Я замечаю Джена и мое сердце уходит в пятки. Язык прилипает к сухому нёбу, и мешает нормально дышать. В его руках удостоверение и небольшой современный излучатель, способный убить одним выстрелом.

Вэй нигде не видно.

- Нажмешь на курок и моя заразная кровь будет повсюду, - предупреждает его Данте, но Джен не выглядит испуганным, наоборот, его лицо приобретает суровое выражение.

- Отпусти ее, - безучастно говорит он, - И никто не пострадает.

Кроме нас, никто действительно не пострадает.

- Нет, - хватка Данте усиливается, стражники смотрят на его руки, покрытые татуировками. Мне нужно как-то подать ему знак, что его план не сработает, но я не знаю, как это сделать.

Он продолжает пятиться вглубь коридора и я вместе с ним. Сотрудники следственного комитете поднимают излучатели и моё ровное дыхание сбивается. Десятки черных стволов готовы обрушить на нас лазерный дождь.

- Гниль из трущоб должна оставаться в трущобах, не так ли? – хмыкает Данте.

Поднимаю голову, но вижу только его профиль: ровный нос и насмешливый изгиб губ.

- Для вас разработана специальная программа переселения… - говорит Джен.

Данте разражается таким громким смехом, что меня всю трясет. Джен замолкает на полуслове. Его глаза широко открыты, от гнева или страха, я не понимаю.

- В гробу я видел вашу систему, - Данте толкает меня вниз и звучит выстрел.

- Не стреляйте! – кричит Джен.

Я падаю на пол, больно ударяясь локтями о керамическую плитку. Отовсюду сверкают яркие вспышки излучателей. Я съеживаюсь, и стараюсь казаться как можно незаметнее. Я плотно прижимаю к ушам руки, но всё равно слышу топот ног.

Я не знаю, где Данте.

Где он?!

- Держите его! – чертыхаются рядом со мной, - Хватайте, он ранен, - моё горло сжимается от немого крика.

Данте ранен? Насколько серьезно? А что если он уже мертв…

У меня перехватывает дыхание и в глазах темнеет, еще чуть-чуть и я упаду в обморок.

Нет. Нет. Нет. Это не так. Я бы это знала.

Я ползу по длинному коридору, где-то здесь должно быть окно. Замечаю полоску света. Наверное это оно. Поднимаюсь на ноги и бегу, стараясь дышать через нос. Как и говорил Данте, окно небольшое, но достаточного размера, чтобы мои плечи пролезли. Я падаю на крышку мусорного утилизатора, она прогибается под тяжестью моего веса и я спрыгиваю на асфальт. Лодыжки пронзает резкая боль и я прикусываю губы. Быстрым шагом удаляюсь прочь, и сдерживаю желание бежать.

Меня останавливает только одно.

Совершенным незачем скрываться. Они не боятся. Они свободны.

Я выхожу из переулка, стараясь держаться в тени, и перехожу на шаг. Но пролетающие мимо бесплотники заставляют меня то и дело отворачиваться. Я разглядываю узоры на стенах зданий, пока фары с ревом не исчезают и я вновь не оказываюсь в темноте.

Впереди самый освещенный участок, меня это пугает, но мне нужно перейти дорогу. Она светится желтым и скоро должен загореться зеленый. Я опускаю взгляд на свою одежду и у меня начинают дрожать пальцы.

Я осторожно касаюсь огромного влажного пятна на своем пиджаке. Кажется, что я просто пролила на себя томатный сок. Я изумленно смотрю на свои перчатки, ставшие багровыми.

Это кровь. Его кровь.

К глазам подступают слезы.

- Это она! – раздается у меня за спиной, - Я тебе говорю, это точно та самая девчонка! - я срываюсь на бег, тишину спящего города нарушает только мое хриплое дыхание и скрип моих ботинок, - Стой! – слышу я сквозь шум ветра в ушах.

Я проношусь мимо витрин магазинов, стекло на мгновение задерживает мое испуганное отражение, а потом выхватывает другие, когда я пролетаю стрелой. Мои пятки отталкиваются от асфальта, позволяя мне бежать быстрее.

Легкие горят огнем и в голове начинает шуметь. Но мне удается оторваться от них. Я оглядываюсь и неожиданно налетаю на совершенного. Точно в грудь. Всего секунду назад его там не было. Платиновая зажигалка с грохотом приземляется на землю.

Шах и мат. Я проиграла.

Я ощущаю щекой шелковые лацканы его темно-синего смокинга. Чувствую его удивленный взгляд, направленный мне в макушку. Слышу его хрипловатый голос, спрашивающий, всё ли со мной в порядке.

Я поднимаю голову и сталкиваюсь с бирюзовыми глазами Макса Москвина. Он ждет от меня ответа, его руки ложатся на мои плечи, как две тяжелые гири. Ещё секунду и мой позвоночник не выдержит и я рассыплюсь на мелкие фрагменты прямо у его ног.

В этот момент я не чувствую к нему ненависти. Я вообще ничего не чувствую, кроме животного страха.

Единственное, на что у меня хватает сил, это покачать головой.

- В такой поздний час детям не положено выходить на улицу, – я дергаюсь, тяжело и прерывисто дыша.

Патруль. Там, где собираются аристократы, всегда много охраны.

Я должна была это знать. Вряд ли они знают об инциденте в клубе, иначе бы не позволили мне обниматься с представителем элиты.

Мизерный шанс на спасение. Правда, когда они увидят кровь, этот шанс исчезнет.

Я еще ближе прижимаюсь к аристократу, хватаясь пальцами за его рубашку. Мне хочется думать, что он каким-то образом вытащит меня из этого ада.

- К какому центру ты приписана? – строго обращается к моей спине стражник, я знаю, что Министерство внутренних дел жестко следит за миграцией совершенных внутри Небес.

- А в чем проблема? – отвечает Макс вместо меня, я чувствую острый запах алкоголя, дорогого одеколона и табака, - Если она со мной, - его взгляд задерживается на моих губах.

- Нет никаких проблем, если у вас есть разрешение, - спокойно говорит стражник, - Пусть назовет фамилию родителей и мы отведем ее домой, - его голос становится подозрительным и меня окатывает волной неконтролируемого страха.

Я не знаю, что мне делать. Бежать? Оставаться на месте? Назвать фамилию наугад и надеяться, что он не станет утруждаться и проверять.

- Может быть обойдемся моим идентификатором? – предлагает аристократ, и протягивает свою руку.

Я вижу только его глаза. Не целиком лицо. Ни форму носа, ни цвет волос. Только эти удивительные глаза небесной лазури. Они единственное, что отделяет меня от ужаса окружающей реальности.

- К сожалению, это нарушает девятую степень защиты, - твердо говорит стражник, все звуки рассыпаются на отдельные ноты и мерцающий свет гостиницы, кажется мне светящимися огнями на арене суда.

- Пожалуйста, - едва слышно умоляю я помочь мне, - Пожалуйста, помоги мне,- повторяю я, отчаянно желая стать его частью.

Я была бы не против обернуться его третьей рукой. Боже, как же я себя за это ненавижу. Но единственное, о ком я думаю сейчас, это Самара.

Я обещала маме, что позабочусь о ней.

- Вы же знаете, кто я, - Макс хмурится, вглядываясь в мое лицо, - Я могу сам отвести ее домой, - он переводит глаза на стражников и обаятельно улыбается, - Мне можно доверять.

- Я не могу нарушать систему, - непреклонно произносит стражник и это выводит меня из ступора.

Забудь, что кто-то спасет тебя. Ни на кого не рассчитывай. Не думай о Данте. Не думай о сестре. Главное сейчас вырваться и сбежать. Эти две цели. Больше ничего. Сосредоточься на них.

Я ощущаю внизу живота еле уловимую вибрацию, чувствительность возвращается обратно к моим онемевшим мышцам. Я резко отталкиваю аристократа. От неожиданности он падает на землю.

Надеюсь, он разбил себе голову или сломал позвонки. А лучше и то и другое вместе.

Я быстро разворачиваюсь, крепче сжимая пилку в похолодевших пальцах и с яростью втыкаю ее в шею стражника. Кровь брызжет из него, как в фильме ужасов, но я уже бегу вперед. Всё моё тело дрожит от адреналина. Я вбегаю в знакомый переулок, зная, что Данте здесь нет. Но меня всё равно пронзает разочарование и я сгибаюсь пополам.

Меня выворачивает на вычищенный до блеска асфальт.

Вытерев рот рукой, я судорожно цепляюсь в крышку люка. Теплый дождь падает большими каплями и смывает с шеи пот. Я тяну крышку на себя и когда она, наконец, поддается, проскальзываю внутрь.