Оценочная дата исхода с территории Прибалтики – VIII–VII века до н. э. В результате к IV веку до н. э. Лужицкая культура перестает существовать.

Благодаря этому вторжению в древней Германии встречались «литовские эстии» [1].

Карта № 73. Балтские топонимы в ареале Лужицкой культуры. А)

 – топонимы «nara», черные точки – «grad», белые точки – «grod» (для остальных – обозначения на карте). В) светлые точки «grad», темные – «grod» черная линия – культура подклошевых погребений; пунктир – культура Прага-Корчак

В 550 году богослов Мартин Бракарский пишет: «Руг, Склав и Нара радуются, что под твоим (св. Мартин Турский) водительством познали Бога». Под именами собственными понимаются народы, населявшие Турскую епархию, руги и славяне [3]. Но под «Нара» современные авторы подразумевают не народ, а провинцию Норик. Для таких предположений имеются лишь фонетические основания, да и то весьма отдаленные. Между тем через эту область проходит изонима «nara». Следовательно, под «Нара» следует подразумевать также этноним, но принадлежащий племени балтов. Вышеперечисленные факты являются убедительными и наглядными доказательствами реальности глубокой балтской инвазии.

По данным археологии, носители Поморской культуры с 550 до 400 года до н. э. заняли весь ареал Лужицкой культуры вплоть до верховьев Вислы и Одера [6]. Вначале были захвачены территории по Средней и Верхней Висле, а также по Варте.

Далее экспансия расширилась от Одера до припятского Полесья. На юге сохранились остатки Лужицкой культуры. Местное население при этом не смещалось. Можно вычислить, что средняя скорость передвижения «поморцев» равнялась 3–3,5 км/год.

Эта величина несколько ниже, чем 5 км/год, приводимая в [37] для случая беспрепятственного движения по равнинной местности. Причиной может быть существование ощутимого сопротивления нашествию или тот факт, что оно развивалось в регионе с относительно повышенной плотностью населения.

В результате возникает культура Подклошевых погребений. Это предполагает рождение нового народа. Считается, что они были праславянами.

На самом деле это был этнос своего времени. Он имел имя, нам неизвестное.

Мы можем только обозначить его как «подклошевцы». Язык содержал лексемы, которые позднее перешли в славянский. В этом и состоит праславянство. Народ обладал элементами культуры, характерными для исходных этнических компонент, а также синтезировал в себе новое качество, археологически выразившееся в использовании клошей при погребениях.

Этногенез начинается с ячейки общества – семьи, в ней происходит зарождение не только синкретической, но и синтетической культуры. Предвестником первых изменений является язык. Безусловно, трансформируются объекты материальной культуры и вера, но они более инерционны и возникают на локальных участках, а не на всей территории этнического контакта. Одновременно с языком появляются новые термины. В первую очередь они затрагивают область повседневной жизни и предметы острой необходимости.

Одной из таких насущных функций являлась защита от врага, что предусматривало наличие оборонительных сооружений. Они могли быть естественными и представлять собой объекты ландшафтного характера (реки, горы, холмы, склоны и даже леса), а также рукотворными сооружениями (подробно см. [37]). В Ирландии имение, обнесенное земляным валом, называлось «dun», в Индии огражденная группа круглых тростниковых хижин с четырьмя воротами для скота – «pur».

У славян деревня, огороженная частоколом, уже являлась «градом» (Соловьев). Они представляли собой образцы оборонительной терминологии, которая применялась чаще всего к ойконимам, передавалась в поколениях и выкладывалась на карте. В Индии существует масса названий с корнем «pur» (оказалось, что подавляющее большинство даже образованных индийцев не знает значении этого слова. Речь идет не об эрудиции, а о древности исторических периодов, когда оно вышло из реального оборота и осталось только в традиции).

Мы, действительно, не вдумываемся в значения таких названий, как Singapur, Dunhill. Задача состояла в том, чтобы обнаружить фортанты, топонимический массив которых максимально соответствовал бы территории культуры Подклошевых погребений.

Таковым оказались фортант «grod»: Tarnogrod, Podgrod, Wiszogrod и др. Он является старославянской формой фортанта «город», возникшей в результате раскрытия слога. Как видно (карта № 71-а), их плотность повышена в восточных и южных областях Польши, особенно на пути следования изонимы «nara». Итак, «подклошевцы» для названия укрепленных поселений использовали лексему «grod». Представляет интерес генезис этого фортанта.

В XVI–XII веках до н. э. из Среднего Поволжья на территорию Центральной Европы вторгаются степняки-кочевники. Одна из их волн переходит Восточные Карпаты в районе Ужгорода. По долине Тисы они вступают на богатую разнотравьем Среднедунайскую низменность и широкой полосой растекается от Балтийского до Адриатического моря. Их отличительной чертой являлось использование фортанта «gar» для обозначения укрепленных поселений [37]. На территории Польши местная доиндоевропейская Унетицкая культура превращается в Культуру курганных погребений. К концу XIII века до н. э. она приобретает признаки оседлости и трансформируется в Культуру полей погребальных урн, «филиалом» которой и являлась Лужицкая культура.

В результате ассимиляции с местным населением на территории Германии фортант «gar» превращается в «gart», а на территории Польши и прилегающих областей – в «gard». Надо отметить, что в Лужицкой культуре в эпоху железа на возвышенностях появляются укрепленные поселения [6]. В целом отмеченные превращения являются отражением установленной закономерности эволюции «курганных» фортантов посредством добавления концевого «g»: pur – purg, bur – burg [37]. Впоследствии «gard» становится общегерманским, он захватывает северные области и Скандинавию, а с франками проникает во Францию (карта № 74).

Таким образом, в результате ассимиляции балтского и языка носителей Лужицкой культуры gard’ы были замещены на grоd’ы. Но на периферии они сохранились, в частности на севере Польши, куда балтские орды не распространили свое влияние; траектория «nara» проходит в отдалении, а плотность «grоd» здесь весьма низка. В Румынии gard’ы не являются массовыми, они могли появиться из северогерманских областей в послегуннское время.

Карта № 74. Эволюция фортанта Курганной культуры «gar» в Западной Европе

Что происходит с «подклошевцами» далее? Согласно археологическим данным, под влиянием кельтов культура Подклошевых погребений переходит в Пшеворскую [6]. Ассимиляция начинается во II веке до н. э. и заканчивается к I веку н. э. Для того чтобы раскрыть реальную суть событий, вернемся к карте № 61, представленной в ином исполнении (карта № 75).

Мы видели, как две колонны венетов, отделившись от основного миграционного ствола, проникают на восток.

Первая следует сначала по Западным, а потом по Восточным Карпатам.

Вторая продвинулась севернее, здесь венеты не стали преодолевать Балтийскую гряду и выходить к морю, а предпочли пройти по линии Познань – Торунь. В результате территория между двумя венетскими колоннами превратилась в Пшеворскую культуру.

Подобную ситуацию мы уже встречали у словенцев (карта № 63), когда они охватили места своего будущего обитания. Была ли это запланированная стратегия? Маловероятно. Если в случае Словении расстояние между ветвями составляло около 130 км, то в рассматриваемом – минимум 350. При таких масштабах и отсутствии средств коммуникации на продуманный план рассчитывать не приходится. После выхода на «исходные позиции» венеты начали двигаться стихийно навстречу друг другу. Таким образом оказалась заполненной вся территория. Характер миграции был агрессивный и стремительный, венеты заняли главенствующие роли в новом сообществе. Международное окружение того времени продолжало характеризовать их как «венетов». Ассимиляционные процессы и изменения происходили медленно.