Затем католикос владыка Филиппос [вместе] с именитыми людьми из армян-ереванцев (поскольку эти хотели, чтобы десница была переправлена в Эчмиадзин) начал обходить дворы царских вельмож и ублажать сердца всех их щедрыми дарами. А затем в завершение всего, наполнив блюдо золотыми пиастрами, преподнес его вместе с прошением государю шаху Сефи, умоляя его дать приказ о деснице святого Лусаворича. А господь и бог всего вечного и всех племен, который держит в руках сердца всех государей и поворачивает их, в какую сторону пожелает, смягчил в этот час сердце царя, чтобы тот оказал благодеяние патриарху: он исполнил просьбу его и дал письменный приказ, скрепленный царской печатью [о том], чтобы джугинцы отдали десницу святого Лусаворича католикосу владыке Филиппосу.
Католикос Филиппос взял грамоту с приказом царя и принес ее к внукам ходжи Сафара (ибо сыновья его умерли; и внуков этих звали: Джалал, Микаэл, Синан и Пстик-ага), но они не хотели вернуть десницу. Католикос в великом гневе пригрозил им, и они, устрашенные его святостью и патриаршим проклятием, перестали упорствовать. патриарх владыка Филиппос вместе со многими священниками сам пошел домой к ходже Сафару, взял десницу, перенес ее в церковь Ходженц и в воскресный день отслужил обедню и раскрыл десницу; молва об этом собрала /321/ всех джугинцев, которые пришли на поклонение. Но джугинцы все еще сопротивлялись и не позволяли увезти десницу. Поэтому десницу тайком вынесли оттуда и перенесли в Джугинский монастырь и оттуда, тоже тайком, перенесли в город к ереванцам, а оттуда, опять-таки тайком, перенесли в караван-сарай Бринджлу, где поместили во вьюках некоего купца-христианина, по имени Маргарэ, уроженца селения Цхна Гохтанского гавара, приехавшего в Исфахан по торговым делам. И тот, заблаговременно взяв десницу вместе с вьюками, как полагается купцам, двинулся вперед и доехал до Тавриза, а джугинцы даже не знали об этом. Затем католикос Филиппос, выехав из Исфахана, отправился в Тавриз и, взяв десницу у Маргарэ, повез ее в святой Эчмиадзин к собственному ее престолу.
И это вызвало несказанную радость всех армян, и каждый, слыша [об этом], радостно, с великой благодарностью воссылал хвалу богу — Попечителю христиан. десница святого Лусаворича была привезена из Исфахана в святой Эчмиадзин к престолу своему в 1087 году нашего летосчисления (1638), 20 сентября.
При святом патриархе Филиппосе католикосат день ото дня укреплялся и усиливался, ибо господь был с ним. И так как он вел подвижнический и воздержный образ жизни, мыслями был благочестив, неутомимо молился и беседовал с богом, то, о чем бы он ни просил бога, бог даровал ему все без исключения. Мы своими собственными глазами видели, как многие бесноватые и хворые избавлены были [от недугов] его молитвами, как одержимые разными болезнями /322/ и калеки исцелялись и как бесплодные женщины [благодаря] молитвам его рожали детей. Из совершенных им [случаев] исцеления упомяну здесь лишь два.
Когда мы жили многочисленной братией в святом Эчмиадзине при католикосе Филиппосе, случилось одному из братьев взбеситься, и так зачастил злой дух [к нему], что выгонял его из помещения в поля и долины и таскал его туда и сюда вдали от людей. Поэтому обычно его хватали и приводили в монастырь, а позже заковывали ноги его в железные кандалы и держали в таком положении, священники же ежедневно читали [над ним] Евангелие. И так продолжалось дней пятьдесят. И вот однажды (было это в воскресный день, после того как отслужили спасительное таинство священной литургии, когда весь народ вышел из церкви и разошелся) патриарх владыка Филиппос приказал ввести одержимого бесом монаха в церковь, в солею, дабы священник, отслуживший обедню, в священном облачении прочел Евангелие над ним. Так велел владыка Филиппос, и сам вышел и отправился домой, ибо у него было какое-то важное дело (к нему пришли в гости какие-то почтенные люди); придя к ним, он накрыл для них стол и замешкался с ними немного, дабы задобрить их, затем оставил их за пиршественным столом, а сам пошел в церковь и, войдя через западную дверь церкви, тихо и медленно подошел к солее и там, пав на колени лицом к святому алтарю, с великой мольбой и обильными слезами прочел одну гобху псалмов[243]. В это время человек, одержимый бесом, хотел убежать и спастись из рук, державших его, и, не сумев, истошно, громко /323/ завопил, замертво упал на землю, и его вырвало. Затем владыка Филиппос перестал молиться и приказал стоящим вблизи поднять его и отнести домой. Служки церковные, подойдя, убрали блевотину. И с того дня милостью Христа и молитвами человека Божьего, владыки Филиппоса, монах этот навсегда избавился от того недуга. Спасенный монах сам рассказывал: «Когда братья, схватив, держали меня под Евангелием, которое читал отслуживший литургию священник, мне привиделся громадный и ужасный черный змей, обвившийся вокруг шеи, спины и всего тела моего, но я видел также и духовного владыку Филиппоса с огромным обнаженным мечом в руке, вошедшего стремительным шагом в церковные двери; он подошел ко мне и поразил тем мечом змея, обвившегося вокруг меня, и, зарубив, отбросил [его] прочь от меня, а голова и [другие] части тела змея тотчас пропали и сгинули». Он (католикос Филиппос) вылечил не только его, а многих ему подобных, однако я привел в качестве примера лишь этот [случай].
Расскажу и о другом чуде. Когда католикос владыка Филиппос странствовал с проповедями по османской стране, в воскресенье, в день великого праздника Пасхи, в городе Анкюрии в то время, когда патриарх владыка Филиппос сидел, уединившись, а при нем находился один из его учеников, человек известный, вардапет по имени Иованнес, случилось следующее. Видят они, как пришел какой-то юноша лет пятнадцати, неся на спине маленького мальчика лет семи. Принес и поставил его перед патриархом; и еще у этого юноши в руках был узелок с яблоками и /324/ крашеными яйцами, и это тоже он положил перед патриархом и молвил ему, прося и умоляя: «Я твой раб, духовный отец мой. Маленький мальчик, которого я поставил перед святейшеством твоим, мой брат. Сколько лет прошло с тех пор, как он родился, но он не может ни говорить, ибо он нем, ни стоять, ибо он слаб ногами, поэтому в великой мольбе просим твое святейшество прочитать над ним молитвы: я верую в бога и [знаю], что молитвы твои принесут исцеление брату моему». А отец наш и святой патриарх встал на колени, простер руки свои вверх, задумался и мысленным взором своим устремился к богу, тому, кто видит сердца всех, и, источая слезы из глаз, долго молился, а после молитвы, когда закончил «Отче наш, иже еси на небесех», взял яблоко, покатил его прочь и ласково сказал мальчику: «Вставай, дитя мое, встань и ступай принеси мне яблоко». Тогда милостью и снисхождением благодетеля-бога мальчик встал на ноги, пошел, поднял яблоко и принес его патриарху. И снова патриарх сказал мальчику: «Ты взял яблоко, дитя мое?» — тогда милостью Божьей немой мальчик ответил: «Да, взял, вот оно». святой патриарх сказал: «Теперь воздай славу богу, дитя мое, уходи и будь признателен ему». Мальчик сказал: «Слава богу». Затем [владыка] передал мальчика брату, который, взяв [его], ушел, прославляя бога-чудотворца, дарующего могущество слугам своим. Много еще было чудесных дел, /325/ совершенных святым католикосом владыкой Филиппосом, которые мы видели своими собственными глазами, но рассказанного достаточно.
Был он муж весьма рассудительный и благоразумный, миросозидающий и полезный, проницательный и тонко разбирающийся в Священных Книгах, красноречивый и неутомимый в поучениях и проповедях; в конечном счете он постепенно добился всего этого благодаря молитвам, ибо повсюду, где бы он ни проповедовал и ни наставлял, все давало плоды и приносило пользу.
И был он большим любителем пресветлых празднеств, украшателем церквей и почитателем праздников господа и его святых, как написано и об Иоанне Одзнеци[244]. Поэтому имя его прославилось и молва о нем распространилась по всему свету, и не только среди армян, но и среди магометан и грузин, и все любили и почитали его. И за выдающееся его подвижничество и святость, и за то, что он был преданным слугою Божьим, очень боялись его, и не только простой люд, но и власть имущие — князья и военачальники, поскольку многие видели, как враги его погибли и сгинули, а любимцы его усилились и добились успехов.
