Лужичи также участвовали в этом переселении, но их носители как общность выделились лишь в конце пути, на западе Болгарии. Топонимы обязаны своим появлением авторству пришельцев, а не местного славянского субстрата. Так, на болгарском «лужа», в отличие от всех других славянских языков, – это «локва», перешедшая в церковнославянский как «локы». Подобная лексема могла сформироваться под влиянием древнебулгарского языка, относящегося к тюркским. Например, в туркменском лужа звучит как «лYйк», которое славяне снабдили своим окончанием «ва».

А что говорит нам топонимика о прародине сербов и о том, как они попали в Чехию? Как мы видим, на предполагаемой территории их исходного обитания, в Пруто-Днестровье, имеются соответствующие топонимы. Боле того, от Молдавии на север распространяется «аппендикс» (зона А), состоящий из топонимов Сербиновцы, Сербиновка, еще раз Сербиновка и Сербы. Наряду с существованием аналогичных названий в восточном направлении это может являться свидетельством миграционного процесса, происходившего, например, в ходе известного разрастания Пеньковской культуры. Ее, как мы уже отмечали выше, соотносят с антами, предполагаемыми родственниками сербов.

Однако также известно, что в XVIII веке тысячи сербов, уходя от османского ига, отправились в Российскую империю, где им на поселение были выделены земли в Новороссии. Позднее они получили названия Новая Сербия и Славяносербия. В 1751 году к российскому посланнику в Вене обратился полковник австрийской службы Иван Самойлович Хорват с просьбой о разрешении ему и другим сербам поселиться в России. Речь шла о граничарах [5][24]. Таким образом, мы не можем утверждать, что обнаруженные топонимы отражают расселение с прародины. Более того, не обнаруживается топонимических свидетельств их перемещения на запад, а археологические являются весьма смутными (маршрут 1). При этом необходимо отметить, что вывод о поднестровской локализации зиждется исключительно на термине Servi sarmatorum и этимологических рассуждениях, не имеющих строгой доказательной базы. Согласно представлениям лингвистов, языковая чешско-сербская группа в свое время отделилась от полабско-поморской. Это событие следует относить к периоду начала миграций на север, то есть к V веку. В таком случае необходимо признать, что сербы или их предки присутствовали в этом сообществе и находились на главных ролях. Для его формирования также потребовалось определенное время. Это означает, что прибытие сербов в эти места произошло в более ранний период. В центре Франции обнаруживаются два непереводимых топонима, Serbannes и Serbonnes, которые могут быть указанием на кельтский след.

В заключение отметим, что выражение «сербо-лужичи» справедливо лишь для заключительной стадии эволюции этой общности, когда произошла глубокая взаимоассимиляция ее этнических компонент. На ранних стадиях они сохраняли свою самобытность и мигрировали скоординированно, но раздельно.

Топонимия была исследована в двух вариантах: «horv» и «hrv». Вторая основа считается архаичной. Обе формы распространены в настоящее время, в том числе и в современном сербско-хорватском языке.

Как следует из этого, топонимы расположены преимущественно в двух массивах. Первый представлен исключительно топонимами «horv». Он протянулся по Среднему Подунавью от Верхнего Потисья до отрогов Альп у озера Нейзидлер. Следует отметить, что наиболее распространенным типом названий является Horvattanya (хутор, усадьба, венг.). Имеется иные сочетания с – hegy (гора, венг.), – bokor (кустарник, венг.), – puszta (степь, венг.). На словацкой стороне находятся Horvaty, гора Horvatov vrch и Horvatsky grob у Братиславы. Подобным образом, как мы увидим далее, обозначаются кладбища, несмотря на то, что это населенный пункт. От рассматриваемого массива имеются два ответвления в южном направлении: по границе Венгрии и Румынии и по Дунаю. Здесь мы встречаем только Horvathtanya, за исключением одного Horvatfoldek (карта № 60).

Второй массив расположился на Балканах, преимущественно в Боснии, а также в Далмации. Он сформирован на базе топонимов «hrv»: Hrvati, Hrvacici, Hrvatovici, Horvatsko brdo. Два упомянутых массива соединяет цепочка названий, расположившаяся вдоль отрогов Альп от Дуная до верховьев Савы. Она представлена «horv»-топонимами. Вот некоторые из них: Horvatzi, Horvatlov, Horvatska, река Horvatski potok. Западнее озера Балатон от нее имеется ответвление, которое проходит через всю холмистую равнину Дунантуль вплоть до устья Савы и Дрины. Заканчивается она многообещающим названием Horvatovstan, но это лишь ферма.

Карта № 60. Топонимия «hоrv», «hrv»

Как уже стало понятным, мы имеем дело с миграцией хорватов на юг в ходе такого глобального явления, как заселение Балканского полуострова славянами. Отталкиваясь от формы центральноевропейского массива и существующих сведений об истории хорват, можно утверждать, что исходным регионом явилась часть Закарпатья, находившаяся западнее Ужгорода и Чопа, на территории Венгрии. Именно здесь мы наблюдаем повышенную плотность хорватских топонимов (область 3 на карте). Основная масса переселенцев по южным отрогам Западных Карпат двинулась к Дунаю. Достигнув его излучины, небольшая группа попыталась продвинуться южнее. Главное направление, в конечном счете, достигло отрогов Восточных Альп, которые начало обходить, двигаясь в южном направлении. Перед этим пришлось форсировать Дунай. В дальнейшем путь пролегал вдоль левого берега реки Раба, которую перешли у границы со Штирией. Здесь произошло отделение небольшой группы переселенцев, которая двинулась по равнине Дунантуль в направлении устья Дравы, но переходить ее не решились. Преодолев еще одно препятствие в виде реки Дрина, основная масса переселенцев вышла на оперативный простор; путь к Адриатике был открыт. Далее топонимы фиксируются в Далмации и Боснии. Из района исхода часть «хорват» попыталась двинуться на юго-запад по границе Карпатской котловины, но быстро остановилась перед рекой Муреш (марщрут № 5).

Описанное нами переселение хорват полностью не соответствует существующим представлениям. Однако от топонимического материала отказаться невозможно, поскольку это непреложный факт, а не пространные рассуждения. Он более объективен, чем источники, поэтому его можно только по-иному интерпретировать, но и для этого степени свободы почти отсутствуют. Переселение славян на Балканы является очевидным событием. В таком случае нужно признать, что мы встретились с неизвестным случаем его проявления, не нашедшим отражения в источниках, не говоря уже об археологии. Любая летопись не может быть всеобъемлющей, особенно это касается событий, происходивших в глубине веков. Топонимике удалось зафиксировать его, несмотря на то, что оно не было ярким и не привлекло внимания историографов. Рассматриваемые события отстояли от времен Константина Багрянородного на 200, а то и на 300 лет, поэтому до великого историка могли и не дойти, а иных очевидцев, способных их зафиксировать, не оказалось. Подобный вывод хорошо объясняет, почему фамилия Хорват у словаков занимает второе место в антропонимиконе.

В таком случае, что делать с официальной версией? Она построена на свидетельствах, и полностью отказаться от нее невозможно. Следовательно, существовало еще одно переселение, которое не оставило топонимических следов. Этому, как мы знаем, может быть несколько причин. 1. Племя (народ, род) движется в составе более мощного племени-патрона и лишено прав быть автором названий (например, кривичи – радимичи [11]). 2. Мигрирующая общность не создает новых поселений, а использует имеющиеся (арии в Индии, русы в Восточной Европе). Поскольку упоминается о хорватской государственности в Краковском союзе, то наиболее реальным смотрится второе предположение. Хорваты могли быть хорошо отрегулированной военной машиной и, несмотря на малочисленность, занять главенствующее положение у местного населения. Международное окружение того времени, ориентированное на правящую верхушку, перенесло его этноним на все население. При этом новые населенные пункты с племенным названием практически не создавались. Однако в Чехии и на Эльбе ситуация изменилась. Там уже присутствовали другие племена, с которыми они вошли в контакт, но находились на вторых ролях. Особенно тесно их судьба переплелась с сербами, в результате сформировался общий сербско-хорватский язык.