Мало!

Подрываюсь с места, бегу к бару. Вместо вискаря – беру коньяк. Надеюсь на него.

Дело даже не в ребёнке. Я это мозгами понимаю. Он не заставит меня отказаться от Ярославы. Я приму его. Воспитаю. Подниму на ноги. Полюблю. Как и Яру.

Но не могу осознать, что вообще буду отцом.

Всю жизнь у меня была одна настройка – я не хочу детей. Знал, что рано или поздно петух в жопу клюнет. Захочу. И я бы захотел. От Ярославы, но чуть позже. Лет через пять, когда она подрастёт, нагуляется, станет серьёзной. Когда сама захочет.

Но когда это цунами рушится на голову, заполняя водой лёгкие – не знаю, как реагировать.

Испугался. Возможно, сказал что-то резкое, грубое.

Но все тридцать пять лет я не думал о продолжении рода. И всю свою половую жизнь тщательно предохранялся. И когда очередная продажная шлюха приходила ко мне и говорила, что беременна, наперёд знал, что она – лживая сука, охотящаяся за деньгами.

Но не с Ярой. С ней берегов не вижу. Что-то где-то налажал. Оступился.

Плевать. Уже сделано.

Я пойду за ней, верну обратно.

Только… Блять. Отцом буду.

По квартире будет разноситься детский плач. Яра будет просыпаться ночью, бежать к малышу сломя голову, кормить… А я буду менять памперсы, держать его на руках.

В моей голове это выглядит обычно, нормально.

Хотя раньше морщился от одного представления.

И я понимаю почему.

У нас всё по-другому.

Тогда, с Лидой, ребёнок стал для нас преградой. Она ушла, выбрала другого ради благополучия Ярославы.

А здесь… Наоборот. Не приму его – она уйдёт. И я готов принять. Готов. Хоть и рассчитывал на отсрочку в несколько лет.

Но это было ожидаемо. Меня ведёт от неё, как от афродизиака. Всё банально. Беременность была понятна изначально. Правда, я надеялся, что мы оба умные люди. Пока будем держать себя в руках, предохраняться.

Забот и так полно.

Ни хрена.

Это была моя осечка. И я теперь за неё ответственен. Я. Не она.

Плевать. Не хочу терять Яру. Ребёнок в этой ситуации – не помеха. Откажусь от него – наоборот, потеряю всё.

Я готов. Только свыкнуться пока с этой информацией тяжело. Мозг кипит. Нужно было остаться наедине, подумать. Не впадать в панику.

Я же не сказал ей от страху идти на аборт? Всё как в тумане было.

Она считает меня животным, бесчувственным человеком. Так и есть. Но не по отношению к ней. Нет, я не дам разрушить свою жизнь снова.

Откидываю бутылку коньяка на пол. Не успеваю прийти в себя, сорвавшись с места и не забыв ключи от машины. Поеду пьяным. Накидываю куртку, залезаю в телефон. Открываю отслеживающую программу, чтобы не бегать в припадках и не искать Яру по городу. Не зря установил на телефон её, не зря.

За час моей прострации она могла поехать куда угодно.

И сейчас она в своей старой квартире, в которой жила несколько месяцев назад. Я знаю, что она по-прежнему продолжала её снимать. Видел счета. И не понимал зачем. А теперь понял. Просто оставила себе место, куда она могла бы уехать с ребёнком от меня.

До её квартиры я добираюсь за полчаса. Забываю поставить машину на сигналку, бросая её так. Лечу по ступенькам, чтобы быстрее успокоить наверняка плачущую девчонку.

Не хотел я её обижать. Неосознанно сделал это.

Стучу настойчиво в дверь. Она может не открыть. Может. Это же Ярослава. Моя характерная девочка.

Не откроет – выломаю дверь.

Но слышатся шаги. Отдалённые. Тихие. Всё ближе и громче.

И чем ближе эти звуки – тем быстрее колотится моё сердце.

Щёлкает замок.

Не сильно сердится? Или ждала?

Дверь открывается, и я чуть не подхватываю неизвестную девицу на руки. Блондинка. Не брюнетка. Точно не Яра.

Заглядываю за её спину, разыскивая свою беглянку. Просторная однокомнатная квартира пуста. Где-то теплится надежда, что она скрывается в ванной, в туалете или на балконе, но… Из обуви в коридоре вижу только одни скромные потёртые кроссовки.

Не её.

И где моя девочка?

– Вы… – она не успевает договорить, как мои пальцы сжимаются на её шее. Руки не слушаются. От злости, что Яра не здесь, в голове гудит, а ярость переполняет тело и бурлит, смешиваясь с кровью, по венам.

– Ты кто? – всматриваюсь в лицо обескураженной блондинки. Заталкиваю её в квартиру и с трудом сдерживаю себя, чтобы от злости не переломать хрупкие кости.

Но лицо знакомое. Где-то я её видел.

– Ульяна! – с хрипом выдаёт. Пальцы тут же разжимаются.

Идиот! Ты чуть человека не задушил!

– Ульяна, Ульяна, – перекатываю на языке, пытаясь вспомнить. Слышал уже, да. Что-то есть.

И меня как молнией шарахает.

– Подружка Ярославы?

Я же ещё радовался, что дурочка моя с этой Ингой общаться перестала. И с другой познакомилась. С этой. По клубам не шарахается, работает прилежно. Вроде в клуб к нам устраивалась. Помню ещё, Яра рассказывала про неразбериху. Пришла девчонка официанткой устраиваться, а её в стриптизёрши и в приват… К Басманову.

Блять, точно!

– Да, – скромненько кивает. – А вы что, не за долгами?

– Да плевать мне на твои долги, – выплёвываю ей и отпускаю. Взгляд в сторону, как юнец, отвожу. Баран. Когда на нервах – на людей кидаюсь. – Извини. Случайно вышло. Перегрелся.

– Дикарь, – вдруг выдыхает. Плевать вообще. Вот если бы меня так Ярослава назвала – уже давно бы уложил на столике и трахнул. Нравятся мне её эти обзывашки. Заводит. А тут по нулям всё.

– Державина где? – нетерпеливо спрашиваю вместо того, чтобы проверять ванную и кухню.

– Её здесь нет, – настойчиво говорит, нахмурив брови и держась за красную шею.

– Не ври мне, – пока ещё спокойно произношу. – Была же. Телефон её здесь?

Программа не сбоит же?

– Была, – шипит на меня.

– Какого хрена лжёшь тогда?

– Не кричите на меня! – голос уже подрагивать начинает. Да, осёл, блин, Громов! – Точнее формулируйте вопросы! Вот если бы вы спросили, была ли здесь Яра, я бы ответила, что да! Уехала она. Куда-то. Не сказала. Только то, что побыть одной надо. Про билеты там спрашивала…

Её вдруг озарением накрывает.

– Она ещё сумку забыла!

Бежит к шкафу, достаёт оттуда сумку, в которой полтора часа назад нашёл противозачаточные. Ясно, чего меня сюда привело.

Забираю вещи. Успокаиваюсь.

Билеты искала. Уехать решила? Улететь? Скрыться от меня? Не дождётся. Не получится.

– Спасибо, – искренне благодарю блондинку. Вроде нормальная, не шлюха или наркоманка. – А ты что здесь делаешь?

– Живу, – скромно отвечает. – Яра попросила присмотреть за квартирой, убираться тут. Думала, что переедет. Ей тут нравится.

Нравится. Всё же долгое время здесь провела. Стены как свои. Переехать сюда хотела от меня…

Достаю телефон, нервно хожу по квартире, рассматривая всё вокруг.

Где же она сейчас, раз её тут нет?

– Да, шеф?

– Проверь все аэропорты, вокзалы. Даже паромы. Ищи Ярославу. Как будет что – ответь. Даю тебе пять минут.

– Шеф, мало…

– Ищи! – гаркаю на него. Взгляд останавливается на журнальном столике. На тесте с двумя полосками.

Чуть глаза не тру.

Серьёзно? Или уже кажется?

Да твою мать… Девчонка замечает мой взгляд, несётся в сторону и закрывает собой обзор на столик. Не хочет, чтобы я это увидел.

– Вы что, беременные, почкованием размножаетесь? – нервно вырывается.

– Не ваше дело, – с виду милый ангелок огрызается. – Всё. Уходите. Я вам помочь ничем больше не могу.

Ещё и прогоняет! Жить не хочет?

Ладно, хрен с ней.

Вылетаю из квартиры, но останавливаюсь на пороге. Опять виновато смотрю на её шею.

– Ещё раз извини.

– Бывает, – и хлопает перед моим носом дверью.

Точно жить не хочет.

Стремительно спускаюсь вниз. Залезаю в машину, повторяю звонок.

– Нашёл? – нетерпеливо сжимаю руль. Рука уже наготове, как и нога. Готов утопить педаль газа в пол, дёрнуть за ручник.