– Она в своих покоях, – осмелилась произнести невзрачная служанка и потупилась. – Её Высочество наказали её...

– Что-нибудь известно о предателе? – спросил Герман, когда страх за сестру улёгся.

– Почти ничего, – окончательно пришёл в себя Виктор. – Но, скорее всего, кто-то из своих. Возможно, служанка.

Герман посмотрел на молоденькую женщину, что сообщила ему о Марианне, и та обиженно вспыхнула.

– Откуда это известно?

– Там, где это происходило, – сдавленно продолжил мужчина, – нашли сережку.

– Где она?

– У меня. – Он достал из кармана испачканный платок, в которой была завернута улика, и протянул принцу. – Весь дворец уже обыскали, никто из него не выходил и не входил...

– Значит, он всё ещё здесь? – Принц поднялся и затравлено осмотрел всех, кто присутствовал в покоях.

– Не буквально, конечно, но... очень вероятно.

– Может, это сережка мамы?

– Мы проверили все украшения. Такой больше нет...

Герман посмотрел на прекрасное заостренное лицо матери и невольно отметил, что сегодня она надела серьги из сапфира, он же держал чистейший изумруд...

– Как он прошёл мимо стражи?

– Её перебили. Те, что сейчас здесь, прибыли из моего дворца. Я говорил ей, чтобы она не отправляла их ко мне, а оставила рядом с собой! – горько произнёс Виктор.

Слабый стон донесся со стороны постели. Сын и лекарь бросились туда. Королева открыла мутные глаза и хаотично шевелила пальцами. Герман сжал её руку и заговорил:

– Мамочка, родная моя, кто это сделал? Скажи, кто? Я лично оторву ему голову...

Но женщина не отвечала – её взгляд слепо бродил по потолку. Послышался всхлип, и слабонервную служанку вытолкали вон.

– Я здесь, я с тобой, – сын целовал руку Анны. – Мама, прошу, скажи, кто это сделал?

Прошло несколько секунд, как вдруг королева забеспокоилась, её лицо наполнилось осмысленностью, и она закричала так громко, как могла – шепотом:

– Марианна!.. Марианна!..

– Кто-нибудь отправил стражу к сестре?! – рявкнул он на Виктора.

– Нет...

Герман сорвался с места, и лекари сразу же облепили королеву.

И вновь принц бежал по коридорам, видя перед собой не то, что было на самом деле. Он взял стражу, и их тяжелая поступь следовала за ним по пятам. Они завернули в крыло, где располагались покои принцессы, и замерли. Повсюду расстилался мертвый кошмар. В живых не осталось ни одного охранника. Со скованным страхом сердцем он подошёл к дверям и прислушался. За ними было тихо. Взявшись за ручку, молодой человек аккуратно потянул, но створка не поддалась и слабая надежда засверкала крошечным огоньком.

– Их нужно унести и похоронить, как героев, – глухо произнёс Герман, обратившись к страже, но его глаза были прикованы к цветочному узору двери.

Он занёс кулак, чтобы постучать, но медлил. Его колотил страх, который вновь поднимался из глубин души и с которым всё сложнее было справляться. В покоях ему почудился шорох, и принц громко постучал.

– Кто?! – донесся дрожащий, но не лишенный гордости голос.

– Это я...

– Кто пришёл?! – Марианна бодрилась, но тревожные вибрации всё же проникли сквозь преграду.

– Герман.

Ключ несмело провернулся, и симпатичная головка показалась в щели.

– Герман... – простонала девушка и кинулась к брату. – Морские богини, я места себе не нахожу!

– Всё в порядке, – соврал он и горько улыбнулся.

Сестра смотрела на него и молчала, а он зачесывал её короткие волосы за уши и не мог налюбоваться лицом. Живым лицом. Но затем принц перевёл глаза на изумрудную сережку, а затем невольно посмотрел туда, где должна быть вторая.

– Всё плохо? – Марианна увидела, как изменился взгляд брата, и вцепилась пальцами в его рубашку.

– Да... – не своим голосом ответил тот.

– Нет, я не верю!

Она бросилась за спину брата и оцепенела: одни стражники уносили других в трагичной тишине...

– Мама! – обезумивши, выкрикнула принцесса и рванула по коридору.

В покоях показалась заплаканная Агата. Она сразу поняла, чем всё закончилось, и теперь качала головой из стороны в сторону, словно это движение могло изменить ужасную реальность. Герман встретился с ней взглядом и посуровел. Он с грохотом закрыл дверь и направился в покои матери, куда, как он не сомневался, и убежала Марианна.

Девушка ворвалась внутрь и, растолкав собравшихся у дверей слуг, добежала до кровати. Она никак не могла понять, что эти странные женщины, одетые в белые одежды, делают? Зачем они снимают с королевы украшения? И почему их губы так узки? Почему скорбно сведены брови? И что за странный запах стоит?

Она не заметила Виктора, что оперся на стену и, сжав кулак, то и дело прижимает его к губам и носу. Не заметила, как раскричалась на служанок и лекарей, как приказала всем выйти вон, как бросилась на бездыханную грудь матери...

– Прости меня, мамочка! Прости! Прости, пожалуйста! Только очнись, мама, очнись!

Девушка пробовала трясти женщину за плечи, но кто-то попытался остановить её, и она со всей силы ударила человека по рукам. Её оставили.

В покои вошёл посеревший Герман. Он остановился рядом с Виктором и посмотрел, как узкие ручейки слёз пробежали по его загорелым щекам. Когда принц осознал случившееся, то лишь сильнее сжал кулаки.

– Не могу на это смотреть, – запинаясь, произнес мужчина. – Что теперь будет? – Он взглянул на наследника трона и прошептал: – Герман?

– Я знаю, кто это сделал, – прозвучал тихий хриплый голос.

– Откуда? – заволновался Виктор. – Кто это? Я должен знать...

– Я тоже жажду мести, но...

– Но?!

– Сережка, – Герман запнулся, – которую ты мне дал... Я видел, у кого вторая.

– Я так и думал, что это женщина... Но за что? – сдавленно прошептал Виктор. – Кто это?

Принц осторожно кивнул в сторону кровати.

– Не понимаю...

Глава ордена перевёл взгляд на Марианну, что убивалась над телом матери. На мгновение он увидел зеленоватый отблеск в ухе, когда та поворачивалась, чтобы рявкнуть на посмевшую приблизиться служанку.

– Не-е-ет, – протянул он, глупо улыбаясь. – Не может быть...

Герман вернул ему платок с уликой и ещё раз кивнул на сестру.

Виктор сглотнул и снова растерянно прошептал:

– Не может быть...

На остров Солнца опустились скорбь и тревога. Повсюду висели черные флаги, стояла, облаченная в мрачные доспехи, стража, а из всех храмов доносился заунывный плач. Королевы больше не было, а её место по-прежнему пустовало. Дворец затих и притаился. Всё в нём происходило быстро и бесшумно, и гнетущая тишина бередила огромную рану Германа. Он сидел за столом в кабинете отца и наблюдал за неподвижным портретом матери.

– Поверить не могу, что её больше нет, – сказал Виктор, стоявший рядом.

– Я тоже.

– И не верю, что это сделала Марианна.

– Я больше не могу об этом думать, – вздохнул принц и потёр покрасневшие от бессонницы глаза. – И не могу не думать.

– Как нарочно нет никаких других зацепок!

– Почему же? Есть. Множество.

Мужчина внимательно посмотрел на раздавленного наследника престола, и тот продолжил:

– Марианна говорила мне о ней ужасные вещи. Она её ненавидела.

– Во время ссор все так говорят. Но из-за этого не убивают!

– В этот же день они сильно поругались. А она очень гордая, резкая, бесшабашная... Она постоянно сначала делает, потом не думает и только потом начинает что-то понимать.

– Но убийство родной матери! Герман, это выходит за все рамки!

– Её заперли. Но каким-то образом у неё оказался ключ. Вся стража перебита...

– Ты думаешь, одна маленькая принцесса смогла справиться с десятком натренированных мужчин? Ты действительно так считаешь?

– Значит, ей кто-то помогал. Все, кто стоял в тот день у её покоев – мертвы. Они были преданы королеве, за что и сложили свои головы.

– Это всё равно ничего не доказывает! – не соглашался Виктор.