Хилл кивает.

- Можешь полистать папочку. Список прикреплен на первом листе.

- Очередная партия?

- Что-то вроде.

Спенсер справляется довольно быстро, а затем возвращает папку, аккуратно вложив в нее изученные фото стопкой.

- Поработаем вместе, - изрекает он с улыбкой, - я буду говорить с Костнером по поводу того, чтобы подключиться к вам. Сегодня.

- Это приятно! Но что тебе известно, Алекс? Это как-то может быть связано с твоими террористами?

- Да, напрямую. Если позволишь, я дам тебе информацию попозже, нужно проверить кое-что, - Алекс Спенсер поднимается, - спасибо! Извини, дела.

- Агент А?

Алекс смотрит на Хилла выжидательно, он уже у дверей.

- Тусанем вечером?

- Вряд ли, - агент уровня А улыбается, - вечером я надеюсь уже быть в командировке.

- Далеко?

- Штаты. Это ненадолго, вряд ли Костнер даст мне больше пары дней.

- Удачи!

- Вот она мне точно пригодится, - Алекс хмыкает, - и тебе удачи, до встречи.

- Ну ты держи меня в курсе дела, и все такое.

- Само собой. Будь другом, скинь мне все, что у тебя есть по этому фонду!

- Без проблем, в течение часа будет, только закончу с Мелиндой.

- Договорились.

Сорок минут спустя

- Каким образом это связано с террористами, агент А?! Вы же понимаете, что затягивать операцию по ликвидации «Алькатраста» нельзя.

- Да, я понимаю. Но надежный источник проинформировал меня, что один из руководителей «Алькатраста» может быть связан с фондом, мне нужно проверить его контакты.

- Что за фонд? Его разрабатывает Хилл, насколько я помню, он идет в связке по одному из его дел.

- Подключите меня к Хиллу. Это преступная организация, они занимаются черной трансплантацией с привлечением доноров-граждан стран третьего мира, как правило, и сотрудничают с полулегальными экспериментальными лабораториями..

- Нам это не интересно! Кто их контакт?

- Это я и собираюсь выяснить. Контакт может повлиять на ход нашей операции.

- Где?

- Нью-йорк.

- Хорошо, - худощавый высокопарый старик устало потирает переносицу, но уже в следующую секунду он по-прежнему собран. В его кабинете с высокими потолками, которые уходят вверх и буквально теряются в темноте, царят холод и полумрак. Теплый здесь только ободок света, отбрасываемый на стол исполинского размера старинной настольной лампой.  Вся мебель в кабинете старинная, возможно даже раритетная, в каком-то викторианском стиле. Зато оргтехника на столе старика ультрасовременна, - в вашем распоряжении два дня. И я жду подробный отчёт.

Агент А коротко кивает.

- Вы работали больше года над «Алькатрастом», - замечает старик, - и добились разрешения на проведение операции на самом высоком уровне. Это серьёзный успех! Сейчас каждый ваш шаг, даже малейший, должен быть осмотрительным, не забывайте. Без санкций не действуйте.

- Я понял, - агент А также серьёзен и собран, - и очень хорошо осознаю все риски, мистер Костнер. Я могу  приступать?

- Приступайте.

Глухо. Невезение. Мы совсем одни!

Стараясь не падать духом, выхожу из телефонной будки с улыбкой. Улыбка для Кати.

Сама же просчитываю варианты - что дальше? Никто не отозвался, а те, с кем довелось пообщаться, оказались или однофамильцами людей, которых я вспомнила, или не вызывающими доверия, а может быть, просто какой-то шестое чувство, инстинкт, не позволил мне довериться им хоть немножечко.

Ну и ладно, зато я попробовала. Зато мы на свободе.

Возвращаемся в метро, чтобы добраться Бронкса - один из районов Нью-йорка, большинство населения которого состоит из латиноамериканцев. Это далеко не лучший и не самый спокойный район, но там реально найти недорогое жильё на пару дней. Скоро вечер, а значит надо поторопиться!

Конечно, душа моя стремится сейчас в крупнейший русский анклав совсем другого района этого города, Бруклина - Брайтон Бич. Остро хочется русской речи и привычной еды. Иллюзии дома. Там тоже полно недорогого жилья, но если нас ищут - а я почти уверена, что это так, то наверняка сработает стереотип, что славяне едут поближе к своим.

В любом другом случае мы бы уже были на Брайтоне.

- Катюнь, давай прикупим где-то еды и поселимся в одном симпатичном райончике, он для нас, как это ни странно, самый безопасный сейчас, - я умалчиваю, что его населяют сплошь латиносы и афроамериканцы. Ох, как бы не вляпаться в приключение, хотя нам ли говорить о приключениях! Пятнадцать лет назад я бывала и здесь, ничего очень страшного не припомню. Хотя, что вообще может быть страшно в семнадцать лет, да ещё и в компании человека, которому доверяешь не то, что свою жизнь… всю себя! Хмурюсь, отгоняя непрошеные воспоминания. Как-то не до них.

Но здесь они неизбежны, и я смиряюсь с ними, я принимаю их. Почему-то было больно, когда ни один абонент с его именем, а их всего-то два, не оказался тем самым. Только из-за невозможности помочь? Или что-то ещё? Такое давнее, забытое, что щемит сердце, - вот, кажется, на этой станции можно выйти и купить продуктов. Пойдем, Кэт!

Бредём потихоньку.

Я не хочу искать магазины в неспокойном Бронксе. Мы с нашими дорожными сумками привлечем внимание всякого сброда, это к гадалке не ходи. И без того рискуем! Стараюсь максимально все сделать «на берегу». Тащу все вещи на себе, нахожу лавочку, зону wi-fi. Там быстро ищу жильё в Бронксе через Катин телефон. Черт, да, пришлось включить опять.

В Нью-йорке днем с огнем не сыщешь интернет-кафе. Мы так устали, обе, что чувство опасности совершенно притупилось. Даже почти уже не испытывая страха, сбрасываю вызов с незнакомого номера. Мысленно посылаю абонента в далекое пешее.

Катя молчит, повесив нос. Равнодушно слушает, как я созваниваюсь по нескольким вариантам. Бронирую по телефону маленький номер в захудалом отеле, сейчас главное, чтоб нас взяли. Радостно направляюсь за едой в ближайший супермаркет, оставив Катю с вещами и переживаю страшно, но другого выхода нет.

Ей нехорошо. Она пьёт воду мелкими глоточками на лавочке, а я молюсь, стоя в очереди на кассе, чтобы обошлось без приступа.

Наконец, мы в Бронксе! Мои руки просто «отваливаются». Заметно вечереет. По телефону я до мельчайших подробностей выяснила адрес у администратора отеля, куда мы держим путь. Поэтому довольно быстро находим его.

Стоит пару слов сказать и о Бронксе. Конечно, он совершенно не туристический. Огромные высотки соседствуют со старыми домами. Стоят они под миллион, однако в них еще нужно, что называется, вкладывать и вкладывать.

Русские здесь тоже проживают, и их немало. Картина вокруг нас в целом неприглядная, одна серость да мрачность. Хотя мы особо не смотрим по сторонам. Побыстрее бы добраться до номера и завалиться на кровати.

Сегодня уже можно никуда не выходить, едой и водой мы запаслись.

И мы даже почти у цели, когда я вдруг вижу перегородившего нам дорогу ко входу в отель человека. Он появляется будто черт из табакерки. А потом еще одного, рядом с этим! Сердце пропускает удар. Бледнею.

- Евгения? - спрашивает тот негромко, полуутвердительно. Останавливаюсь так резко, что сзади в меня чуть не впечатывается Катя.

- Кто вы такие? - произношу одними губами, очень тихо.

Я не знаю, что нам делать.

- Вы должны проехать с нами, - веско отвечает он, и глаза у него очень злые. Вдвоем они начинают незаметно теснить нас обеих к обочине, у которой припаркован чёрный автомобиль. В нарастающей панике, я хватаю сестру за руку, - садитесь, и без шума.

- Здесь какая-то ошибка!

- Нет здесь ошибки, - слышу злобное шипение и, невольно повернув голову, натыкаюсь на взгляд побагровевшего Томпсона, сидящего в автомобиле со спущенным стеклом.

- Вам нечего бояться, вы среди друзей. Присаживайтесь! - спокойно, даже как-то буднично просит неизвестный человек в черном, - и не обращайте внимания на Томпсона. Он просто переволновался, пока мы искали вас. Объясним все в дороге…