- Дура какая-то, - сказала я, когда мы отошли достаточно далеко, но не настолько, чтобы эти слова остались неуслышанными. – И платье у нее дурацкое.

Конечно, объявлять открытую войну дочери дворцового распорядителя было не слишком осмотрительно, особенно учитывая, что та явно надеялась стать членом королевской семьи. Однако все события этого дня смешались так причудливо и вызвали столько разнообразных чувств, что я уже не могла держать себя в руках.

- Эста, ты понимаешь, что произошло? – спросила я, усадив ее на скамейку кареты. – Медальон нашелся! Ты не умрешь!

Она насмешливо тявкнула: ну что ты за глупые вопросы задаешь, с чего бы я вдруг не понимала? Тут наконец все мои чувства хлынули через край. Я рассмеялась, заплакала, обняла ее и звонко поцеловала в нос. Эста вывернулась и чихнула, а потом с блаженным видом потерлась о мое плечо.

Достав медальон из кармана плаща, я надела его на шею.

- Ну вот и все! Теперь все будет хорошо!

Мне и правда так казалось в то мгновение, но Эста печально вздохнула, остудив мой восторг.

Глупая ты, Крис, говорил весь ее вид. Что «все»? Ну да, не умру, но по-прежнему останусь лисой, подручной огненной ведьмы.

- Понимаю, Эста, - вздохнула я. – Но можно хоть немного порадуюсь? Я все это время так боялась, что скоро потеряю тебя снова. Только, пожалуйста, останься с нами, не уходи обратно в лес.

Но она лишь вздохнула тяжело. И правда – разве это зависело от нее? Ведьма отпустила ее, но точно так же могла и вернуть обратно, узнав, что медальон нашелся. Как? Она сама говорила: ей открыто многое. Если уж знала, что мама беременна двойней еще раньше нее, то и это как-то могло до нее долететь.

Но даже если так… будем довольствоваться тем, что есть.

Маме я рассказала все в сильно усеченном виде – чтобы лишний раз не беспокоить. Только то, что медальон нашелся.

- Ты хочешь сказать, он был у принца Грайна? – переспросила она изумленно, поглаживая Эсту, сидящую у нее на коленях.

- Да. Это он летом спас меня, как выяснилось. Они с братом ехали по дороге, и Эста привела его. Цепочка порвалась, медальон попал к нему под одежду. Когда тащил меня из воды.

- Вот почему он так смотрел на тебя на балу.

- Да, - кивнула я. – Видимо, не был уверен, я это или нет.

- Тебя трудно не узнать, Крис, - возразила мама. – Но как бы там ни было, медальон нашелся, и это огромное счастья для всех нас. Вот отец обрадуется, когда узнает.

Он и правда был страшно рад, и мы все вместе провели очень хороший вечер. Но потом, когда я уже легла спать и Эста привычно свернулась клубком в ногах, подступили другие мысли, до времени притаившиеся где-то позади.

Я с содроганием вспоминала язык Феннора у меня во рту и жадные руки, шарящие по моему телу. И то, как резко Грайн осадил его. И как он смотрел на меня, когда отдавал медальон. Если первое было отвратительным, то взгляд Грайна… Я поймала себя на том, что улыбаюсь, уставившись в потолок.

Вот если бы он поцеловал меня…

От этой мысли откуда-то из-под солнечного сплетения разлилась теплая волна, и сердце закачалось на ней, как речная птица.

Но тут же в мысли пробралась Енна – с поджатыми губами, в розовом платье, и это волшебное тепло исчезло, словно просочилось сквозь кровать и через пол куда-то в землю.

Даже если они и в ссоре, все равно она его подруга. Возможно, станет невестой, а потом и женой. Нечего и думать о нем. Не хватало только влюбиться в того, кто все равно не ответит на мои чувства.

Но память, словно сопротивляясь, упорно подсовывала то одно, то другое.

Его взгляд. И руку на моем плече. И слова: «оставил себе на память», «решил подождать – вдруг вы сами появитесь при дворе».

На память обо мне? Значит, вспоминал обо мне, думал? И надеялся снова увидеть?

Все это опять переполняло меня, как днем, когда мы возвращались домой из дворца. Я села, дотянулась до Эсты и крепко обняла ее. Заворчав сквозь сон, она лизнула меня в щеку и снова уснула.

Эстель

Я вообще не могла понять, почему Кристель не различает принцев. Ну да, они совершенно на одно лицо, но… неужели не чувствует, насколько они отличаются? Запах? И это тоже, но не только. Они же как… как день и ночь, как свет и тьма. Хотя… возможно, я знала это лишь потому, что мне, огненной ведьме, было открыто тайное.

Когда Кристель ушла с Феннором, я сразу поняла: это не к добру. Дворец? Да этот дворец хуже, чем дикий лес, столько в нем темных углов и закоулков. Если кто-то и мог помочь, так только Грайн. Как уже спас ее однажды.

Он свернул с лестничной площадки в коридор, я выбралась из-за шторы, где пряталась, и бросилась за ним.

- Лисица? – изумленно воскликнул Грайн и тут же заметил ошейник. – А ты случайно не лиса Кристель?

Я закивала и застучала передними лапами по ковру, разве что не заплясала на месте. Подошла к нему вплотную и наклонила голову, показывая кармашек в ошейнике, из которого торчал свернутый листок бумаги.

- Что это у тебя, записка? – он присел на корточки и погладил меня по спине. – От Кристель? Для меня?

Я снова закивала, подставляя ошейник под его руки.

- Ты понимаешь, что я говорю? – спросил Грайн, вытаскивая записку. – Да ты не обычная лиса, так? Значит, Кристель нуждается в помощи? И хочет, чтобы я встретился с ней? Хорошо. Пойдем со мной, побудешь пока в моей комнате.

Он хотел взять меня на руки, но я, повизгивая, увернулась и вцепилась зубами в его штанину.

- Что ты делаешь? Ты ведь куда-то меня зовешь, да? Как тогда, у реки? Что-то случилось?

Да сколько еще можно болтать? Идешь ты или нет?

Я заскулила громче, почти завыла, продолжая тянуть его за штанину.

- Идем, идем, - Грайн все-таки подхватил меня на руки и быстро пошел к лестнице.

Я уткнулась носом в его шею. Как же прекрасно от него пахло! Так бы и сидела на руках вечно. Нет, попеременно – у него и у Кристель.

О чем я только думаю?!

- Это Феннор, да? Ты из-за него беспокоишься? Мне тоже не понравилось, что он вызвался проводить ее.

Да, конечно! Тебе не понравилось, что не ты первым предложил это. Потому что быстрее надо думать, принц!

Мы спустились вниз, и Грайн свернул налево. Я вспомнила, что мы проходили здесь утром, но тогда нас с Кристель сопровождал слуга. Сейчас в коридоре, длинном, полутемном, никого не было. Похоже, здесь вообще нечасто ходили. После второго поворота Грайн приостановился: в этом месте коридор раздваивался под углом. Но тут из левого донеслись голоса.

- Прекратите! Я вам что, дешевая девка? – Кристель говорила громко, почти кричала. - Или хотите, чтобы все узнали, как вы пытались обмануть меня, назвавшись именем брата?

- Что?! – воскликнул Грайн и сорвался с места. – Он назвался моим именем?

- Да кто тебе поверит, дрянь? – рассмеялся Феннор.

Я увидела их в нише за колоннами. Держа за плечи, он прижимал Кристель к стене, а та отчаянно пыталась вырваться.

Грайн – он был великолепен, когда отправил своего брата восвояси, заявив, что желает объяснений. И я не сомневалась, этому подлому трусу придется дать ответ.

И как только могли два брата-близнеца вырасти такими непохожими? Ведь у них одни родители, и воспитывать их должны были одинаково. Конечно, все люди разные, и даже я, узнавшая свою семью совсем недавно, понимала, что далеко не все зависит от воспитания. Однако различие между Грайном и Феннором было слишком уж разительным.

Грайн отдал меня Кристель, и я испытала едва ли не сожаление, оказавшись в ее руках. Но тут принц вернул ей медальон, и все померкло по сравнению с этим!

Я не умру! Я буду жить!

Но тут же пробежала какая-то смутная тревога, словно ветер пронес облачко по ясному небу.

Все хорошо – но так ли уж хорошо?

Я прислушивалась к себе, пытаясь найти ответ, словно скрытый за туманом или густым дымом лесного пожара. Возможно, я и нащупала бы его, но тут принесло бледную немочь в розовом платье, и меня охватила досада. Неужели Грайн мог любить ее? Ну или хотя бы влюбиться? Судя по ее словам, они были парой, несмотря на то, что в последнее время ей явно не хватало внимания принца. И она винила в этом Кристель.