Обозрев Введенский монастырь, путники прошли в соседнюю с ним церковь Бориса и Глеба; от той церкви, в которую в 1570 году царь Иоанн пожертвовал два колокола, нет более и следа; нынешняя церковь — конца XVIII века.

В недалекой от неё Воскресенской церкви висит «всполошный колокол», тоже пожертвованный Иоанном. Предание гласит, будто это — знаменитый вечевой колокол и пред ссылкой сюда был, по приказанию царя, высечен. В народе существует вера в целебную силу таинственного колокола: больного ребенка держат под ним и звонят два-три раза; колокол достаточно велик, чтобы звуком своим произвести в положенном под него ребенке некоторую реакцию. Существует здесь поверье, что веревка от языка этого колокола способна устранить бесплодие женщины.

Из Сольвычегодска пароход ушел во втором часу дня. День был необычайно жаркий; солнце палило. Спустившись по Вычегде, путники осмотрели стоящий при впадении её в Двину Котлас, который, как выше сказано, является теперь конечным пунктом волго-двинского пути в виде пермь-вятка-котласской железной дороги, сооружение которой уже намечено. Посещены были обе церкви Котласа, и вслед затем, переехав на противолежащий берег Двины, путники присутствовали при рыбной ловле, причем пойманы были всякие представители местной рыбы, кроме стерляди и налима. Часа чрез два пути, в девять часов вечера, налетел сильный совершенно неожиданный шквал, и термометр упал сразу до 4°. Поверхность Двины подернулась пестрой порывистой зыбью, запрыгали по волнам зайчики, и низко-низко пригибались к воде прибрежные ивняки, похлестывая своими острыми, длинными листьями по неспокойным водам.

Северная Двина от Сольвычегодска до Холмогор. Мифическое и историческое. Долгая борьба. Сийский монастырь. Его исчезнувшие древности. Преступные подмалевки. Воспоминания о Филарете Никитиче Романове.

Довольно однообразный путь по Двине невольно обращал мысль к прошедшему, к очень отдаленным временам, — некоторые исторические воспоминания о Двинской стране будут нелишними.

Среднее течение Двины, по которой плыл пароход, и где — как это ни странно — не встретилось ни одного города до самых Холмогор, уже восемь веков тому назад было далеко не безлюдно. Тут, в этих беспредельных равнинах так называемого Заволочья, с XI века воевали новгородцы, будучи и ратниками, и купцами, и друзьями, и грабителями одновременно. Почему называлась эта страна Заволочьем? Название идет, вероятно, от слова «волок», т. е. такого места между двух рек или озер, где ладьи должны были переволакиваться; другие думают, что название дано вследствие того, что страна была точно «обволочена» лесами и туманами. Первое вернее, второе поэтичнее.

Совсем не ошибочно будет сказать, что Север наш, так странно дремлющий теперь, оживился гораздо ранее центра; если он опоздал против нашего Юга, чтобы явиться на историческое поприще, то, тем не менее, внимание на него было обращено давным-давно. Кто не знаком с именем древней исчезнувшей Биармии, с описанием страны Гипербореев по Геродоту, Тациту, Нестору? Здесь на Севере жили мифические Гипербореи, за бесконечными равнинами, за Лукоморьем. Тацит описывает эту страну, как страну охоты, и говорить о туземцах, что «безопасные от людей, безопасные от богов, люди этих стран достигли самого трудного — отсутствия желаний». Легенда сообщает, будто рай земной находился за северными горами, и что новгородцы «видали его»

Город Ункрад византийских историков — скорее всего Холмогоры. Нечто близкое ко всему сказанному сообщают сказания скандинавские. Фантазия изображала эти страны достоянием ужасов и чародейств. Несомненно, что еще в IX веке приходили в Биармию и Кириаландию норманны; норманн Отер объездил Белое море и привез королю Альфреду моржовые клыки и кожи. С XI века начинают, или продолжают, воевать в Заволочья новгородцы; в 1078 году погибает здесь в походе князь новгородский Глеб Святославович; в 1187 году имеются сведения о том, что здесь, в этой Новгородской волости, было восстание, и новгородская рать перебита. Восставала чудь, восставали финны. Теснимые отовсюду норманнами, славянами, а потом и татарами, они углублялись все более и более в дебри и трущобы нашего Северо-Востока. Имеется сведение, что в XIII столетии норманны видели на берегах Двины богатую ярмарку и истукана Иомалы; подле Холмогор указывают это место; истукан стоял будто бы на кладбище; однажды, когда стражи спали, норманны забрали деньги, лежавшие пред истуканом в чаше, и хотели снять с него ожерелья, но поднялся неожиданный звон, стража проснулась, и норманны, люди воинственные, убрались в целости. Несомненно, что именно в Холмогорах чудь имела свой центр, как весь на Бело-Озере, меря в Ростове, мурома в Муроме. Верно также и то, что чудь прибалтийская участвовала в призвании варягов заодно со славянами и кривичами.

В XIII веке в Заволочье образовались обширные владения богатых бояр новгородских; чудь все более и более русела, а местная жизнь принимала формы чрезвычайно своеобразные. Центр был в Холмогорах, но и вся страна не лишена была ни жизни, ни развития. Заволочье для Новгорода было приблизительно тем, чем является Индия для англичан — источником непомерного богатства. Бояре новгородские имели тут обширные владения; значительнейшие принадлежали знаменитым Борецким; они имели возможность подарить Соловецкому монастырю всю Кемскую волость и Сумский посад; Марфой Борецкой богато одарены также монастыри Соловецкий и Никольский. На Ваге владели бояре Степановы; богаты были Своеземцевы; на Мезени — Окладниковы; Строгановы владели и в Коле, и на Новой Земле. У Никольского монастыря, находящегося в 90 верстах от Архангельска, выброшены были бурей тела двух утонувших сыновей Марфы Борецкой, Феликса и Антона, объезжавших свои владения. Монастырь этот был разорен норвежцами в 1419 году; Марфа восстановила и одарила его.

Весьма и весьма характерно, что бок-о-бок с боярами новгородскими жили и владельцы земель в Заволочье — бояре местные, двинские. Откуда они? Бояре эти были так чужды Новгороду, что новгородская вольница, не щадившая, правда, и своих, жгла и грабила их, не встречая отпора. С XIV века набеги ушкуйников, благодаря которым, собственно говоря, так непомерно расширилась новгородская земля, сделались очень частыми и опустошительными. Бояре новгородские, со своей стороны, тоже теснили бояр двинских, и вот мало-помалу начинает тянуть этих последних к недавно окрепнувшей Москве, и Москва очень хорошо поняла, чем и как осилит она Новгород, и подала этим местным боярам руку.

Было время, когда Новгород не допускал того, чтобы великокняжеские люди владели в Заволочье землями; при великом князе Андрее Александровиче великокняжеские ватаги допускались к Белому морю только для ловля рыбы для самого князя. Новгородцам было нелюбо усиление князей суздальских; но опасность для них стала очевидной только тогда, когда заговорила Москва.

Неудачно ходил на Двинскую землю Иоанн Данилович Калита в 1337 году. Удачнее совершил поход на ушкуйников Димитрий Иоаннович в 1369 году: новгородцы заплатили ему дани 8.000 рублей, из них на долю Заволочья пришлось 5.000 рублей, что наглядно свидетельствует о богатстве страны в те далекие годы. Попытка Василия Димитриевича присоединять Заволочье в 1394 году была тоже неудачна. В 1397 году послан был Андрей Альбертов к двинским боярам, предлагая им «задаться за великого князя и крестное целование Новгороду сложить»; но это кончилось ничем. Борьба продолжалась и при Василии Темном. При Иоанне III, 27-го июня 1475 года, произошел между его ратью, в 4.000 человек, под начальством Образца и Тютчева, и ратью новгородской, в 12.000 человек, бой на реке Шиленге. Битва длилась от 3-х часов утра до захождения солнца; двиняне, как и следовало ожидать, изменили новгородцам, московская рать победила и по этому поводу она «заволочан посекоша и двинян иссекоша». В 1478 году царь объявил, что отныне все двиняне — московские, и начал с уничтожения барщины.