- Но почему мне никто об этом никогда не говорил?

От отчаяния в его голосе стало больно. Неожиданно захотелось провести рукой по его волосам, но… разве я могла?

- Я думаю, ваши родители знали, но не говорили, потому что ничем не могли помочь. А мы с Кристель узнали совсем недавно. Она узнала – когда ездила в Эвиран. А еще – что это заклятие можно снять. Но… - тут я заколебалась и решила кое о чем промолчать. Вряд ли ему поможет, если он узнает, что для избавления от чар должен полюбить меня. – Но пока мы не знаем, как.

- Да? – Феннор усмехнулся. – А что за приятный способ упоминал Грайн?

- Не знаю, - покачала головой я, радуясь, что призрак не может покраснеть. – Возможно, это было о чем-то другом. Но я надеюсь, что со временем все выяснится.

Мы разговаривали еще долго.

- Ты не замерзла? – спохватился Феннор.

- Нет, конечно, - рассмеялась я. – Я не чувствую холода. Вообще ничего. Я же не человек. То есть тела человеческого у меня нет, только образ. Хотя могу говорить, слышать, видеть. Даже смеяться могу. А вот плакать нет. Не знаю, почему так. Магия.

- А как ты становилась лисой?

Я рассказала, как мать моей лисицы убило молнией, когда она рожала щенков.

- Один из них выжил. Одна лисичка. Выжила и стала бессмертной. Ну, не совсем. Не умрет от старости или болезни, но может погибнуть. И ее можно убить. Мы с ведьмой могли входить в ее тело.

- И где она сейчас? Лиса?

- В лесу, где же еще. Я по ней скучаю. Она, конечно, страшная злючка, но я ее люблю.

- Хорошо, что я ее не убил, - Феннор закусил губу.

- Целых два раза, - не удержалась я.

- Знаешь, Эстель, если я делаю что-то… мерзкое, обычно даже не сопротивляюсь, потому что это бесполезно. И тогда, у реки, убил бы, если бы не промахнулся. А когда держал ее за шкирку… Ты спрашивала вчера, почему не позволил Енне. Скажу честно, был соблазн убить самому. Как будто шептал кто-то в уши: давай, это же так просто, взять и свернуть шею. Но она посмотрела на меня… ты посмотрела, и я с этим справился. Тоже в первый раз. Может, и это какая-то магия?

- Может быть…

Мне вдруг стало на мгновение страшно – когда оглянулась назад. Ведь я дважды могла погибнуть от руки человека, которого… нет смысла притворяться – которого уже почти готова полюбить. Пусть это такая странная любовь-жалость, но из нее может вырасти и что-то большее.

- Мне с тобой как-то… спокойно, что ли? – Феннор облокотился на перила, глядя вниз. – И нет желания зацепить, обидеть. Вчера – это правда было не для тебя. Хотелось, чтобы Енна… нет, даже не ревновала, с чего бы ей ревновать? Просто чтобы разозлилась. Понимал, что тебе это будет неприятно, но не мог сдержаться. А вообще я всегда сильнее всего обижаю тех, кто меня любит. Или хотя бы пытается любить. Родителей, братьев. Грайна особенно. Он злит сильнее всех. Потому что мы одинаковые внешне, но он – другой. Не такой, как я. Или я не такой, как он, неважно. Я понимаю, как ему трудно сдерживаться, но из-за этого еще сильнее хочется задеть, сделать что-то плохое. Как с Кристель тогда.

- А я думала, это из-за Енны, - переместившись ближе, я встала рядом с ним.

- Из-за Енны тоже, но так было всегда, с самого детства. Я всю ночь не спал, Эстель. Ты сказала, что это заклятье можно как-то снять…

Можно, мысленно, подтвердила я. Вот только для этого сначала я должна стать человеком. Даже если мы полюбим друг друга, кто позволит ему жениться на призраке? Да и зачем? Мужчине нужна настоящая жена, а не та, которая будет только выслушивать его жалобы и сочувствовать горестям. Это, конечно, немало, но недостаточно. Да и то самое настоянное на колдовских травах вино мы должны выпить все вместе.

- Наверно, придет время, и мы узнаем об этом, - что я еще могла сказать?

- Когда не знаешь, в чем дело, принимаешь как данное свыше. Хорошо, что родители не говорили мне о заклятье.

- Да, - согласилась я. – До шестнадцати лет мне казалось, что жить в лесу, быть живым огнем – это нормально. Я считала ведьму своей матерью. Но когда узнала правду и встретилась с Кристель, с родителями, стало невыносимо. Да и сейчас немногим лучше. Кто бы знал, как мне хочется стать самой обыкновенной девушкой, такой же, как сестра.

- Значит, нам обоим есть на что надеяться. И есть чего ждать.

Феннор коснулся моей руки и вздрогнул, когда пальцы прошли сквозь нее.

- Я забыл…

- Что разговариваешь с призраком?

Он не ответил, но предложил после молчания:

- Может, погуляем в саду? Если тебя не смущает, что нас увидят вместе.

- Меня? – усмехнулась я. – Бытность призраком имеет некоторые преимущества. Это Кристель переживала, что будут говорить о ней и о Грайне, а вот нас с тобой вряд ли заподозрят в чем-нибудь непристойном. Скорее скажут, что принц совсем сошел с ума.

- Ну и плевать! Так что, идем?

- А это не назло Енне? – с подозрением уточнила я, на что Феннор с удивлением пожал плечами.

- Даже не подумал о ней сейчас. Хочешь верь, хочешь нет.

- Хорошо. Только… я не могу ходить, как люди. Нам придется стоять или сидеть. Или я буду все время догонять тебя. Или обгонять.

- Это как? – он стал похож на удивленного мальчишку.

- Увидишь. Иди открой дверь и выйди в коридор.

Феннор остановился за дверью, глядя на меня, и вытаращил глаза, когда я вдруг оказалась рядом с ним. Вчера он, похоже, на мои перемещения в пространстве внимания не обратил.

- Вот это да! Вот от такого я бы не отказался. Догоняй!

Феннор понесся по коридору, оглядываясь на ходу.

Ему правда восемнадцать, не десять?

Позволив отбежать подальше, я тут же очутилась прямо перед ним – он едва смог остановиться.

- Ты меня обгонишь, только если успеешь за угол свернуть, - разочаровала я. – Но ты не успеешь.

Я не была ребенком, не играла в игры, а сейчас мне стало весело. Таким вот странным образом мы выбрались из дворца и оказались в саду. Сидеть на занесенных снегом скамейках не хотелось, поэтому бродили по дорожкам. Феннор отходил, я догоняла, стояли, потом переходили дальше.

- Знаешь, я никогда вот так не гулял с девушками, - признался он. – Ну… то есть гулял, но они соглашались только потому, что боялись отказать.

- Я все-таки не совсем девушка.

- Ну так и я… не пойми кто.

И тут произошло что-то странное. Как будто я на мгновение стала лисой и почувствовала то ли холод, то ли наоборот тепло.

Кристель

Почему-то я думала, что теперь, когда Эста может говорить, мы с ней будем болтать все свободное время. Но она оказалась молчаливой и задумчивой. Иногда отвечала на мои вопросы так неохотно и коротко, что я чувствовала себя прилипчивой надоедой.

- Крис, не обижайся, пожалуйста, - попросила она в ответ на мое недоумение. – Это вовсе не потому, что я не хочу с тобой разговаривать. У меня просто нет такой привычки. Я молчала без малого семнадцать лет. С ведьмой мы общались совсем иначе. Это были мысли, но даже не словами. Я просто знала, о чем она думает. А она – о чем думаю я. Странно, что вообще могу говорить. Наверно, тоже только благодаря медальону.

- Но с Феннором-то ты, думаю, говоришь больше, чем со мной, - я не удержалась от упрека и тут же одернула себя. Но Эста только улыбнулась.

- Если посчитать, то больше говорит как раз он. Ему тоже особо не с кем было разговаривать все восемнадцать лет. Точнее, с ним никто не хотел. И я вполне понимаю почему.

Феннор мало изменился за месяц, прошедший с той ночи, когда Эста появилась в моей комнате. Да нет, он совсем не изменился. Наверно, ни дня не обходилось без новости о его очередной выходке. Принц был по-прежнему груб со всеми, от слуг до братьев и родителей, вел себя так же нагло и вызывающе. Может быть, с Эстой Феннор был другим? Они проводили вместе достаточно много времени. Будь Эста обычной девушкой, уже давным-давно ходили бы разговоры об их любовной связи, но его общение с призраком вызывало лишь недоумение.