П. Н. Петров, изучавший клад дирхемов XIII в. из Хорезма, пришел к выводу о появлении двуногой тамги (так называемой «тамги Дома Бату») в 660-х г.х., при хане Менгу-Тимуре (665–681/1266–1282 гг.); отсюда следует, что двуногая тамга является знаком Менгу-Тимура, а не Бату[294]. С этим заключением следует согласиться. Подтверждают его и монеты Крыма (665 г.х.) и Дженда (667 г.х.)[295] на которых помещена такая тамга. Неизвестно более ранних монет, имеющих выраженные признаки для атрибуции их как джучидских. Замечу только, что самые ранние датированные монеты с тамгой Менгу-Тимура чеканены в Сарае в 671, а в Булгаре в 673 гг.х. Каких-либо критериев для датировки других эмиссий этих дворов (имеющих двуногую тамгу, но не имеющих даты) годами раннее 665 г.х. у нас нет.
Использование других тамг, великих каанов Менгу (649–658 гг.х./1251–1260 гг.) и Ариг-Буги (658–662 гг.х./1260–1264 гг.) известно (в пределах территорий вошедших чуть позже в Золотую Орду[296]) в Булгаре. Тамга каана Гуюка (644–647 г.х./1246–1250 гг.) чеканилась на дирхемах[297], находимых также в Приаралье. Имя Менгу есть на серебряных денежных знаках Хорезма и Булгара (вместе с тамгой), а Ариг-Буги (с его же тамгой) — только Булгара. Анализ монетного материала джучидских улусов (Крыма, Булгара, Сарая, Хорезма, Дженда) позволяет утверждать, что до Менгу-Тимура собственно джучидского чекана не было, а выпуски монет маркировались тамгами или именами каанов, чья администрация находилась в Каракоруме. Такой же ситуация была и в Чагатайском улусе. Чагатайская тамга (одна, без сопровождения угедеидской) появляется на дирхемах хана Борака, чеканенных в Алмалыке в 668 г.х.[298] Появление тамг на джучидских и чагатаидских монетах в первой половине 660-х гг.х. было следствием разрушительных событий в Еке Монгол улус. Весной 1269 г. на берегу р. Талас состоялся курултай, на котором было создано в Средней Азии полностью независимое от великого хана государство под владычеством Хайду. Интересы Менгу-Тимур на курултае представлял его двоюродный дед Беркечар, возглавлявший крупное военное соединение, отправленное в помощь Кайду[299]. И именно в этом году на серебряных монетах пограничного Дженда появляется двуногая тамга Менгу-Тимура. Хотя в письменных источниках прямо не говорится о выходе Улуса Джучи из некогда единой империи, но события 1250–1260 гг., появление тамг местных владетелей, решения Таласского курултая, позволяют считать, что в течении 665–667 гг.х. этот улус также стал самостоятельным государством. Двуногая тамга Менгу-Тимура обрела статус «главной, великой тамгой», как она отмечена на монетах, чеканенных в Булгаре[300].
Таким образом, предшествующая атрибуция «стремявидной» тамги как знака джучида Берке, основанная на анализе титула на безымянной монетной легенде, ставится под сомнение выявленной датой начала джучидской чеканки и находкой джендских пулов. Если эта тамга принимается за джучидскую{105}, то чеканка монет с ней началась с 665 г.х., то есть после смерти Берке. Именно с этого времени в Улусе Джучидов появляются знаки местных правителей. Считать же «стремявидную» тамгу каанской и датировать монеты раннее указанной даты не позволяют известные тамги каанов, имеющие другие формы.
Легенды джендских пулов также свидетельствуют о чеканке их во второй половине XIII в. Легенда на фарси «Высочайшее спокойствие вечно» характерна для группы монетных девизов, читаемых на пулах Крыма и дирхемах Булгара. На медных монетах Крыма имеются следующие персоязычные «девизы»:
— «Счастье и успех»
— «Твое благополучие да будет вечным»
— «Счастье да будет непреходящим»[301]
Эти легенды не имеют аналогий в мусульманской нумизматике домонгольского и раннемонгольского (до конца XIII в.) периода. Проверка сочетаемости их с датами, тамгами, анализ художественного оформления показывают, что самым вероятным периодом для эмиссии подобных монет являются годы правления золотоордынских ханов Менгу-Тимура, Туда-Менгу, Тулабуги, то есть с 665 по 690 гг.х. По содержанию легенды джучидских монет близки к девизам правлений китайских императоров (няньхао), также помещавшимся на монетах. Можно говорить и о влиянии буддийских и даосских доктрин[302]. Появление на джучидских монетах девизов, аналогичных китайским няньхао, скорее закономерность, чем случайное совпадение. Они зафиксированы почти на двух десятках монетных типов, чеканенных в двух улусах государства. В их число входят теперь и пулы Дженда, третьего улуса.
Оформление джендских пулов близко к оформлению крымских: на одной стороне тамга и указание места чеканки; на другой только девиз. Разница в расположении элементов легенды. На крымских пулах указание на место чеканки расположено обычно по сторонам тамги, на джендских — под ней. В джучидской нумизматике только на крымских и джендских медных монетах использовано отглагольное существительное бисиккат (чеканка)[303]. Особо выделю, что как и в Крыму, в Дженде «девиз» чеканится на пулах как со «стремя-видной» тамгой, так позже и без нее. Серебряные же монеты обоих дворов имеют другое оформление и формуляры легенд. Очевидно, что оформление денежных знаков, выпущенных в столь удаленных друг от друга дворах, подчинялось сходным принципам.
Таким образом, наблюдения и сравнения показывают, что известные нам три типа монет со «стремявидной» тамгой (один серебряный и два медных) выпущены после 665 г.х. и к джучиду Берке отношения не имеют. Тем не менее, «родственность» их очевидна и подтверждается наличием тамги одного типа. Каково их происхождение?
Несмотря на надежные сообщения источников о разделе земель западнее р. Иртыш между сыновьями Джучи, прежде всего Бату, Орду-ичена и Шибана, границы их улусов были условными. При необходимости, правитель Улуса Джучи мог наделить (и наделял!) оглана из одного семейного клана владениями на территории другой семьи. Примером тому может быть наделение Шибанидов владениями в Крыму, которое было произведено Берке[304]. Напомню, что коренные юрты Шибана находились на восток от р. Урал, до Сырдарьи, севернее и северо-восточнее Аральского моря. После избрания Менгу-Тимура в 665 г.х. вилайеты Крым и Кафа были переданы Уран-Тимуру[305], сыну Тука-Тимура, тринадцатого сына Джучи.
История восточного Приаралья этого времени в письменных источниках не отражена. Джамаль Карши, побывавший в Дженде в 1270-х гг., оставил исторически малоинформативную заметку об этом городе (Джамал ал-Карши, с. 156). В течение следующих ста лет, до рубежа шестого и седьмого десятилетий XIV в., отсутствуют каких-либо надежные сведения по истории и сюзеренным владениям в нижнем течении Сырдарьи. В это время власть в Сыгнаке захватил тукатимурид Мубарек-ходжа. После него в 1370-х гг. правит его родственник выдающийся Урус-хан. А в 1379 г. у потомков последнего город и область отнимает Токтамыш, также из рода Тука-Тимура. Чем объяснить такую настойчивость тукайтимуридов из разных колен к подчинению себе Сыгнакского вилайета? По-видимому, тем, что у них были права на владения этой территорией. Насколько обширным было это владение, и в какие годы вилайет находился под тамгой тукайтимуридов сказать трудно{106}. Фактически, для реконструкции исторических событий у нас есть «стремявидная» тамга и фрагментарные сообщения письменных источников.
