– Параноик, – самонадеянно усмехаясь, блондинка закидывает в рот таблетку. Проглатывает, запивая водой. Красные губы с остатками помады, что десять минут назад побывали на моём члене, изгибаются в ехидной улыбке. – Доволен?

– Доволен, – чётко и сухо. – Пора было уже привыкнуть. Если хочешь по-прежнему трахаться.

– Ради тебя стоит потерпеть твои заскоки, – эта шкодница стирает оставшуюся помаду с губ и словно обольстительница, виляя бёдрами, направляется ко мне. Залезает на кровать, хищно, как пантера, подползая ко мне и оказываясь возле ног. – Презервативы, таблетки… Гинеколог каждый месяц… Ты повёрнутый, но мне с тобой нравится.

Пальцами порхает над бедром.

– Продолжим?

Не даю дойти до цели. Отодвигаюсь, встаю с кровати и скидываю полотенце с бёдер. Всё же хорошо, что мы закончили в ванной, и не придётся оставаться у Любы, пока принимаю душ.

Домой ехать надо.

Делаю ещё одну затяжку, поднимаю брюки с пола.

– Ты чего так? – обиженно, наверняка надув губы, спрашивает блондинка за спиной. – Хватило сегодня? Ты обычно раза три-четыре за ночь, а сегодня всего два раза… И всего на час заехал…

– Не твоё дело, – грубо отрезаю. А сам думаю о черноволосой девице с родинкой над губой, наверняка устроившей хаос в моей квартире. Расслабился – и хватит. Пора опять вступать в бой, сняв напряжение.

Теперь у меня нет риска и желания трахнуть девчонку, жутко похожую на мою первую юношескую любовь. Выстою. И смогу нормально поговорить.

Натягиваю брюки, накидываю майку и, хватая ключи от машины и телефон, подзываю девушку рукой. Та покладисто, как послушная кошечка, подпрыгивает с кровати и летит ко мне. Обхватываю её шею пальцами, притягиваю к себе под её замершее дыхание.

Выдыхаю ей в лицо вредный, но успокаивающий никотин. И привычно целую в щёку.

– Молодец, отработала. Пришлю бабки, как приеду.

– Обижаешь, Громов, – бьёт меня в плечо. И тут же ведёт ноготками, словно залечивая. – Я сама могу себя содержать. У меня, помимо красивого тела, есть мозги.

Что есть, то есть. Эта тридцатилетняя мегера уже имеет несколько салонов красоты и пару бутиков. Старательная, идёт к своей цели. Независима от мужиков в плане денег. И покладистая до жути. Чем меня и привлекла.

– Подарок себе купишь.

Отпускаю её, убираю сигарету от губ и тушу в пепельнице.

– Я была бы рада, если бы ты купил его самостоятельно.

– Делать мне больше нечего, как подарки выбирать, – фыркаю, сую телефон в карман штанов. – Всё. Поехал.

– Пока-пока.

После хорошей ночи и расслабления со спокойной душой направляюсь домой. Обыденно паркуюсь на своём излюбленном месте, поднимаюсь в лифте на свой этаж. Захожу в квартиру, рассчитывая увидеть Армагеддон, но… его нет.

Осматриваюсь по сторонам. Где эта гиена? Набросится ведь – моргнуть не успею.

Скидываю обувь, прохожусь по гостиной придирчивым и внимательным взглядом.

Никого.

Поднимаюсь на второй этаж, нахожу закрытую дверь, которая до этого была приоткрыта. Значит, там спит.

Ладно, отлично, можно выдохнуть. С остальным разберёмся с утра.

Зеваю, попутно раздеваясь. И падаю в постель без задних ног. Завтра тяжёлый день. И тяжёлое утро. Снова придётся говорить с соплячкой, упёрто стоящей на своём.

Всё завтра.

Касаюсь головой подушки и мгновенно засыпаю.

– Т-ты! Старый извращенец!

Мигом распахиваю глаза, подрываясь с кровати. Какого хрена? Что за сигнализация с утра пораньше?

Поворачиваю голову в сторону обычно пустующей половины кровати. А в этот день она нихрена не пустует. Замечаю заспанную девчонку. Но уже бодрую. Вцепилась в одеяло, спряталась за ним. Хотя, судя по плечам в белой майке, одетая. И чего прячется?

Стоп.

Ничего не понял.

– Я старый извращенец? – недоумеваю. – Ты чего несёшь? Не проснулась ещё?

– Ты какого чёрта залез в кровать, пока я сплю?! – орёт во всё горло. – Ты что-то со мной делал? Трогал? Обещаю, я подам на тебя в суд, и плевать, что ты с моими родителями был знаком…

Выслушиваю весь этот фарс.

– Эй, неправильная девчонка-проститутка.

– Я не проститутка!

– Я вижу, аферистка, – осматриваю её критическим взглядом. – Ты то ломаешься, то сама ко мне прыгаешь в постельку. Ничего не напоминает? Нарываешься, царапаешь мою тачку. Отбиваешься, а потом кончаешь от моих пальцев…

Зачем я вспоминаю об этом?

Почему воспроизвожу в голове те ощущения? Как внутри неё было хорошо, узко и мокро…

Блять, Люба, ты мне срочно нужна.

– И сейчас. Кричишь. Но сама прыгнула ко мне в кровать. Юная аферистка. Мне что, тебя ещё и подлечивать придётся от твоих наклонностей?

– Я запрыгнула? – таращит глаза, теряя одеяло из белых пальцев. Всё же одетая. В моей футболке. Не из шкафа, а из моей ванной. – Ты сказал выбрать мне любую комнату. Я выбрала. Просыпаюсь, а тут ты, старый извращенец.

Старый.

Ну, для неё – может быть.

– Ты выбрала мою спальню. Если не заметила, тут мои вещи.

Странно, когда я заходил сюда ночью, никого не было. А! Она, наверное, была в ванной.

Чёрт.

А я-то думал, что ночью грудь в моей ладони и голая попка, утыкающаяся мне в пах, это всего лишь сон… Нет. Ни черта не сон.

Блять.

Надеюсь, я насаживал её во сне, а не в реальности.

Ярослава смотрит по сторонам, пытаясь убедиться в моих словах. Подпрыгивает с кровати, несётся к большому шкафу на всю стену. Заглядывает в первый, где висят в один ряд белые и чёрные рубашки. Мои.

– Блять, – выплёвывает.

– Рот с мылом вымою.

Такая мелкая – и такая дерзкая.

– Хочу и буду материться, – цедит сквозь зубы.

Бесится, что не права.

А я так просто это не оставлю.

– Кто здесь извращенец теперь? Пришла на запах моего тела? – не могу не ущипнуть её. Жалко, что словами. Поднимаюсь с постели, и как раз эта девчонка оборачивается ко мне, скрещивая руки на груди.

Распахивает рот, но сказать ничего не успевает.

Ошарашенный взгляд летит вниз.

Хочу улыбнуться.

Но сдерживаюсь, делая вид, что мне абсолютно безразлично.

– Ты…

– Зачем мне бельё в собственной спальне? – говорю серьёзно. Нет, знал бы я, что она тут, может, и остался бы в одежде. Но надо предупреждать ведь.

Машу ей рукой, чтобы пришла в себя.

Бодрое у нас утро, ничего не скажешь.

– Сделай нам что-нибудь на завтрак. После него поедем за твоими вещами. Переезжать будешь.

Веселье, твою мать, начинается.

Ярослава

Почему я вообще делаю ему завтрак? Себе-то ладно. Я до жути голодная, не ела со вчерашнего вечера. И готова наброситься на эту яичницу с помидорами и съесть её прямо из сковородки.

Но выкладываю на тарелку, делаю нам кофе. Не дожидаясь, пока этот Колыван* накупается, приступаю к трапезе. И надеюсь, что он хотя бы оденется, когда спустится.

А то этот эксгибиционист достал.

И мне везёт.

Переступает порог кухни в серых штанах. Без майки, давая оценить размер его бицепсов и сосчитать кубики на прессе. И на что он рассчитывает? Что я буду отводить взгляд, смущаться? Ни фига. Делаю вид, что не замечаю. Хотя постоянно цепляюсь за рельеф и даже проявляю желание дотронуться.

Да пошёл он.

– Похвально, – сурово произносит. С утра он не с той ноги встал? Вчера был каким-то игривым, а теперь… не знаю. Слишком серьёзный. И это, мягко говоря, мне не нравится. Пугает немного. Я же помню те угрожающие моей жизни моменты в машине. Тогда, на дачах, когда он вытащил меня из полицейского участка.

Чёрт.

– Думал, снова покажешь, какая ты характерная, и не послушаешься.

Я не послушалась бы. Если бы стыдно не было.

– Это извинения. За то, что я забралась в вашу спальню и обвинила вас в домогательствах.

– Вашу? – выгибает вопросительно бровь и садится напротив меня. Хватает вилку, дотрагивается до яичницы и будто проверяет, не сыпанула ли я туда чего. – Не плюнула?