищем что-то вроде оккультных книг? – спросил фантом. – Или вон – по ту сторону улицы какая-то лавочка мага стоит. Может, он скажет, где наш демон обитает?