Талия тонкая, животик плоский…

Сглатываю, когда замечаю гладкий треугольник между ног. Даже там идеальная. Что за хрень? В ней есть хоть один изъян, кроме характера?

Молчит, смотря на меня через пелену.

Рефлекторно расстёгиваю пуговицы на рубашке.

– Сколько у тебя было мужиков?

Понятия не имею, зачем мне эта информация. Просто. Хочу узнать распутство своей подопечной.

Может, удержит меня, не даст перейти проклятую грань, которую я уже перешел, продолжая осматривать шикарное тело.

Знала бы она, как я сейчас пытаюсь не наломать дров…

– У меня… – с придыханием отвечает, вновь облизывая губу. Смотрю на её рот и ловлю каждое слово. Как зомбированный. – Ещё никого не было.

Чуть не давлюсь воздухом.

Что за хуйня?

Смотрю на неё как на идиотку.

Нет, серьёзно?!

Она же…

Да не проститутка она, Громов. Хватит. Ты видел её фотографии. Девочка-милашка. Натуральная целка. Но мало ли, вдруг за сорок дней перетрахалась с половиной города?

Нет, Яра не такая.

И хорошо, что она это говорит.

Иначе в тумане просто сдёрнул бы с себя штаны, вошёл в неё и дал ей то, чего она так хочет.

Сука, меня ведёт от неё как пацана. Я себя держать в руках должен. И делаю это.

Прости, дурная, но сегодня я тебя не трахну.

Жутко хочу. До ломоты в пальцах. Но если сделаю это, тогда, когда вернётся нормальная Яра, это будет ошибкой.

Я – её опекун. Она – запутавшаяся девчонка.

Вряд ли она хочет, чтобы я стал её первым мужчиной.

Да и потом… Как мне на неё смотреть? Я только и буду видеть в ней сексуальный объект.

Просыпаюсь от хорошего сна. Сегодня ничего не будет. По крайней мере – для меня. А вот ей стоит преподать хороший урок. Чтобы на всю жизнь запомнила.

Хватаю девчонку за запястье, дёргаю на себя, поднимая её с постели.

Под шумный выдох разворачиваю ее к себе спиной. Сажусь на кровать, опускаю её за собой. Так, что она ложится животом на мои ноги. Выпячивает попку, отчего чуть не вою.

Я её убью, когда она придёт в нормальное состояние.

Не смотрю на неё. Сорваться мне – легко.

Сам её хочу. И помочь. И трахнуть.

Сделаю только то, что она хочет. То, что у нас было. И мне нихрена не стыдно. Остановиться не могу. Ведёт меня от неё, как кота от валерьянки. И если я упущу эту возможность поиздеваться над ней и перевоспитать – буду жалеть.

Поэтому усмехаюсь. Бью ладонью по её заднице, отчего она вздрагивает.

Да черт!

Отвожу взгляд на ночник. На тупой ночник.

А сам раздвигаю её ноги. Веду пальцами по мокрым складкам. И не замечаю, как легко вхожу в неё, охреневая от того, какая она мокрая. Больше, чем в первый раз.

Блять, Громов, просто отведи её в ванную. Вруби холодный душ. Помучается немного и перестанет.

Не могу. Тупо не могу заставить себя это сделать. Делаю первые толчки, разрабатывая узкий вход. Иногда останавливаюсь, слыша её мычание. Перехожу на клитор, постоянно раздвигая бёдра, которые она сводит вместе.

Слегка массируя клитор, сжимаю крепко зубы.

«А ты что думал, легко будет?» – говорю сам себе.

Возвращаюсь обратно к входу, снова врываясь в неё пальцем. Хватает одного, чтобы заставить её мучиться. Ёрзать на моей ноге, стонать и выгибаться.

Как же ты потом будешь краснеть, Яра…

Моя маленькая месть за то, что ты творила все эти дни.

Стыдно мне? Может, немного. Но жизнь научит от чужаков напитки не брать. Уроком будет. Задумается в следующий раз. И вспомнит, что в этот момент её буду трахать я. Пальцем.

– Я-я бо-ольше не могу, – от её голоса в штанах всё сводит.

Делаю последние завершающие толчки, продолжая рассматривать ночник. Великолепный! Не зря купил!

Два удара, и стенки её лона сжимаются, захватывая мой палец в тиски. Протяжный стон залетает глубоко в уши, проходит по всем уголкам моего тела и ударяет точно в пах.

Я ещё удивлен, как ей плевать, что она на нём лежит. Он такой каменный, что его хер не заметишь – сломаешь.

А Яре плевать. Обмякла у меня на коленях, не шевелясь.

– И как, лучше? – усмехаюсь, всё же опуская взгляд на светлую тонкую спинку. Выхожу из неё, веду мокрым пальцем вверх по ягодице, рассматривая родимое пятно у нее на попе. Обвожу его подушечкой, дотрагиваясь до мягкой булки, и направляюсь всё выше, наслаждаясь бархатистой кожей.

– Лучше… – тяжело дышит. – Но… Всё ещё… Горит…

Ясно.

Без члена хрен эту ситуацию разрулишь.

Преподав ей урок, довольный встаю, тяну за собой. Хватит с неё. Завтра гляну на её краснеющую мордашку. Поиздеваюсь. Скажу, какая она дурная. Или промолчу.

А пока тащу её в ванную. И всё же делаю то, что задумал – врубаю холодную воду, затаскивая в душевую кабину.

А она вырывается, пытается выбраться. А мне самому приходится подставляться!

Бодрит, чёрт!

Бью её холодной водой по разгорячённому телу. И с каждой минутой, что начинают стучать её зубы, а кожа – покрываться мурашками, приходит потихоньку в себя.

– Идиот, – выпаливает, промокшая до нитки.

Милая сейчас такая. Губы синие, волосы висят сосульками.

Зато какая покладистая!

– Как тебя зовут? – вдруг выдает дрожащими губами. Обхватив себя руками, прикрывает грудь. Стараюсь не смотреть вниз, на ее тело.

– Эмин, – насмешливо отвечаю, понимая, что все эти дни она не знала, с кем живет.

– Буду знать.

Больше ни слова не говорит.

Несколько минут под холодным душем, и вырубаю воду. Заматываю её в полотенце, не рассматривая. И веду до её комнаты, закрывая за ней дверь. Но перед этим… не могу удержаться, посматривая на котёнка, завернутого в полотенце.

– Завтра поговорим.

Громов

Не думал, что моё утро начнётся с бутылки вискаря и колы. Но надо же чем-то себя успокоить, перед тем как маленькая соплячка проснётся. Выскажу ей всё в лицо.

Долго ждать её не приходится.

Она словно знает, что думаю о ней, дверь тихо открывается. В квартире по-прежнему стоит тишина. Видимо, девчонка, затаив дыхание, аккуратно ступает по лестнице. Не хочет, чтобы я её увидел?

Правильно. Иначе весь мозг вынесу.

Не смотрю в сторону лестницы, продолжая пить свой виски. Подсел я на него конкретно. Надо слезать, а то цирроз печени не за горами.

Боковым зрением замечаю что-то мелькнувшее. Не поворачиваясь, знаю, что девчонка выглядывает из-за стены наполовину. В чём-то белом, сливаясь с краской. И только тёмные волосы дают заметить её на однотонном покрытии.

– Прости, – сопит за стенкой, пуская из носа пар. – Я повела себя некрасиво.

– Ого, что я слышу, – не могу не позлорадствовать. – У девочки появились мозги?

– Не ёрничай. Мне и так плохо.

Хлопаю рядом с собой по барному стулу.

– Садись.

– А ты меня бить не будешь?

– Я постараюсь.

– Клянись.

Что за ребёнок?

– Клянусь, что бить не буду.

С тяжёлым вздохом выходит из-за стены. Мельком кидаю на неё взгляд, оценивая состояние после вчерашнего.

Нормальная вроде. Не растрёпанная, в лёгком белом платье. Привела себя в порядок, перед тем как выйти на казнь. Молодец.

Опустив голову, садится рядом со мной.

Поворачиваюсь к ней, отставляя лечебный виски от себя и смотря на девчонку.

– Надеюсь, ты со вчерашнего урока хоть что-то для себя выделила?

– Выделила, – бубнит.

– Что именно?

– Нельзя брать стаканы из чужих рук.

– Я думал, будет доходить дольше, – фыркаю. – Но спасибо, что сейчас поняла, а не после изнасилования.

Опускаю ладонь на свой телефон. Открываю сегодняшние новости и протягиваю ей.

– На, почитай.

– Что там? – хрипит, чуть не задыхаясь. Но ладонь протягивает. – Комментарии вчерашней выходки?

– Ага.

Отдаёт мне телефон обратно.

– Тогда я не хочу читать.

– Читай, – твёрже произношу, надавливая. – Тебе это все исправлять.

Обречённо поворачивает телефон к себе экраном. Жестоко с моей стороны вот так ей с порога. Но надо, чтобы поняла. Чтобы вчерашних ситуаций не было. У меня кулак и член болит. После неё полчаса в душе рукоблудил. Нормально вообще так с мужиками поступать?