Ну и плевать! Не он ли говорил, что готов пойти на что угодно ради ее воскрешения. Тем более, что боги оказались не такими уж и всемогущими. Ничего страшного. Самое главное, что Элен снова жива. Остальное можно исправить. Если надо, Ник сразится с самой Эльвиолой ради возлюбленной. И еще не известно кто выйдет победителем!

Внезапно Элельен побледнела, как первый снег. В ее нежно-розовых широко распахнутых глазах отразилось понимание происходящего. И это потрясло ее сильнее, чем Никаниэля — признание о предательстве Малема.

— Так ты не умер… — прошептала она дрожащими губами. — Я так ждала тебя, но, в то же время, не хотела чтобы ты приходил. Что… Что ты наделал⁈ — в сердцах воскликнула Элен, отшатнувшись. — Мы могли быть навеки вместе, а теперь…

Две одинокие слезинки появились под полными печали глазами. Набухнув, они сорвались вниз и прочертили на щеках мокрые дорожки, блестящие в неровном свете факелов.

Вдруг Элельен вскрикнула. Ее лицо исказила гримаса мучительной боли. Скрюченными пальцами она схватилась за грудь напротив сердца. Всеми силами Элен прижимала к себе ладони, будто пытаясь удержать что-то, не дать вырваться.

— В чем дело? — в панике воскликнул Никаниэль. — Элен! Элен!

Не ведая себя, Ник оторвал руки возлюбленной от груди, и его черные волосы вмиг побелели, навсегда утратив краски жизни.

Прямо на его глазах лишенная изъянов кожа Элельен покрывалась уродливыми черными трещинами. Те ветвились, росли и ширились, доставляя эльфийке немыслимые страдания. И вместе с ней страдал и принц, не в силах хоть как-то помочь возлюбленной.

Никаниэль призвал на помощь всю доступную ему магию, пытаясь остановить процесс, но сделал лишь хуже.

Отчаянный, невыносимый, леденящий душу крик сорвался с губ Элен. Зазубренным крюком тот вонзился в уши Ника, но еще сильнее он терзал его сердце. Оно разрывалось на части, корчилось и забывало биться, но никак не могло укрыться он жуткой боли, безбрежным океаном разлившейся по подземному гроту.

Элельен выгнулась дугой и начала медленно подниматься в воздух, продолжая покрываться трещинами. Как ни пытался Ник ее остановить, но она поднималось все выше, а крик превратился в вопль, какой еще не доводилось слышать ни принцу, ни кому-либо из ныне живущих.

Кровь ручьями струилась из ушей Никаниэля, когда тело Элен взорвалось ошметками плоти, а вместо нее в воздухе повис бесплотный дух с развевающимися на несуществующем ветру белесыми волосами.

На мгновение стало тихо, а затем воздух прорезал пронзительный визг, ворвавшийся в уши Ника мучительной болью и вышибивший из глаз слезы. Рефлекторно принц попытался укрыться, но не было ему спасения.

Прекрасная, нежная, неземная Элен преобразилась в королеву банши — могущественный дух, обреченный вечно страдать и нести страдания всем окружающим.

И все по вине Ника.

Королева банши, лишь отдаленно напоминавшая теперь прекраснейшую из женщин, висела в воздухе, исторгая из себя скорбный вой. И столь сильным он был, что с далекого свода пещеры посыпалась каменная крошка, а на волшебном озере поднялась рябь, обратившаяся вскоре волнами.

Одна единственная протяжная нота невыносимого страдания. Словно всю существующую на Альйоне печаль и боль собрали в одном месте и вложили в уста могучей нежити. И теперь та изливала ее, терзая свою жертву.

Кровь струилась из ушей, глаз и носа Никаниэля. Но еще сильнее кровоточило его сердце. Своими собственными руками он вырвал ту единственную, ради которой был готов перевернуть весь мир, из вечного покоя божественных чертогов и обрек на бесконечные мучения в облике мятущегося духа.

Кары страшнее Ник и представить не мог.

Стоя на коленях, принц снизу вверх взирал на то, во что превратилась любовь всей его жизни. Пелена кровавых слез застилала его глаза, и лучше бы он совсем их вырвал, чтобы не видеть результат своего деяния.

Как мог он так ошибиться?

Как мог допустить подобное?

Продолжая сгорать в бесконечном пароксизме боли, Никаниэль опустил взгляд вниз, на свои руки. Они еще хранили тепло Элельен. На краткий миг, ничтожное мгновение, Ник обрел возлюбленную, чтобы тут же ее потерять.

На этот раз навсегда.

И ради этого Лилиана пожертвовала своей жизнью? Ради этого принц убивал, шагал по горам трупов, закалив свое сердце в горниле бесконечных лишений и жестокости? Кфхан побери, да он же преступил все мыслимые и немыслимые нормы! Стал богомерзким повелителем смерти! Вел армию тьмы, сгубил столько жизней!

И вот теперь…

Теперь…

Взгляд Никаниэля упал на Люминистилл. Волшебный артефакт, покрытый кровью пророчицы, ярко светился в присутствии нежити. Он взывал к своему хозяину, подталкивая к правильному решению. Есть лишь один выход. Один единственный способ все исправить!

Дрожащей рукой Ник взялся за рукоять, встал на ноги и поднял меч.

Он вновь посмотрел наверх.

Но увидел не уродливое порождение королевы банши, а лишь безвозвратно искореженную душу прекрасной эльфийки, обреченную вечно страдать и мучить любого, кто посмеет услышать ее скорбный плач.

Понимая, что другого выхода нет, принц замахнулся волшебным мечом и… не смог нанести удар. Даже теперь Никаниэль продолжал любить Элельен всем своим израненным сердцем и был не в состоянии уничтожить то, что от нее осталось.

Это его крест.

Его боль.

Его кара.

И он должен нести ее, сколько бы ему не осталось жить на этом свете.

Элен навсегда останется со своим глупым принцем, чтобы вечно напоминать о чудовищной ошибке, заставившей померкнуть свет в глазах цвета счастья.

Тело пророчицы рассыпалось в прах, подарив толику некроэнергии, но этого было безмерно мало. Ник рыскал внутренним зрением в поисках силы и не находил. Камни, камни, камни и еще раз камни! Кфхан побери! Что толку с этих булыжников⁈

Неожиданно взгляд Никаниэля упал на раскинувшееся в центре пещеры озеро. Оно всегда манило Ника своей загадочностью. Но лишь теперь, достигнув небывалых успехов в контроле и понимании магии, он заметил, что светящуюся нежным светом воду пронизывали мельчайшие частички эссенции естества.

Еще одно наследие великих магов прошлого.

Не сдерживая текущие от горя по щекам слезы, принц принялся вытягивать силы из водоема и сразу плести из них светящуюся ядовито-зеленым паутину. А стоило последней частице покинуть озеро, как то, потеряв заложенную древними основу, вмиг обратилось в зловонную трясину.

Но Никаниэлю не было до этого дела. Закончив, он закинул сеть в воздух, поймал бестелесную нежить и принялся утягивать ее в гауинт, параллельно формируя тот в единственном подходящем объекте — Люминистилле.

Уцелей даже посох Учителя, Ник не посмел бы запечатать душу возлюбленной в столь жалком вместилище. Она достойна лучшего. И пусть создавать гауинт в металле, тем более зачарованном, было невероятно трудно, принца это не волновало. Он по-прежнему был готов пожертвовать чем угодно для достижения своей цели.

Даже жизнью.

Как там говорила Ванесса? Лишившись истинной магии Альйона, древние маги освоили новый источник силы, черпая ту из своего собственного естества. Настало время клятым золотым глазам послужить благой цели!

Тем более, что принц это уже делал. Хоть сам и не осознавал.

Тогда, стоя на вершине бархана, Никаниэль, находясь на грани обморока, подспудно понимал, что из-за негатора ему не хватит маны прикончить гослопаха. И напитал огненный шар из другого источника, вложив в заклинание частичку себя самог о.

Теперь же ему вновь предстояло пожертвовать собственным долголетием. На этот раз осмысленно. И Ник не колебался ни секунды.

Королева банши продолжала вопить, сопротивляясь магическому плену. Но еще больше противился Люминистилл, не желая менять заложенную природой структуру. И то и другое требовало немалых сил. Но принц знал где их взять.

Заглянув внутрь себя, Никаниэль увидел поток эссенции естества. Тот струился подобно полноводной реке с множеством притоков, и Ник, усилием воли перенаправил один из них наружу.