– Нам выезжать скоро, – цедит сквозь зубы. Головой останавливает себя, а вот его пальцы уже сжимают ягодицы.

– Ты противоречишь сам себе, – легко смеюсь.

– Яр, – тихо и недовольно кидает. – Тебе ещё месяц нельзя. Перестань. Не дай бог…

– Ладно, ладно, – сдаюсь, поднимая руки. Встаю с мужчины, с сожалением смотря на бугор в его штанах. Эх…

– Тем более, я не могу. Здесь сын. Хоть он и спит, не могу.

Хм… Это всё, что его останавливает?

Шаловливо улыбаюсь и хватаю его за руку.

– Тогда… – тяну на себя. – Вставай. Быстро.

Мужчина с сомнением, но слушается. Я тяну его на кухню, поглядываю за его плечо, высматривая малыша.

– Он же срыгнул?

– Ага.

Не те темы, о которых нужно говорить перед моей авантюрой… но что сказать – мама. Надо же мне знать, что всё хорошо.

– Ты что задумала? – спрашивает у меня мой муж.

А я закусываю губу и делаю то, чего никогда не делала в жизни.

Опускаюсь перед ним на колени. Хватаюсь за пряжку ремня, продолжая закусывать губу. А сама расстёгиваю ремень, всматриваясь в карие, почти чёрные глаза.

– Заболела? – вдруг хрипит.

– Нет…

Просто знаю, как он зависим от близости. Знаю, что любит секс. И я тоже. Очень люблю. Но ещё больше обожаю делать ему приятно. Целый месяц держала его на сухом пайке. А теперь решилась…

Сделать своему мужчине приятное. Раззадорить его, разогреть – и вновь разбудить зверя, которого он скрывал полтора месяца. А потом получить ответочку в виде ласки на столе.

Что уж говорить… На праздник мы не опоздали с трудом…