Соединенные силы русов и византийцев разгромили войска Фоки под Хрисополем в конце 988 года, а в апреле 989 года союзники в сражении под Абидосом (у пролива Дарданеллы) покончили с самим Вардой Фокой. Некоторое время остатки мятежных войск возглавлял небезызвестный нам Варда Склир, но былого размаха боевых действий уже не было, и к 991 году восстание было подавлено.
Арабский историк XI века Абу Шоджа ар-Рудравери так говорит о роли Анны в крещении князя Владимира: «Женщина воспротивилась отдать себя тому, кто расходится с нею в вере. Начались об этом переговоры, которые закончились вступлением царя русов в христианство». И вспомним опять слова Яхьи Антиохийского: «Он (царь Василий) поставил ему (Владимиру) условие, чтобы он крестился и весь народ его стран». Таким образом, принятие христианства – это условие, часть брачного договора со стороны базилевсов. Это указывает на то, что шел Владимир в Византию вовсе не ради крещения. Это первый вывод из текущего повествования.
Далее возникают проблемы с последующим поведением царевны Анны. Она как будто не рада избавителю и спасителю царской семьи от лютой смерти. Даже если отсутствовала любовь, что было нередким случаем в династических браках, то можно было бы примириться со своей участью и покориться воле братьев. Но она едет в Русь как в неволю: «Иду, как в полон, лучше бы мне здесь умереть». Это показывает, насколько тяжела была для Анны ее участь, насколько чуждым и неприятным казался будущий супруг, несмотря на все его заслуги и согласие принять христианство. Вероятно, дело здесь не столько в строптивости, сколько в разнице культурных уровней.
Еще одно очень важное «темное пятно» в этой истории: зачем императорам надо было звать на помощь русов? Существовал договор 944 года о военном союзе между Византией и Русью, именно на него опираются, когда рассуждают о том, почему византийцы в трудную пору позвали именно русов. Но договор был весьма условный и ограждал, прежде всего, Византию от набегов русов, а не наоборот. При этом существовало устойчивое мнение, что русы, несмотря ни на что, «есть враги для Империи». Неужели не нашлось родственника или друга в соседних с Византией странах, кто мог бы выслать аналогичное подкрепление?
Известно, что мать императора Священной Римской империи Оттона III греческая царевна Феофано, дальняя родственница Василия и Константина, в 987 году была регентом при малолетнем сыне. По современным данным, она, вероятнее всего, была племянницей Варды Склира, заклятого врага Василия II, много пострадавшего от него. Поэтому невмешательство Римской Империи в дела македонской династии могло быть связано с личным отношением Феофано к действующей в Византии власти. Другого могущественного союзника в Европе, способного противостоять восставшим войскам, у базилевсов, по-видимому, не было. Во-вторых, как упоминалось в летописи, финансы для привлечения союзных или наемных войск у Византии попросту отсутствовали, «и истощились богатства его…» Наиболее оптимальной силой, способной справиться с мятежниками, являлись только русы.
Разгром войск Варды Фоки был всего лишь делом техники и времени. Во-первых, он мог не ожидать такого поворота событий и был застигнут врасплох, потеряв значительную часть войска еще в 988 году под Хрисополем, куда русы прибыли напрямую через море на боевом флоте, как говорится в летописи. Во-вторых, согласно Стефану Таронскому: «Тогда весь народ Рузов [русов]… поднялся на бой; их было 6000 человек – пеших, вооруженных копьями и щитами, – которых просил царь Василий у царя Рузов в то время, когда он выдал сестру свою замуж за последнего. В это же самое время рузы уверовали в Христа» [5]. Можно понимать так, что на стороне Владимира выступало 6000 войска, и это был «весь народ». В то время общая численность византийской армии достигала 300 тыс. чел. Из этого можно составить представление о ее восточной части под командованием Варды Фоки. Поэтому отряд 6000 человек не являлся силой, способной решить исход дела. Вероятнее всего, следуя традициям эпохи феодализма, воинами называлось не все войско, а лица привилегированных воинских сословий, прежде всего официальная дружина. Таковыми при князе Владимире были варяги или их обрусевшие потомки. А сколько было новгородцев, киевлян и иже с ними «черного люда», летопись не комментирует. Поэтому к 6000 воинов летописец добавил «весь народ». Чтобы судить о численности русских войск, можно сослаться на следующий факт: по данным Льва Диакона, в 970 году в походе Святослава против 12 тысяч византийцев участвовали более 30 тысяч русов. Эта цифра более близка к истине. Она означает, что каждый воин привел приблизительно 5 смердов. Число 6000 еще раз всплывает в иностранных летописях, но позже, когда говорится о русском союзном корпусе, оставшемся по приказу Владимира в Византии и позже обращенном в гвардию греческих императоров. Так, в 1000 году этот корпус воевал на стороне Византии против Грузии.
Вызывают ряд вопросов обстоятельства захвата Корсуни. Если предположить, что поводом для этого послужило невыполнение византийскими императорами условий союзного договора, а именно отказ выдать Анну, то становится непонятным, зачем нужно было брать эту крепость. В системе Империи она была далеко не единственной и ее потеря на решение базилевсов повлиять не могла.
С другой стороны, княжеские войска в том же 989 году продолжали оставаться в самой Византии. Поэтому, если надо было вытребовать у византийцев все причитающееся по договору, то не следовало брать город, находящийся на задворках империи. Достаточно отдать приказ, и войска смогут напасть на любой город внутри страны, включая столицу, или, по крайней мере, устроить бунт, к которому могли присоединиться войска, спешно прибывшие с родины.
По разным данным, осада Корсуни длилась от 3 до 9 месяцев. Город пал только после того, как некий горожанин по имени Анастас якобы сообщил князю об устройстве городского водопровода, после чего русы перекрыли подачу воды в город. Именно в этом сюжете присутствуют агиографические моменты «чудесного» приобщения князя к христианству. Итак, захват Корсуни и угроза напасть на Костантинополь были предприняты до выступления против Варды Фоки, а не после.
Предположением, которое могло бы теперь связать воедино все эти детали хронологии, могло бы стать следующее. В момент, когда страна была раздираема войсками болгар извне и Варды Фоки изнутри, а судьба императорской семьи буквально висела на волоске, князь Владимир сам вероломно нападает на Корсунь, тем самым также объявляя войну ослабленной Византии. Он понимает, что никакой военной помощи со стороны Константинополя не последует, так как у императоров попросту отсутствовали воинские резервы, все было отвлечено на сопротивление Варде Фоке. Поэтому Владимир не торопясь осаждает город и берет его ценой предательства горожан, если верить летописи.
Почему русам понадобилась именно Корсунь, а не какой-то другой, менее укрепленный город, захватить который было бы значительно легче, не прибегая к многомесячной осаде? Корсунь – это не только важный административный центр Византии на ее северной границе, но и также крупнейший военно-морской и торговый порт на пути «из варяг в греки». Войска Варды Фоки стояли на Босфоре напротив Константинополя, перекрывая пути подвоза провианта со стороны Анатолии. С запада продолжались военные действия с Болгарией. Оставался единственный путь обеспечения столицы – через Херсонес по Черному морю. Владимир блокирует этот канал. Константинополь с населением около 300 тысяч человек оказывается без хлеба.
Осада и взятие Корсуни – это демонстрация военной силы князя Владимира. Он угрожает принять участие в разорении Византии и, возможно, во взятии самого Константинополя. Но вместо выполнения своих угроз Владимир делает братьям-императорам то самое предложение, от которого тогда нельзя было отказаться: он, Владимир, готов изменить свою позицию и вместо нападения прийти на помощь законным императорам, выступить против мятежников, но на своих княжеских условиях.
