— А больше ему ничего не надо?! — не выдержал Саша. — Ламбаду может перед ним станцевать?! Это не твоя проблема. Я разберусь. Сам.

— Разберётся он!.. — Корсаков старший нечленораздельно буркнул в сторону окончание фразы, уставившись в окно. Я от напряжения заёрзала на кухонном острове. Возможно, всему виной нервы, но сидеть на нём стало максимально неудобно. Но и слезть я боялась, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание.

— Когда ты прилетел? — хмуро поинтересовался Александр третий. Интересно, он вообще собирается представлять нас друг другу или как? Не то чтобы я горела желанием, но всё же… Признаться честно, все эти рыки и грозный голос действительно наводили на меня ужас. Вот только, почему-то пришла на ум поговорка, что та собака, которая громче всех лает, обычно никогда не укусит.

— Рано утром, — отвечает отец Саши и резко обернувшись, упирается в меня своим острым, как бритва взглядом. — Познакомить нас не хочешь?

— Не особо, но придётся, — кажется Саша вдохновился манерой общения своего родителя бурчать что-то нечленораздельно в сторону. Ну ладно хоть не орать каждое предложение, и на этом спасибо. — Лиз, познакомься, мой отец — Роман Викторович Корсаков. Папа, это — моя девушка Лиза.

Что-то во взгляде Александра третьего мне отчаянно сигнализировало не опровергать эту версию.

— Здравствуйте, — попыталась улыбнуться я, наконец-то слезая на пол.

— Вот как, — крякнул Корсаков-старший. — Интересно… кхм. Девушка, значит.

— Роман Викторович, вы, наверное, голодный с дороги, — я с радостью была готова чем-то занять руки, чтобы сгладить неловкий разговор. — Может быть, позавтракаете?

— Ваши кексы, булки, хлопья и прочую бурду себе оставьте, — махнул нетерпеливо рукой Роман Викторович. — На завтрак мне нужно что-то посытнее! Что за привычка заливать молоком сухомятку и называть это едой?! Я вообще не понимаю, какой приём пищи может обойтись без мяса!..

Интересно, а он на любую тему так рассуждает с позиции «всё не так и не то»?

— Так у нас есть и мясо, и рагу…

«У нас» это конечно сильно сказано, квартира-то была Сашина, а я тут так мимо пробегала. Но раз тот соизволил представить меня, как свою девушку, то сам виноват. Назвался груздем — полезай в кузов, значит придётся не выходить из образа.

Вместо ответа Корсаков старший уселся за стол и выжидательно посмотрел в нашу сторону. А в моей голове сразу же завертелась фраза «пошевеливайтесь, холопы!».

Переглянувшись с Сашей, я направилась к холодильнику, причём настолько уверенно, что со стороны наверное и не скажешь, будто я на этой кухне нахожусь второй раз в жизни. Всех моих познаний конечно же не хватило, чтобы поухаживать за нагрянувшим родственником, но Александр третий отлично работал в команде — доставил необходимые тарелки и приборы и ставил еду в микроволновку.

Аккуратно поставив рядом с Романом Викторовичем наши с Сашей вчерашние кулинарные шедевры, я наконец-то смогла его подробнее рассмотреть. Урвала момент, пока он не орал и с подозрением разглядывал содержимое тарелки. Вот он Корсаков через двадцать лет, собственной персоной. Такие же тёмные густые волосы, только с чуть посеребренными висками, дымчато-серые глаза, волевой подбородок. Лоб правда изрезан морщинами, и тяжёлая складка залегла между бровей и в уголках губ. Но с учётом, как много Роман Викторович хмурится, это было не удивительно.

Александр третий, скрестив руки на груди, стоял рядом с окном. Поддерживать разговор с отцом он не спешил.

— Попробуйте, это очень вкусно, — бодро отозвалась я, кивая на тарелку. — Мы вчера с Сашей готовили по итальянским рецептам, это сицилийское овощное рагу, телятина ала Валдостана…

— А нормальной еды в этом доме нет?! — взревел Корсаков-старший, кидая приборы на стол. — Обязательно надо питаться, как эти макаронники?!

Да что не так-то? Я непонимающе захлопала глазами и посмотрела на Сашу. Но увидела на его лице только безграничную усталость от всего происходящего. Да и меня саму его отец тоже начинал напрягать со своими недовольными криками.

— Папа, ты всегда можешь заказать себе еду из ресторана, — спокойно отметил Саша, подходя ко мне и успокаивающе положив руки мне на плечи. — И позавтракать у себя дома.

— Нормальную еду надо есть! Котлеты, картошка, борщ в конце концов! Сложно что ли сварить?! — продолжал возмущаться Роман Викторович, но при этом на удивление начал есть. И даже не морщился.

— Знаете, а я вот супы не очень люблю варить, — зачем-то призналась я. Ну а что? Я ведь всё равно не настоящая девушка Корсакова, могу и почудить немного. — Да и они у меня не особо получаются…

И это я ещё молчу какие отвратительные сырники обычно у меня выходят. Самая настоящая моя ахиллесова пята. Вечно то пережарю, то не дожарю.

— Борщ должен уметь готовить каждый! — отрезал отец Саши. — Вкусный, сытный, наваристый! И мяса чтобы побольше. Вы что детей планируете вашей сицилийской отравой кормить?!

— Так, ну знаешь ли…

— Да мы пока вообще детей не планируем… — засмеялась я, с улыбкой наблюдая за тем, как перекосило Сашу.

— Ах ну да, этот же в любовь и брак у нас не верит, — ехидно засмеялся Корсаков старший и метнул в Сашу хитрый взгляд. Мне сейчас вот тоже очень хотелось посмотреть на Александра третьего. Неужели правда он такой ярый противник марша Мендельсона? И откуда такой цинизм насчет любви? Так сильно ему эта Шакурова насолила? — А что Лизавета ещё не в курсе? Хе-хе, смотрит-то как удивленно. Что ещё не все наши семейные тайны вытряс на всеобщее обозрение?

Что ещё за семейные тайны? Про брак и будущее у нас действительно разговоров не было, про любовь и подавно. Да и к чему они, если наш уговор с Корсаковым был рассчитан на три недели тест-драйва? И то весь этот цирк был затеян исключительно из-за спора. Как-то смешно было думать о чём-то серьёзном в этой ситуации. Да и я в отличие от Аринки никогда не ставила себе целью обязательно выйти замуж в ближайшее время, поэтому особого повода для грусти у меня не было. А любовь… пускай лучше проходит стороной, учитывая нашу с Корсаковым историю знакомства.

Саша едва заметно сжал мне плечи. Возможно, какие-то объяснения от него последуют потом, когда его отец соизволит покинуть наше общество.

— Кхе, м-да… Мы с его матерью изрядно подпортили Александру мнение о семейных узах, да сынок? — продолжил потешаться Корсаков-старший, накидываясь на телятину. И судя по скорости, с которой он уплетал блюда, тут не только Сёминой, тут мне ничего не светит, чтобы увести домой.

— Вам может кофе, чая? — на автомате рассеянно спрашиваю я, наблюдая как отец Саши с аппетитом уплетал так ненавистные ему итальянские блюда.

— Чай чёрный, три ложки сахара, как обычно, — кивнул в сторону сына Роман Викторович.

— Обойдёшься одной, — пробурчал Саша, отходя к чайнику, чтобы приготовить напиток. — Ты забыл, что тебе врач говорил?

— Заботливый тут нашёлся, понимаешь ли! Ну что, Лизавета, борщи ты значит варить не любишь и не умеешь. Чего ещё можешь интересного о себе рассказать? — неожиданно переключился на меня Корсаков-старший, и от его тона захотелось внутренне подобраться, выпрямить спину и отрапортовать по-военному всю информацию.

Александр третий с грохотом поставил стакан на столешницу:

— Пап! А можно как-то повежливее утолять своё любопытство?

— Саш, да всё нормально… А что вы хотите узнать?

— Где ж ты такую умницу-красавицу нашёл, а? — старший Корсаков проигнорировал мой вопрос и почему-то обратился сквозь меня к Саше. По тону было совершенно непонятно, про умницу-красавицу — это он с одобрением или с издёвкой?

«На улице», — чуть было не ляпнула я, но вовремя спохватилась. Звучало ничуть не лучше, чем занятие кексом. Хоть это и было правдой, познакомились мы действительно на улице. Пускай и благодаря спору. Но спросили Сашу, вот он пускай и выкручивается.

— Мы с Лизой познакомились на улице.

— Кхм, да ну? Интересно, интересно… Что решил внести разнообразие в свою жизнь? Поумнел, да? Кончились весёлые деньки! Вечеринки, модные дефиле со всякими шала…