— Мне кажется, что мы зря гадаем, — спокойно сказал Лео, подхватив край рубашки и покрепче прижимая его к ребрам, — люди во все времена объединялись под разными идеями. Кем бы ни была эта организация, ясно только, что они решили восстать против нелюдей. По крайней мере ни одного вампира среди них я пока не видел.

И в этом была логика.

Нет зверя страшнее, чем человек.

Мишка вряд ли бы пошел в сотрудничество с вампирами. Не после того, что они с ним сделали. Как и Андрей.

На этот раз я не сомневалась — это был именно он. Тогда, в допросной, он один не терял голову. Внимательно наблюдал за мной словно пытаясь понять, есть ли во мне еще что-то от человека. И, похоже, делал выводы.

Вот почему он так внимательно слушал спор. Почему внимал каждому слову Романа Леонидовича. Он пытался понять, есть ли у меня шансы, если я попаду в руки вампирам.

А с Романом Леонидовичем они появлялись и крепкие С такими связями, как у Андрея, он наверняка знал о всем, что запрашивал мой адвокат. И о сделке ПМВ с вампирами точно знал.

Судя по тому, что ботинком к камням прижимал он меня крепко и уверенно, сомнений у него не осталось.

У меня оставался только один вопрос.

— Почему они не убили нас сразу?

Лео засмеялся и убрал руку от ребер. А я сразу поняла, почему мне самой было так тяжело дышать.

— Кто тебе сказал, что они не пытались?

Там, где густела его кровь, прямо из солнечного сплетения Лео торчал обломок уже хорошо мне знакомого серебряного креста.

— На, — дрожащей рукой Лео через решетки протянул мне черный пакет, — думаю здесь что-то для тебя. И я советую это выпить. Чем раньше они поймут, чем можно нас убить, тем быстрее все закончится.

Я приняла шуршащий пластик и откинула в сторону.

Я поняла слова Лео, пожалуй, даже слишком хорошо.

Они строили из себя праведников? Не собирались никого пытать. Судя по металлической миске, они кормили своих заключенных. Поэтому вариант сожжения на солнце им не подходил. Не гуманно.

Или не практично.

Им нужен был способ быстрого обезвреживания таких, как мы. Который можно использовать в активном противостоянии. Потому что никакие оковы и цепи не могли удержать нас.

Я задумчиво посмотрела на решетку, что крепилась к опоре шахты. Можно было попробовать не вырывать ее, а сломать посередине. Пару решеток и отогнув их выбраться наружу.

Но для этого требовались силы, а после яда взять их было негде. Для восстановления требовалась вампирская кровь, а ее здесь не было.

Снести ее вместе с опорой было бы гораздо проще. Да, так завалит заживо большую часть из нас, но появлялся шанс у тех, кто был ближе к выходу. Но тогда гора голодных неуправляемых существ выберется наружу. И кто знает, кто станет их случайными жертвами.

— Сколько мы здесь? — спросила я у Лео.

— Сутки.

Значит нас уже искали.

Мало утешающий факт, но в сложившихся обстоятельствах хоть что-то. Для начала стоило изучить все здесь получше и потянуть время. Я уставилась на черный пакет.

В нем оказалась кровь. Вампирская. Через пластик я не ощутила никаких запахов, но это не было гарантом безопасности. Поэтому я разорвала пакет и осторожно попробовала набежавшую каплю.

Ничего. То ли этого было слишком мало, то ли они правда решили меня зачем-то покормить, но ни один из запахов не намекал мне на то, что с донором или с пакетом было что-то не так.

— Может ты? — я с сомнением посмотрела на Лео.

Тот, откровенно, выглядел ужасно. Непонятного серого цвета испарина, выступающие на шее вены. Я думала попробовать выдернуть из него крест, но Лео сказал, что тогда мы просто не сможем остановить кровотечение. От этого он не умрет, но тогда и наши тюремщики не получат нужной для них информации. А я вместо второй умной головы получу мешок валяющихся в коматозе костей.

— Может, — кивнул Лео, облизывая набежавшую над его губой испариной, — смотри сама.

— Если они правда чистая, то это хоть немного тебя восстановит.

— Но если нет — убьет, — кивнул Лео и вновь посмотрел на зажатый в моих руках пакет, — как врач могу сказать, что твое желание помочь другим похвально и говорит о положительных моментах твоей социализации.

Я усмехнулась и, не желая оставлять его одного, подошла ближе к решетке, прижавшись к ней спиной.

— Если не считать пару — тройку разорванных вампиров.

— Да кто их считает? — усмехнулся Лео и закашлялся, согнувшись пополам, — Я шучу, Сим. Разряжаю обстановку.

Кровь приятно щекотала ноздри. И все же. Если дать чуть подкрепиться Лео, то мы могли бы попробовать вдвоем осторожно сдвинуть решетку между клетками и перебраться в его. Та была ближе к выходу и был шанс, что ее угол не крепился к потолочным опорам.

Но если внутри было что-то даже отдаленно напоминающее яд — я рисковала остаться здесь наедине с собой. А мне очень нужен был второй понимающий что-то мозг.

— Ну смотри, — Лео заерзал на месте, а блик от креста болезненно прошел по моей щеке, — что мы имеем. Ты можешь отдать кровь мне. Дозы вполне хватит на то, чтобы немного меня подлатать. Что мы от этого получим? Да ничего, Сим. Ты гораздо моложе меня. Твой организм в меньшей степени отравления препаратами. Да, ты себя не контролируешь, но если нам нужна будет сила — то нужно использовать твою. Именно так решили твои друзья, и не прогадали. Обернуть тебя против вампиров и все. А если там что-то на проверку, то с большей вероятностью во первых это не подействует, а во вторых, если и может причинить вред, то скорее всего это не вырубит тебя на долго. Ты гораздо сильнее меня и единственный здесь завершивший свое обращение полностью не мертвый.

— Если я — завершивший свое обращение, то Вагнер — зефир в шоколаде, — пробормотала я, а Лео засмеялся и неожиданно улыбнулся, — что?

Лео протянул рук через решетку и коснулся моей щеки.

— Ты абсолютно сумасшедшая, — я недоуменно вытаращилась на него, — мне это даже казалось забавным.

— У нас же могло получиться? — спросила я, разглядывая потемневшее лицо Лео, — Когда бы ты меня вылечил.

Кончик его пальца дотронулся до моего носа, имитируя нажатие, и тут же исчез.

— Я не знал тебя до, Сим. Я не знаю, что будет с тобой после. Мне нравилось думать, что могло. Но я глубоко ошибся, когда подумал, что смогу соревноваться с Вагнером.

— Не начинай, — отмахнулась я, но Лео не дал и шанса закончить.

— Дослушай, — настойчиво сказал Лео и я остановилась, — я что-то пожил и что-то понимаю. И я твой врач.

— Бывший врач. Я знаете ли нынче все больше как-то сама, — я потрясла перед его носом пакетом с кровью, но замолчала.

— Ты сама говорила — Вагнер рос под гнетом Самсона. Воспитывался им. Перенастраивался им. Пятьсот лет маньяк лепил из Вагнера подобного себе маньяка. С самого раннего детства, когда у ребенка должны были быть мама и папа, у него был кровожадный убийца с синдромом бога. Ты росла без родителей, но и тебя учили любить, Сим. Твой дядя отдавал тебе все, что у него было, чтобы ты не чувствовала себя одинокой. Да, тебе досталось гораздо меньше, чем достается другим детям, но представь, что было у Вагнера. Какая альтернатива? Философские разговоры о смысле жизни над разорванными жертвами? Технологии пыток? Сима, Самсону понадобилось пятьсот лет чтобы сделать Вагнера тем, кем он был до встречи с твоим отцом. Я уже не сомневаюсь, что именно Андрей стал для Вагнера невольно основой для какого-то понимания совести и чести. Он взял себе негласное правило присматривать за тобой после смерти твоих родителей и его соблюдал, но все равно оставался тем же. Сколько же потребовалось тебе, чтобы превратить его в заботливого и трепетного мужчину? Он же не дышит над тобой. Да, во многом он ошибается, но уж в упертости и верности ему не занимать. Он не бросал тебя никогда ни в каком состоянии. И я уверен — никогда и не бросит.

— Он такой, — прошептала я, а Лео улыбнулся еще шире.

— И как ты думаешь, кто его научил таким быть? Сима, ты очень глубоко ошибаешься, если думаешь, что Вагнер мог научиться любить у кого-то другого, кроме тебя.