/391/ Сам вардапет Барсег жезл[282] свой унаследовал от рода, начатого и порожденного Татеваци, в следующем порядке: во-первых — Григор Татеваци[283], [затем] его ученик Даниэл, ученик [Даниэла] Иованнес Амшенци, ученик [Иованнеса] Чортан Григор Арчишеци, его ученик Нерсес, которого называют Матах, ученик [последнего] Нерсес Багишеци, его ученик Нерсес Амкеци, его ученик Бргут Иованнес Востанци, ученик [Бргута] Барсег Гаварци; это и есть тот самый Барсег, о котором я рассказываю. Учеником [Барсега является] Нерсес Мокаци из селения Аскинджавс, по прозвищу Беглу[284] (ибо у него были длинные усы), а его учеником — Мелкисет Ереванци из селения, называемого Вжан.
Так вот этот вардапет Барсег по себе знал, что среди армянских вардапетов нет [знатока] внешних наук и грамматики, страстно мечтал познать эти науки, и не только ради себя, но наипаче ради народа, дабы, возродив, распространить их среди армян, чтобы каждый постиг эти искусства и науку.
Поэтому все время, взяв в руки внешние книги, хоть и не понимая, без конца и без устали читал их; бывало так, что он местами понимал суть и смысл слов, а бывало не понимал; но все время без устали старательно читал.
И как господь наш Христос в притче о трех хлебах сказал: «Если… он не встанет и не даст ему по дружбе с ним, то по неотступности его, встав, даст ему, сколько просит»[285], [бог] воздал [Барсегу] за то, что он все время, неустанно бдея, стоял у дверей /392/ знаний и наук и днем и ночью стучался молитвами и чтением [в эти двери]. А источник и открыватель всех знаний — святой Дух господний, обещавший устами своей ипостаси: «Просите и будет дано вам; ищите и найдете; стучите и отворят вам»[286], видя, как усердно он старается и стучит, даровал ему просимое; дал сознанию и разуму его способность проникновения в слова и образы, в тропы внешних книг без чьего-либо руководства и указания.
Сперва он начал «Книгу определений»[287], прочитал главу до конца и снова вернулся к началу главы; до тех пор читал и возвращался, пока не уразумевал все подробности, и затем только переходил к другой главе. Делая так, он прочел десять глав «Книги определений» и тогда понял, что мог бы обучать и других. Затем, отложив «Определения», взялся за Порфирия[288], дабы понять и испытать его особенности; начал с великим усердием читать [Порфирия] и обдумывать в уме [прочитанное]. Много дней с большим трудом, читая и возвращаясь к Порфирию, милостью святого Духа он познал «Род» и «Вид».
Когда вардапет Барсег состарился, он призвал к себе всех своих учеников и преподал им всю мудрость, приобретенную им из внешних книг, и они запомнили и выучили все; затем он начал беседовать с ними и наказывать: «Любимые сыны мои, рожденные мною в муках душевных в господе, упоминаемые в книгах древних учителей /393/ «Род», «Вид», «Различающий», «Специальный» и «Случайный» признаки, «Утверждение» и «Отрицание», часто и многократно встречаются нам в книге «Объяснение»[289], «Книге сокровищ»[290], книге «К тем»[291] и тому подобных — [слова, которые] мы читаем и проходим, но не понимаем, что они собой представляют, не знаем их заключений, целого, частей и других особенностей их; вардапеты же должны быть прекрасно осведомлены обо всем этом, ибо без знания ими всего этого, как бы [они] ни читали и ни думали, что поняли, — не будут понимать, как следует и как должно, ибо [книги эти] являются преддверием ко всем премудростям и книгам — как тонким, так и внешним[292].
Поэтому поручаю вам в качестве непременного предсмертного завещания и, более того, ставлю перед вами тяжелое неотменимое обязательство: вы видели, я все время читал эти книги, долго размышлял и мучился, пока не доискался до сути творения, и все, что милостью господа я нашел, тут же преподал вам. А теперь я налагаю на вас великое обязательство, чтобы и вы так поступали, пока будете живы: то, что я преподал вам в качестве урока, читайте всегда, и, таким образом, читая и продвигаясь вперед, вы будете расти. Все, что даст вам бог — святой дух, преподанное им и обнаруженное вами передайте на уроках вашим ученикам и всегда упражняйте их в одном и том же, пока не привыкнет мысль их. Вы поручите своим ученикам, чтобы они поступали так же; и если так будут делать все от отца к сыну, я верую, господь /394/ откроет и укажет все пути и двери этих чудесных и славных наук». И вот светозарная душа вардапет Барсег, как я уже сказал, стал причиной обретения знания внешних книг и, повелев так, отошел к праотцам своим, почил во Христе. Похоронили его на кладбище того же монастыря Амрдол, который он восстановил. Да будет он местом упокоения его со святыми и блаженными. Аминь.
Трое из учеников блаженного вардапета Барсега, уроженцы гавара Мокс, поступили по заветам его: одного из них звали Иовсеп, [был он родом] из селения Возми; другого звали Айрапет и племянника его Нерсес — эти двое были из селения Аскинджавс. Это тот Нерсес, по прозвищу Беглу, которого мы выше упомянули наряду с [другими] вардапетами. Этот Нерсес много трудился и добился больших успехов, чем вардапет Барсег и товарищи его. Позже, задумавшись и поняв всю тщету жизни, заботы ее и заблуждения величия, вардапет Нерсес отрекся от мира сего и, оставив [все], покинул свет и все прелести его. И так как Большая пустынь, историю которой мы выше рассказали и там же упомянули вардапета Нерсеса (это и есть тот самый Нерсес), была только что построена и учреждена, он, услышав о доблестном подвижничестве членов братии Большой пустыни, собравшись, отправился туда. Некоторые из иноков братии Большой пустыни стали обучаться внешним наукам у вардапета Нерсеса, и, /395/ так как, заботясь об украшении души, они уважали и предпочитали добродетели на деле, но не на словах, поэтому кое-кто из обучавшихся отступил. Но один инок, по имени тэр Мелкисет, уроженец селения Вжан Араратской области, не отвратился от чтения внешних книг и не ушел от вардапета Нерсеса, и пока вардапет Нерсес оставался в Большой пустыни, оставался там и тэр Мелкисет; а когда вардапет Нерсес собрался и поехал в область Васпуракан, на остров, находящийся посреди моря и называемый Лим, обосновал там пустынь, с вардапетом Нерсесом поехал на Лим и этот тэр Мелкисет.
Когда собралось много [людей] и умножилась местная братия, пять других монахов присоединились к тэр Мелкисету, и они, взявшись за внешние книги, начали старательно читать. Назначили определенный час дня, чтобы собираться вместе и чтобы каждый из них разъяснил остальным все то, что он нашел в содержании книг, дабы и другие тоже усвоили и чтобы благодаря этому наука, развиваясь и распространяясь, сделала успехи. Так продолжалось два года, после чего объединившиеся монахи, утомившись, отвратились от чтения внешних книг, ибо стараний было много, а утешения мало, ибо они все еще не овладели словом и не вкусили сладости, почему и всякий труд казался им ничтожным и второстепенным, по свидетельству философа Давида[293].
Но тэр Мелкисет не бросил внешних книг и не отвратился от их чтения, а, неустанно бдея, днем и ночью читал и размышлял /396/ и, придя к вардапету Нерсесу, показывал ему и спрашивал, правильно ли он понял [то или иное] суждение. Но наряду с усиленным чтением, непрестанными размышлениями и постоянным умозрительным мудрствованием он и на деле тоже вел добродетельную жизнь, выполнял весь распорядок пустыни вместе со всеми членами братии и даже больше, чем они: спешил ночью помолиться и упросить бога, дарующего все премудрости в господе боге, открыть ему двери к познанию книг и дать ему способность понять его мудрость.
