Лида с каждым годом свыкалась, построила счастливую семью. Моя любовь к ней прошла. Но она чётко оставила след в моей душе. Такое не забывается.

Но со временем становится легче. Отпускаешь.

И даже сегодня я без проблем, оставив прошлое в прошлом, отошёл от Ярославы. Позволил ей остаться дома. Пусть. Побуду сегодня человеком, а не деспотом-опекуном.

Захожу в дом, где меня встречает Леся. Отвечаю ей неприкрытой брезгливостью. Ярослава была права. Всем на неё наплевать.

За час нахождения в доме Державиных ни одна тварь не поинтересовалась, что стало с Державиной-младшей. Только обосрали с ног до головы, вспоминая, какая она была хорошая, а сейчас стала натуральной дрянью, что, схватив все родительские бабки, пропала и даже не явилась сегодня на поминальный обед.

Но ни одна мразь не знает, что этот ребёнок пережил за это время. Продала всю одежду, лишь бы выжить. Ей даже нечем было платить за квартиру – недавно пришли счета с долгами.

Выдержав всего лишь час, встаю из-за стола. Мерзкие разговоры только сильнее разъярили меня. Хорошо, что Ярослава не приехала. Она бы здесь сошла с ума.

– Эмин, – Леся, судя по голосу, останавливает меня, трогая за плечо. Хочется скривиться из-за грязных пальцев, которыми она тронула меня, но сдерживаюсь. – Ты уже уходишь?

– Это не то место, где мне хочется оставаться.

– И то верно… – страдальчески выдыхает. – Как Ярослава? Ты же за ней приглядываешь, как хотела Лида? Почему она не пришла?

– Приглядываю, – если это так можно назвать. – Ей нездоровится.

– Понимаю… Извини, что она с тобой. Ты совершенно нам чужой человек, но бегаешь с ней. Но так захотели мой брат и его жена…

Не понимаю, к чему всё это. Строит из себя жертву. Единственная дочь его брата – и не с ней живёт.

Ей только плюс. Она и так купается в деньгах. Хотела бы бизнес брата – давно бы прибежала к Яре, даря ей притворную любовь и заботу. А мелкая бы повелась и всё бы ей отдала.

А тут… Спектакль, мать его.

– Мне нормально, – чеканю. – Где её комната, кстати? Она попросила меня забрать некоторые вещи.

Не знаю, зачем хочу увидеть её. Просто попытаться получше понять её.

Леся рассказывает, как пройти в её комнату. В ней оказываюсь через несколько минут, рассматривая свободное помещение. И такое ощущение, что я ошибся. Зашёл не туда.

Такое всё… Обычное, что ли.

Письменный стол весь в детских наклейках. На полках различные тетради, учебники, книги. На них же – забавные игрушки, статуэтки. Фотографии любимых исполнителей.

Даже с ней есть.

Невольно беру в руки рамку, рассматривая на фото совсем другую девушку. Жизнерадостную, улыбающуюся, с наивным блеском в глазах. В обычной футболке, джинсах и с хвостиком на голове. В руках красные розы и такого же цвета школьный аттестат.

Милая такая… За год выросла. Жутко. Поменялась.

Уже совсем не та…

Убираю фотографию обратно на стол, мажу взглядом по розовым обоям.

Жесть.

Небо и земля. Никогда бы не подумал, что эта комната – её.

Надолго и здесь не задерживаюсь – еду домой. Отчего-то волнительно, что эта дурочка могла что-нибудь начудить.

Но на удивление, зайдя в квартиру, ничего сверхъестественного не вижу. Но в её спальне обнаруживаю всю ту же картину амёбы – лежит на спине, смотрит в потолок.

Ощущение, что даже ни разу не сдвинулась с места.

– Как съездил? – опережает меня, говоря тускло, монотонно, чисто для галочки.

– Ты говоришь, это успех, – усмехаясь, засовываю руки в карманы штанов. Хочу снять уже этот костюм, жарко. Благо удавку не надел. Иначе задушился бы им давно. Но надо потерпеть. Побуду в нем еще немного. Для дела. – Значит, и ходить сможешь. Собирайся.

Поворачивает голову, вглядываясь в меня. Ну и лицо… Она тут ревела, что ли, всё это время?

– Куда? – без энтузиазма спрашивает.

– Куда-куда, – морщусь. – Узнаешь. Только оденься поприличнее, а не в свои проститутские шорты.

– И зачем мы здесь? – обвожу взглядом толпу лицемерных снобов и богачей. Некоторых знаю лично – они появлялись в доме моего отца.

– Во-первых, – Громов подаёт мне тарталетку с красной рыбой и сливочным сыром, – мне нужно было тебя покормить.

Заботливо с его стороны, но кусок в горло не лезет.

Вслед за моими словами урчит живот. И я всё же съедаю одну. Тает во рту. Как же вкусно всё-таки готовят у богатых…

– А во-вторых? – прожевав, спрашиваю.

– Мне нужно было сюда прийти, – пожимает плечами. – И тебе тоже.

– А мне зачем?

– Показаться, что наследница Державина в порядке и взяла бизнес в свои руки.

– Но это же неправда.

Громов опрокидывает в себя стакан шампанского. Бесится опять. Может, у него ПМС?

– Кого это волнует?

Я бы выпила с ним, но сейчас нет никакого желания.

– Я отойду, поздороваюсь со знакомыми. Ты пока поешь.

Киваю и хватаюсь за канапе. Я пока всё не попробую – не уйду отсюда. Это стоило того, чтобы привести своё лицо в порядок за двадцать минут. Надеть самое нормальное платье, что у меня было. Но точно неподходящее для таких… сходок.

Платье на мне совершенно обычное – чёрное, с длинными рукавами. Не продала его, поскольку знала, что пригодится на любой случай. Вот он и настал.

Только я по-прежнему выбиваюсь из этой роскоши, пестрящих украшений.

Но и Громову сказать слово «нет» не смогла.

Мне до сих пор стыдно, как я повела себя. Но это было самое настоящее отчаяние, из-за которого предстала перед ним в том виде… А ещё я пообещала ему, что побуду хорошей. Немного. Пару дней достаточно. А потом вернусь к прежней Ярославе.

Лишь бы меня тут не трогали. А то сразу вцеплюсь зубами в руку. Они же все высокомерные твари. Вот одна из них проходит мимо, морщит нос при виде меня. А мне плевать. Абсолютно.

В другой бы момент скривила лицо в ответ. Или закатила глаза.

Но я хорошая девочка же.

– Как зовут прелестную одинокую девушку? – слышится рядом со мной чей-то голос.

Ну, только не это.

Поему он ко мне подошёл, а?

Нормально поесть не даёт.

Так и хочется вытереть руки о платье, но я вовремя вспоминаю о том, что не дома. Хватаю салфетку, вытираю пальцы, губы и, мило улыбаясь (через силу!), поворачиваюсь к незнакомцу.

Какой-то блондин. Похож на стереотипного педика, да простят меня эти люди. Но это слово отлично описывает его манеру общения, зализанные блондинистые волосы, этот шарфик на шее…

М-да. Я-то думала, я тут самая лошара в одежде, а оказывается… Ладно…

– Добрый день, – сдерживаюсь, чтобы насмешливо не сделать реверанс. Он просто выглядит так манерно, боже мой… – Ярослава.

– Какое прекрасное имя!

– Спасибо. А вас как зовут?

Лицо вот-вот треснет от улыбки. Но надо же не испортить настроение Громову. Я ему ещё отплатить должна.

– Игорь.

А мне вот никогда с парнями с этим именем не везло.

– Вы здесь одна? Скучаете?

Чуть не отвечаю что-то в стиле: «чел, я ем, а ты меня прервал».

– Жутко.

Потихоньку убираю улыбку. Лицо болит уже, как и мышцы. Главное, чтобы не заклинило… А то придётся Громову это терпеть, пока защемление не пройдёт.

– Мне показалось, или вы пришли сюда с Эмином?

Боже, это кто вообще?

– М-м, нет. Не с ним.

Кстати, а как моего опекуна зовут? Я знаю только фамилию.

– Вы одна?

– Можно так сказать.

– Тогда я не могу оставить вас в одиночестве.

Боже, парень… Дай поесть спокойно.

– Не хочу быть для вас обузой…

Намёков мужики не понимают, да?

– Да что вы! Я только рад буду провести вечер с очаровательной девушкой.

Где-то у меня что-то слиплось.

Но могу сказать, что парень не промах – отдаёт мне второй бокал с прохладным шампанским, которое всё это время было у него в руках. Хоть не так грустно будет с ним стоять.

– Это вам.

– Благодарю.

Интересно, они все так говорят? Или только при первом знакомстве?