Если когда-нибудь я снова подумаю, что маленький раненый вампир — это безобидное существо, то убейте меня кто-нибудь. Чтобы я не мучилась. Ведь стоило Леопольду положить его на кровать и отвернуться, как вампир тут же с ловкостью шимпанзе запрыгнул ему на плечи. Из-за боли скорее всего мальчик ничего не соображал, это понятно. Но смотреть на то, как вампир в полу обращенной форм с покрывающими лицо черными венами и выступающими вперед зубами высасывает кровь из Леопольда, я точно не собиралась.

Только моя помощь не понадобилась. Быстро схватив вампиреныша за шкирку, Леопольд рванул мальчика вперед, перекидывая через себя. Тот успел только хрипнуть, а Леопольд, ловко подхватив пояс от висящего на крюке за дверью халата, одним уверенным движением привязал руки вампира к телу.

Я так и застыла со стаканом и бутылкой воды в руках.

Хотя чему удивляться — в психушке наверняка и не такое бывает. И судя по увиденному только что, очень хорошо, что моих воспоминаний об этом заведении практически не осталось.

— Это инстинкт самосохранения, — на автомате сказала я наблюдая, как Леопольд вновь укладывает вырывающегося вампиреныша на кровать, — они как звери. Когда ранены — еще опаснее.

— Будет очень здорово, Сим, если ты прекратишь свою лекцию сейчас и приступишь к делу, — прохрипел Леопольд, потирая укушенную шею, — я с удовольствием подискутирую с тобой после.

Вот и свиданьице вышло. Нет, я не обижалась — просто двинулась вперед и, поставив на прикроватную тумбочку воду, вытащила из заднего кармана джинс фонарик. Всегда есть что-то важнее, чем моя жизнь. Например жизнь вот этого маленького вампира сейчас.

— Приготовь капельницу, обезболивающее и успокоительное, — протараторила я, натянув на руки перчатки, — а ты слушай меня внимательно.

Конечно, в моем доме, где иногда срывается один из хронических алкоголиков, есть все вышеперечисленное. Переехало вместе со мной еще с прошлого места жительства. И похоже я даже рада, что в этот раз использую капельницу не для нас с Мишей.

Мальчик, что вел себя так тихо, когда был на руках вампирши, словно обезумел. Сейчас он не был похож на обычного ребенка. Он в принципе не напоминал того, кого называют детьми. Просто уменьшенный вампир. Ледяная кожа, звериный оскал.

Он не чувствовал себя в безопасности и тратил последние силы совсем не на восстановление.

От прикосновения к нему, мне тут же стало холодно. Ночные кошмары быстро и уверенно по рецепторам перетекли под кожей от места, где я касалась его кожи, в мой мозг. Немертвый здесь.

Он совсем маленький.

И связанный.

Все знают, что шанс на его спасение ничтожен. Мне нужно было просто посильнее обхватить его голову и дернуть в сторону. Хруст ломающихся костей в моем воображение отправил по телу стаю мурашек, приподнимая все волоски, а я нервно облизнула губы.

Всего одно движение, Сима. И на одну тварь станет меньше.

Детка.

Да, да. Именно так я и должна сделать.

Улыбнувшись, я положила ладони на его щеки и успокаивающе погладила. Вампир задергался, а я сжала сильнее, ощущая дрожь в своих пальцах.

Возможно прямо сейчас я спасла бы огромное количество людей, что еще даже не родились. Вероятно даже какую-то девушку с именем Сима, что через две тысячи лет этот вампир не разорвет пополам.

Разжав челюсть вампира, я посмотрела в заплывшие кровью глаза.

Он знал. Он знал каждую мысль, что пряталась в моей голове. И поэтому ему было страшно. Он знал, что все, о чем я думаю, это как легко его убить. Беспомощного. Беззащитного.

Ребенка.

Удерживая его клыки разомкнутыми одной рукой, я щелкнула кнопкой фонарика, направляя луч света ему в глотку. В нос ворвался запах плавленной кожи, а тугой комок рвоты тут же подскочил в горле. Перед глазами была сплошная краснота, кровь и куски висящей плоти. Как он все еще оставался жив — загадка. Но видимо рожденные сильнее своих обращенных соплеменников. В конце концов Самсон практически осушил меня, но остался жив. А этот еще совсем маленький и возможно, поэтому и более вынослив. Сглотнув слюну, я отложила фонарик и аккуратно достала ватную палочку. Крепко удерживая челюсть мальчика, я как можно глубже просунула ее в глотку, собирая частицы тканей со стенок горла.

— Потерпи, — на автомате прошептала я, а мальчик дернулся, — я отдам это царю, возможно его люди смогут создать вам лекарство.

— Ты думаешь, он понимает, о чем ты говоришь? — спросил Леонид, ловко устанавливая катетер на сгиб локтя мальчика.

— Вампиры гораздо умнее людей, — пожала плечами я, разглядывая красный кончик ватной палочки и сунула ее в обычный целлофановый пакет, — но я расскажу свою лекцию позже.

Мальчик что-то прохрипел и дернулся, а я прижала его к подушке, не давая разнести все вокруг.

— Успокойся, — я протянула мальчику стакан, — мы пытаемся тебе помочь. Расслабься. Нужно выпить всю эту воду.

Старинный способ с марганцовкой самый проверенный. Даже вампир, что корчился в предсмертной агонии сморщил нос от запаха розоватой жидкости. Отлично, парень. Сейчас прочистим тебе все, что сможем, а дальше будем думать.

Но ребенок послушался. Сил на споры у него совсем мало, а вампиры очень хорошо ощущают приближение собственной гибели. Он отравлен и ослаблен. Делая каждый глоток, ребенок не отрываясь смотрел мне в глаза. Я видела в его взгляде, что он пил не потому что думает, что мы ему помогаем.

Он пил, потому что рассчитывал на быструю смерть из моих рук.

Он чувствовал исходящую от меня ненависть, а я понятия не имела, почему до сих пор строю из себя доктора Айболита.

Первые рвотные позывы пришли к мальчику быстро. Подсунув ему под нос таз, я не дала ему времени передохнуть — новая порция воды тут же оказалась у него в руках. Пока мальчик давился, я мельком посмотрела на содержимое таза. Или он практически не выпил крови, или она так быстро втянулась в стенки желудка, но кроме желчи и кажется шметков собственной плоти вампира, в тазу ничего не было. Если первый вариант, то у парня есть шансы. Прочистим, выпьет крови, восстановится.

Если второй — то он практически труп.

— Почему ты согласилась ему помочь? — вкрадчивым голосом, как во время любого из наших сеансом, спросил Леопольд, следя за мирным движением раствора в капельнице.

— А ты бы бросил ребенка? — устало откинувшись на кровати я медленно потянулась.

— Хоть речь идет и не обо мне, но я отвечу. Не бросил бы. И да, я дам ему свою кровь. Но речь сейчас о тебе, Сима. Это очень важно. Задумайся, почему ты его не бросила?

— Да плевать я на него хотела, — отмахнулась я, и под новый рвотный позыв парня успела пододвинуть недавно опустошенный таз, — но я не знаю всех законов вампиров. Вдруг так за неоказание помощи сородичу тоже сжигают на солнце.

Леопольд посмотрел пристально и серьезно, а мне захотелось убежать подальше от этого взгляда. Не надо. Я не хочу снова открывать запечатанные двери. Не хочу этих сраных ассоциаций. Не надо так на меня смотреть. Да, я действительно хотела убить мальчика.

Не так.

Я и сейчас хочу его убить.

Но если бы за каждую дурную мысль вампиров сжигали на солнце, то не осталось бы их уже на планете.

Я же этого не сделала, правда? Вот сижу, блевотинку его вытираю, ножки ледяные поглаживаю. Сима хорошая девочка, правильная.

Закон инженера: работает — не трожь.

— Сима, — с глубоким вздохом начал Леопольд, а я с силой сжала разнывшуюся голову.

— Прекрати. Не сейчас, пожалуйста. Не надо туда лезть, — отчеканила я, — со мной все в полном порядке. С мальчиком, надеюсь, тоже будет все хорошо.

Леопольд посмотрел на меня, а я заметила в его глазах свою ложь. Не надеюсь.

Если бы никто не видел, то что стало бы с этим ребенком?

— Казаться, а не быть — вполне в духе вампиров, не считаешь? — осторожно произнес Леопольд, а я мысленно приложила ко рту бумажный пакет и сделала глубокий вдох.