Господи, спасибо тебе, что я не связала свою судьбу с этим человеком! Который, оказывается, может предать и вычеркнуть из жизни в любой момент. И как хорошо, что это произошло именно сейчас. А еще полгода назад, я белугой ревела, и ни в какую не хотела верить в поговорку «всё что не делается — к лучшему». А вон оно как получилось.
Эмоционально и душевно нас теперь не связывает ровным счетом ничего. Только и остался кредит, который он платит за свою технику. А так… совершенно чужие друг другу люди. С ума сойти, как резко буквально в один момент повернулась жизнь.
— Мда… В общем, я делаю вывод, что зря вернулся. Пару лет просто выкинул на ветер, а мог бы еще в универе какую-нибудь богатенькую дурочку окрутить, чтобы быстрее наверх залезть. К богатым и знаменитым, или куда ты там хочешь, — говорю я, стараясь подвести черту в этом нелепом разговоре. Уверенным шагом направляюсь к выходу, и уже у двери кидаю последний взгляд. Этого человека, что стоял сейчас передо мной я не знаю. Он мне противен и мерзок, и вызывает только жалость. Как, впрочем, и каждый, кто с легкостью, не раздумывая, готов променять искреннее чувство, человеческую теплоту и любовь на кучу денег. — Ну что ж, желаю тебе успехов, Лёша.
— Я тебя любил, Лиз, — доносится мне в спину. Я замираю, вцепившись в дверную ручку. — И мне было хорошо с тобой. Я всегда знал, что ты любила именно меня. Не за что-то, а просто так. Это… давало силы двигаться дальше, и никогда не сдаваться. Поэтому я тогда и вернулся. Я… я действительно тебя любил.
— Возможно, Лёш, — губы кривятся в полуулыбке полуусмешке. Признание, которое так нелегко далось сейчас Гордееву совершенно не греет мне душу, а просто ставит точку во всей нашей истории. — Только себя ты всегда любил больше.
Глава 52
— Всё нормально?
— Да. Поехали.
Голос какой-то механический, и звучит как будто в отдалении. Так и не скажешь, что он принадлежит мне и слова произносят мои губы. Я нахожусь в какой-то прострации, мысленно ещё там, продолжаю вести диалог с Гордеевым, думаю, что могла бы сказать по-другому.
Закрываю глаза и откидываюсь на сиденье. Ничего не надо было говорить по-другому. Всё уже сказано. Да, я не мастер вести подобные разговоры, но точка действительно поставлена.
Урок выучен. Да, горько. Да, больно. Но сейчас главное скорее оказаться дома, там мне будет легче. Там я смогу собрать себя по кусочкам, проанализировать сегодняшний вечер. Там я найду в себе силы жить дальше. И главное — найду в себе силы продолжать этот идиотский тест-драйв с Корсаковым. А быть может ну его к чёрту? Заодно и эти карты открыть… Да нет. Но это уже меня точно не хватит. Не сегодня.
Кстати, о Корсакове. Он вроде бы что-то у меня спрашивает. Фокусирую слух на его словах и от напряжения прикрываю глаза.
— И что это за срочная ночная вылазка? Где ты была?
— У бывшего, — отзываюсь я, судя по всему, ещё не собрав в кучу остатки мозгов.
— У бывшего?!
Да уж, сюрприз, Саша. Но ведь сам напросился, я силком тебя не тащила. Поэтому очень надеюсь, что Корсаков этот факт тоже вспомнит и избавит меня от своих нравоучений.
— Не переживай. Вот теперь мы с ним точно поставили точку, — усмехаюсь я, и с удивлением отмечаю, что слёзы градом катятся у меня по лицу. Размазываю их по-детски, неловким движением локтя и до боли закусываю губу. Это просто реакция на стресс. Когда разбиваются розовые очки, осколки могут ранить, это нормально.
Корсаков кидает на меня суровый взгляд и следом перестраивается в крайний ряд, чтобы затормозить у обочины.
— Что он тебе сделал?!
— Ничего, — пожимаю плечами я.
— Лиза!!
— Сейчас — ничего, — упрямо вздергиваю вверх подбородок и смотрю в серую дымку глаз. Ни черта не могу понять, что за выражение скрывается за потемневшим зрачком. А так хотелось бы. Понять, узнать настоящего. Такой, какой он есть, без моих сомнений и догадок. И чтобы просто любил. Тоже такую, какая я есть. Просто так. Ведь каждый человек достоин любви? Или это не более, чем просто миф? Очередная умная цитата, почерпнутая на просторах сети или страницах книг, которая с легкостью западает в подкорку, но ничего не имеет общего с реальностью?
— Лиз, если он…
— Почему меня нельзя просто полюбить? — перебиваю я Корсакова. Или не я, а тот сгусток нервов, боли, растерянности и непонимания, что рвался наружу и почему-то обрёл голос. — Просто так полюбить? Почему?!
Обхватываю себя руками, стараясь унять нервную дрожь. Александр третий открывает рот, чтобы что-то ответить, но в последний момент останавливается и отводит взгляд. И это говорит мне гораздо больше, чем десятки утешительных слов, что он мог сейчас сказать.
— Лиз, я …
— Молчи, Саш, — я закрываю глаза и отчаянно мотаю головой. Боже, какая я сейчас жалкая! И своей жалостью пытаюсь выбить признание из человека, который на самом деле ничего ко мне не чувствует. — Пожалуйста. Просто ничего не говори.
И ведь не спроста в моей жизни снова появились те же самые грабли, только в другом дизайне. Кажется, Катюха в очередной раз оказалась права, и мне давно пора к психологу.
Остаток пути мы проводим в молчании. И прощание выходит каким-то сухим, скомканным. Но я даже рада избавиться от присутствия Саши. Сейчас я бы хотела слышать только одного единственного человека.
Сажусь на полу прямо в прихожей, достаю телефон. Удивительно, но сестра была онлайн. А ведь они с Витей те самые скучные люди, которые предпочитали идти на боковую после десяти вечера. Вспоминаю, что у Катюхи сейчас вроде бы должен быть отпуск. Совесть немного успокаивается, и я начинаю набирать сообщение, не боясь потревожить беременную женщину.
«Не спишь?»
«Привет. Нет. Знала бы ты, что я сейчас делаю…»
«И что же?»
«Поедаю мороженное вприкуску с пирожками».
«А пирожки….?»
«С мясом, конечно».
Я невольно улыбаюсь. Про страсть Катюхи к мясным изделиям во время беременности уже можно слагать легенды.
«И куда только Виктор смотрит?»
«Витя в командировке. А у меня бессонница».
«И ночной дожор)»
«Ну… одно вытекает из другого))»
«Можно я приеду?»
Пальцы набирают и отправляют сообщение раньше, чем я успеваю взвесить все за и против правильности этого решения.
«Конечно, приезжай)»
Глава 53
Если Катюха и удивилась моему позднем визиту, то вида не подала. И вообще держалась абсолютно невозмутимо до тех самых пор, пока я не заключила её в объятия и не прошептала:
— Прости меня, — горло сдавил какой-то спазм, поэтому слова скорее походили на шёпот. Мне даже показалось, что сестрёнка не с первого раза смогла их расслышать, поэтому тяжело сглотнув и набравшись сил, я повторила ещё раз.
— Да что случилось-то, Лизк?!
— Я была у Лёши…
— О-о-о, — закатывает глаза Катерина и прижимает меня к себе, ласково перебирая пряди моих волос. — Рассказывай!
И я рассказываю. Всё, начиная от нашего знакомства. И то, что я переживала во время нашего первого расставания с Лёшей. И те моменты, о которых не была в курсе ни Валька, ни даже Инга, на глазах которой, по сути, и разворачивалась вся наша любовная драма. А ещё как-то незаметно, а быть может ловко и аккуратно направляемая вопросами сестры, рассказываю о каких-то давно забытых, но глубоко засевших в душу моментах из детства, о непонимании родителей, о том, как очень хотелось стать той самой особенной, на которую обратят внимание. И впервые открыто призналась в своей ревности к Кате и в моей непоколебимой уверенности, что сестра всё-таки более желанный и любимый ребенок, чем я.
В общем, вышло довольно сумбурно. Но не зря Катюха была дипломированным и уважаемым в своих кругах специалистом — всех тараканов распихали по полочкам, и доставали систематично в строго отведенном порядке, чтобы выявить суть проблемы.
— Ты даже себе представить не можешь, как тебе повезло, что Гордеев сам выступил инициатором вашего расставания. Обычно, ко мне приходят уже в конец замученные девушки, которые не знают, как правильно выйти из отношений с нарциссом.
