– Это действие успокоительного, скоро пройдет, - я сосредотачиваюсь на ее красивом лице. На морщинках вокруг глаз. Пухлых губах. Такой человек не должен быть злым, но первое впечатление всегда обманчиво.

Всегда.

- Какое у тебя покалеченное тело, - она нежно касается всех моих синяков, шрамов и ран. Ласково пробегается по выпирающим ребрам. Ключицам. Слезы обжигают глаза. До этого момента… Этих несколько слов… Я и не подозревала, как на самом деле соскучилась по ласке. По маме.

Мама? Это она? Это ее мягкие руки только что гладили мое лицо?

- Пить, - хрипло выдыхаю я сквозь искусанные в кровь губы. Её лицо тут же пропадает и я остаюсь одна.

Нет. Конечно же, нет. Как я могла спутать маму с ней. Ее давно уже нет. Она умерла. Или нет? Как давно я живу без неё?

Я слабо приподнимаюсь, всё еще не понимая, где нахожусь. Обвожу мутным взором помещение. Ни окон. Ни дверей. Только кучка моей грязной одежды лежит неподалеку. Я не могу вспомнить, как я здесь оказалось. Всё скрыто туманом. Единственное в чем я уверена.

Что-то случилось. Что-то страшное. Что-то, что сознание не хочет вспоминать.

И какая-то часть меня цепляется за одурманенный лекарствами мозг. Я опять опускаюсь на пол.

- Возьми, - женщина протягивает мне стакан воды. Мои дрожащие пальцы смыкаются на холодном стекле и я с жадностью припадаю к нему, в желудке начинает бурлить, но я не прекращаю быстро глотать.

- Не торопись, - просит меня женщина и осторожно отнимает стакан.

Я тянусь к нему. К этим каплям на поверхности стекла. К кристально чистой воде, возрождающей мои клетки к жизни. Она уверенно ставит его на небольшой выступ и вытягивает из стены шланг с лейкой на конце.

- Я не причиню тебе боли, ты понимаешь меня? – спрашивает она, я настороженно слежу, как женщина выставляет какие-то цифры на табло и поворачивается ко мне, - Это самая комфортная температура, - она пододвигается ко мне ближе и присаживается на колени, не заботясь о своем костюме.

Ее бледно-голубые глаза на одном уровне со мной.

- Можно?

Зачем она спрашивает? Будто ей не всё равно на меня и что со мной сделают, когда закончат.

Но женщина терпеливо ждет ответа, не прикасаясь ко мне и я медленно киваю.

Грязная вода стекает по моей коже и с шумом уходит в сливное отверстие. Ловкие пальцы взбивают мягкую душистую пену на моих длинных волосах.

- У тебя чудесные волосы, - приговаривает женщина, аккуратно раздирая спутанные пряди, - И глаза, - быстро добавляет она, прикусывая губы, - Ты очень красивая.

В первый раз кто-то из них называет меня красивой.

- Мне искренне жаль, что так получилось, - ее тихий голос заглушает льющаяся из душа вода. Сначала мне кажется, что мне это только послышалось, но она повторяет их громче, словно хочет, чтобы я ее услышала. Простила за что-то. Я встречаюсь с ней глазами, опускаю взгляд ниже. На белый облегающий костюм совершенных, покрытый некрасивыми разводами воды.

Что она может знать обо мне? Что может понять про меня, глядя на мое обнаженное тело. Абсолютно ничего. И она это понимает. Так же хорошо, как и я.

Женщина отводит взгляд.

Она касается моих самых интимных мест, но с моего языка не срывается ничего. Ни обвинения. Ни жалобы. Ни упрека. Как будто это не я здесь. В этой комнате.

Что-то ворочается внутри меня, напоминая о себе болью. Как вытесненные воспоминания. Что-то родное. Что-то, что я хотела забыть и помнить одновременно. Мои глаза широко распахиваются и наркотическая пелена спадает с моего сознания.

Самара! Господи. Моя сестра! Как я могла забыть? Ее забрали у меня…

- Нет, нет, нет, - в горле вновь начинает что-то ныть, крик зудит в груди и на кончике языка. Я слышу встревоженный голос женщины. Чувствую ее руки на своих плечах, пробующие остановить меня.

- Нет! – я отползаю в самый дальний угол и закрываю уши руками. Без сестры всё бессмысленно. Вся моя жизнь бесполезна. Имена друзей бьют прямо в сердце: Гриф, Данте…

Самара.

И я сдаюсь. Мой громкий крик отскакивает от стен.

- Не трогайте ее, - властно бросает совершенная кому-то позади себя, периферийным зрением, я замечаю стражников, но не могу остановить рвущийся изнутри вопль, - Я справлюсь, - женщина подходит ко мне, я подтягиваю колени к голове, пряча лицо и начинаю раскачиваться. Туда сюда. Как маятник.

- Если ты не возьмешь себя в руки, они сделают тебе больно, - в ее тихом голосе нет ненависти. Только предупреждение, словно она пытается меня оградить от чего-то. Защитить.

Еще одна уловка?

- Чтобы с тобой не произошло в прошлом, ты в безопасности, - я вслушиваюсь в ее слова и приподнимаю голову. Она совсем рядом. Так близко. Что ее свежее дыхание шевелит мои волосы, - Так-то лучше, - со вздохом произносит женщина, из-за слез, я не могу разглядеть ее лица, только слышу ее нежный голос, нашептывающий мне всякие глупости, - Ты многое прошла, чтобы оказаться здесь…

Боль разрывает мою грудную клетку, но я заталкиваю крик глубже. Голова пылает от противоречивых чувств, я не понимаю, что с ней не так? Никогда совершенные не были так заботливы.

Почему она ко мне так добра? Что это за место и почему я должна радоваться, что оказалась здесь?

- Они отведут тебя в следующую комнату, - быстро продолжает она, не обращая внимания на покашливание за спиной, - Не сопротивляйся, делай то, что тебе будут говорить и ты окажешься в своей комнате, поняла меня? – я киваю и она ободряюще сжимает мою руку.

И у нее нет перчаток. Никто здесь не используют респиратор.

Ощущение надвигающейся опасности возвращается.

- Я закончила, - совершенная поднимается на ноги и помогает мне встать.

Я так измучена, что не могу стоять ровно. Она закутывает меня в махровое полотенце, как беспомощного ребенка и выводит из душа. Двери с шумом смыкаются и мы оказываемся в длинном холодном коридоре, где нас ждет совершенная. От мерцающего белого цвета меня тошнит.

- Я не понимаю вас, доктор Полк, - в этой, другой женщине, есть всё, что я знала в совершенных. Жесткость. Беспощадность. Непримиримость с нами.

Мы и они. Я должна это помнить и никогда не забывать.

- Если бы она могла, то убила бы тебя.

- Возможно, - односложно отвечает доктор Полк.

Женщина решительно хватает меня за руку, ее пальцы с силой впиваются в мою кожу прямо между плечом и локтем.

- Шагай.

Я неуверенно переставляю ноги, ожидая боли, но щиколотка больше не беспокоит. Мои босые ноги ступают по бетонному полу, оставляя маленькие следы. Коридор похож на горловину какого-то огромного животного. Вокруг ничего нет. Только этот мерцающий свет на потолке и больше ничего.

Мы что, под землей? Это лаборатория?

Под ложечкой начинает подсасывать.

- Стой, - женщина нажимает на кнопку и стена растворяется в воздухе, - Заходи и без глупостей, - предупреждает она, и толкает меня вперед. Ее цепкие пальцы исчезают, но в том месте струится боль.

Я прохожу внутрь, за мной следуют молчаливые стражники. С растерянным видом я озираюсь по сторонам. Посередине комнаты стоит кресло. Оно огромное. С металлическими деталями и хищно поблескивающей лампой. Я затравлено отвожу от него взгляд. Все стены занимают прозрачные полки, на которых любовно расставлены какие-то баночки, пузырьки и стеклянные флаконы.

- Сними его, - приказным голосом говорит женщина и натягивает на руки перчатки.

Страх роится во мне, напирает, как озверевшие пчелы. Я слышу свист их крыльев. Чувствую, как эти мелкие твари лишают меня воли.

- Что? – хрипло переспрашиваю я, еще сильнее сжав его пальцами.

- Полотенце, - она взглядом показывает на белоснежную мягкую ткань, обернутую вокруг моего тела, - Убери его,- терпеливо поясняет совершенная, но на ее безупречном лице проступает раздражение, - Или я попрошу парней сделать это за тебя, - она кивает куда-то в сторону, я слышу злобные смешки стражников, и позволяю полотенцу упасть к моим ногам.